Харви Вайнштейн в 2015 году. Еще ничто не предвещает беды.О бабочках и разрушаемом ими мире я думаю с тех пор, как стала известна история с влиятельнейшим голливