Елена Ваенга: «Если б не муж, меня бы сейчас такой не было»

Певица Елена Ваенга не злится на тех, кто десять лет назад украл у нее песни и заставил бежать из Москвы. Она спокойно относится к возрасту и не комплексует по поводу внешности. Елена рассказала нам о том, что заставило ее отказаться от дружбы с женщинами, как она выступала на концерте в пижаме и почему не любит сравнения с Аллой Пугачевой.

– В декабре прошлого года мне вручили премию «Золотой граммофон» за песню «Аэропорт». Кстати, это уже вторая моя статуэтка – первую получила в 2009 году за песню «Курю». Я шла за кулисами Кремлевского дворца с «граммофончиком» в руках, и вдруг меня остановил один известный певец. Он улыбнулся и как-то по-свойски хлопнул по плечу: «Давай хоть познакомимся!» Мы сказали друг другу какие-то дежурные слова, и я пошла дальше. Но от него я не услышала даже спасибо за то, что уже много лет он поет мою песню. Ее, как и многие другие сочинения, у меня попросту украли в конце 1990-х, когда я впервые приехала покорять Москву. За тот неполный год, который провела здесь, увидела столько грязи в этом шоу-бизнесе, что убегала отсюда без оглядки с искренним желанием больше не возвращаться.

Направляясь в гримерку после разговора с тем артистом, я вспомнила, как, приехав тогда в Санкт-Петербург, включила телевизор. Там шел концерт, посвященный 8 Марта. Среди прочих выступал и этот певец. Промелькнула мысль: такие знакомые слова, такая знакомая до боли музыка. Откуда? И вдруг осенило: Боже, это же моя песня! Как она попала к нему? Первое желание – позвонить в Москву, разобраться. Но потом решила: не буду унижаться. Я зарыдала в голос, не могла до конца поверить в этот обман. Потом уже другие артисты нашей эстрады стали петь мои песни. А я не получила за это не то что денег – даже слова благодарности. И до сих пор спасибо не говорят… Я шла по Кремлевскому дворцу гордая, с поднятой головой. За месяц до того «Золотого граммофона» у меня был первый сольный концерт в Кремле, на котором собрала полный зал. Мне уже все равно. Пойте. Я напишу еще, я могу. Меня сегодня любит слушатель, и мне теперь до вас, кто когда-то смеялся надо мной, обворовал, вовсе нет дела. Я сама добилась того, о чем мечтала все эти годы.

Ваенга – это самка оленя

– В 1999 году я поступила в Санкт-Петербургскую театральную академию и была счастлива. Я с головой окунулась в учебу. При этом записывала свои песни, иногда выступала с маленькими концертами в крохотных питерских зальчиках мест на пятьдесят. Тогда у меня был сценический псевдоним – Саломея. Просто показалось, что моя настоящая фамилия – Хрулева как-то не звучит. Придумывая, как же буду называться на афишах, вспомнила: лет в 18 один парень-визажист вдруг сказал мне: «Как ты похожа на Саломею!» (иудейская принцесса Саломея у многих художников и писателей стала прототипом роковой женщины. – Прим. «ЗН»). Вот я так и назвалась. Конечно, мечтала о большой сцене, но была довольна и тем, что есть, пытаясь не гневить и не торопить судьбу. И вот в это самое время из Москвы мне позвонил известный композитор Юрий Чернавский. Где он услышал мои песни, до сих пор не знаю, но попросил приехать в Москву, дескать, можно попробовать записать сольный альбом. А у меня к тому времени песен скопилось на десяток таких альбомов. Пришлось решать: или учеба, или карьера в столице. Я выбрала второе. По своим причинам Чернавский не смог мной заниматься, он уже тогда жил в Америке, работал с настоящими звездами эстрады, и времени на меня, видимо, у него не было. Но я познакомилась с другими представителями шоу-бизнеса. Есть такой продюсер Степан Разин (брат Светы Разиной из группы «Мираж»). С ним мы и стали работать. Встал вопрос: нужно придумать новый псевдоним, Саломея – показалось продюсерам слишком вычурным. Пришло в голову – Ваенга. С ударением на первом слоге. На Кольском полуострове, где я родилась и прожила до 16 лет, была речушка с таким названием. А еще саамы – коренные жители Кольского полуострова – так называют самку оленя. Мне с детства нравилось это слово, есть в нем что-то необычное, но красивое. Мне тогда было лет 20 с небольшим. Боже, какой наивной я была. Выступала в сборных концертах наряду со звездами эстрады и была счастлива. Но энтузиазм постепенно исчез. Музыка как таковая была никому не нужна – везде только деньги, деньги! Везде только ложь и лицемерие. За выступление в телеэфире у меня просили огромные суммы, которых не было. Тут люди, которые занимались мною тогда, намекнули: детка, надо тебе дружить с нужными людьми! Мол, для начала познакомим тебя с одним видным политиком (он, кстати, и сейчас сверкает на политическом олимпе). Будешь с ним дружить и, если возникнет необходимость… дружить близко, как он пожелает. Этого стерпеть я не смогла. Собрала вещички в один день и вечерним поездом уехала к себе в Санкт-Петербург. Оставила контракт, свои песни, лишь бы не видеть и не слышать эту грязь. Если бы я была одна, без любимого мужа, который тогда уехал со мной в Москву, думаю, с ума бы сошла от всех этих потрясений. Но то, что он был рядом и успокаивал меня как мог, здорово помогло.

Собрала вещи и ушла... замуж

– Мы познакомились с Иваном, когда мне было 18, а ему – 37. Когда мы только начинали общаться с ним, я ни о каком замужестве не думала. Но однажды мой строгий папа сказал: «Ты ведешь слишком свободный образ жизни, а тебе надо учиться. С этого дня будешь приходить домой не позже 21:00». И я взбунтовалась. Собрала вещи и ушла… замуж. Мы стали жить с Иваном вместе. Он часто и надолго, на два-три месяца, уезжал на заработки в Германию – начинал там свой бизнес. Все деньги, которые тогда зарабатывал Иван, он вкладывал в мое творчество: оплачивал студию звукозаписи, костюмы покупал. Я училась, пела, не всегда успевала приготовить мужу поесть, хотя возиться на кухне люблю. Но Иван никогда меня не упрекал.

Вернувшись домой из Москвы, я продолжала писать песни, но мысль о том, как со мной обошлись, точила меня, мучила. Иван говорил: «Забудь! Мы еще всем докажем! Просто работай дальше». После учебы я приходила домой ночью, страшно уставшая. Он снимал с меня сапоги и говорил: «Пошли на кухню, я тебе картошечку пожарил». Если бы не Иван, меня бы сегодня такой не было.

Если бы ты знал, как мне жаль

– И знаете, я благодарна всем за то, что моя первая попытка покорить Москву не удалась. Обиды забываются, хотя не все, но опыт остается. Недавно во время моего концерта в Москве ко мне подошел Степа Разин. В глазах слезы стоят. Попросил прощения за прошлые обиды. Я, конечно же, простила. Все к лучшему! Потому что чем хуже у меня на душе, тем круче получается песня. Вот песня «Курю». Мы с моим другом детства Михаилом поздним вечером разругались почем зря. Он орет: «Убирайся из моего дома!» Я: «Ни минуты не собираюсь оставаться!» Вылетела на улицу. Зима, холодно. Такси не поймать, да и в кармане пусто! Позвонила мужу, чтобы он забрал меня на машине. Стала ждать. Есть одна сигарета. Но зажигалки нет. Прикурила у случайного прохожего и побрела на детскую площадку. Попыталась сесть на качели – они оказались маленькими, я не поместилась. Стою. Мерзну. Курю. Раскачиваю качели. И под их скрип в голове рождаются строки:

Снова стою одна,
Снова курю, мама, снова…
Если бы ты знал, как мне жаль,
Если бы ты знал, как болит.
Если бы ты видел мою
печаль в лицо,
Ты б узнал, что она говорит…

Когда добралась до дома, быстренько записала и слова, и музыку. Через несколько дней мы с Мишкой, конечно, помирились. И дружим до сих пор. А песня стала моей визитной карточкой.

Синдром котлет

– Я продолжала работать в Санкт-Петербурге, записывала песни и выкладывала их в Интернете. Тогда-то мое имя и стало известным. Мне часто писали – просили выложить еще и еще. Да легко! Потом я получила несколько интересных предложений с телевидения и радиостанций. Так само собой все и случилось. Недавно в одной бульварной газете прочитала: «Ваенгу крышуют цыгане». Бред! У меня такой характер, что я сама кого хочешь крышевать могу. Да, у моего супруга цыганские корни, но мы с ним живем уже 15 лет и добились всего вдвоем.

Неверная в той статье и информация о певице Наталии Власовой, с которой я перестала дружить, потому что она якобы украла у меня песню «Я у твоих ног». Это не моя песня. А не общаемся мы с Наташей совсем по другой причине. В свое время я научила ее сочинять, показывала, рассказывала – делилась всем, что знаю. А когда я стала более-менее узнаваема, она почему-то начала говорить, что песни я ворую у нее. Я не стала ничего никому доказывать.

После Власовой я зареклась заводить дружбу с женщинами. Мне достаточно трех близких подруг, которые к эстраде не имеют никакого отношения: учительница, дизайнер и бухгалтер. А в основном я предпочитаю дружить с мужчинами. Не потому, что женщины хуже или предают чаще. Просто когда она одна, то и веселая, и искренняя, и естественная. Но как только на горизонте замаячит мужик, куда все девается?! Я сформулировала для себя это как «синдром котлет». Приходит подружка, жалуется на мужика: «Ой, он такой-сякой! Мама у него дура! Не буду я с ним, не могу, ухожу от этого гада!» И тут раздается звонок. Он! Подружка в лице сразу меняется: «Да, дорогой. Конечно, милый. Разогрей себе котлетки на плите, я пожарила». Меня это двуличие раздражает. Я таких подруг из своей жизни пинками прогоняла. Встала и вышла отсюда! Я тоже порой могу на мужа пожаловаться, и ссоры бывают, и недопонимание. Но двуличия во мне не было никогда. Захотела бы уйти – ушла.

Время от времени я слышу или читаю, как меня называют второй Аллой Пугачевой. Лестно, конечно, но не нужно этого делать! Даже обидно становится за Аллу Борисовну. Она одна, и не надо искать вторую! Перед ее талантом я всегда преклонялась. Помню, в детстве отказывалась идти в детский сад, пока не послушаю «Миллион алых роз». В мае прошлого года Пугачева пригласила меня на «Радио «Алла». Я пригласила ее на свой сольный концерт. Она пришла и, как мне рассказывали, чуть ли не каждой второй песне подпевала. А после концерта поблагодарила.

Может быть, нас сравнивают потому, что мы обе занимаемся театром на сцене? Обе приносим себя в жертву профессии? Простите за пафос, но это правда! Вот уже полтора месяца я живу в московской гостинице, езжу по Подмосковью с концертами. А мой муж – в Питере, и мы не видимся. Когда меня спрашивают, почему у нас с ним нет детей, я отшучиваюсь: «Это элементарно! Я же супруга своего не вижу!» Если же серьезно, то дети – моя мечта.

Странностей у меня хоть отбавляй

– В свои 33 года я еще насчет внешности не комплексую. Люди идут ко мне музыку слушать. Думаю, им даже все равно, как я одета. Один раз я забыла дома кофту от костюма. Зато с собой была белая пижама, в которой я приехала на концерт. Я взяла верх от пижамы, затянула корсетом. В этом и пошла на сцену. И никто ни о чем не догадался.

Помню, подростком хотела выглядеть модно. В 14 лет попросила папу дать мне денег на джинсы-варенки. Он сказал: «Дам, если толково объяснишь, почему хочешь именно такие джинсы». Отвечаю: «Потому что модно». Его этот аргумент не убедил, и денег я не получила. В другой раз попросила горнолыжный костюм. Объяснила: чтобы спортом заниматься. Папа деньги выделил.

С годами у меня появилось спокойное отношение к одежде. На сцене я выступаю только в том, что подходит под песню. В жизни ношу только то, в чем удобно. Зная особенности своей внешности, не буду публично красоваться в купальнике, как некоторые актрисы на обложках глянцевых журналов. Девушка я крупная, во мне 74 кг. Прекрасно понимаю, что вы не восхититесь: ах, какая у нее фигура! Поэтому на сцене пользуюсь корсетами, чтобы ничто лишнее не бросалось в глаза.

У каждого человека свои странности. У меня их тоже хоть отбавляй! Совершенно не запоминаю цифры. Свой год рождения еще куда ни шло, а даты рождения родных путаю, не помню, что в каком году произошло и у кого какой номер телефона. Пишу не слишком грамотно. У меня два высших образования, но я запросто могу написать название города с маленькой буквы или запятые ставлю по своему разумению.

Еще не могу выступать с накрашенными губами. Не знаю почему. Мне неуютно! Я не могу выразить свои чувства, как каменная в этой губной помаде становлюсь.

Но я такая, какая есть, и другой быть не хочу. Может, за искренность меня и любят зрители.
Буквально вчера после концерта подходит ко мне бабушка и благодарит. Сама аж светится! Сразу видно – хороший человек. Я смотрела на нее и понимала, что в пожилом возрасте хотела бы стать именно такой. Чтобы обо мне говорили: она добра и прожила жизнь в созидании! Потому что ни у кого ничего не украла.

Олег ПЕРАНОВ, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Владимира Бязрова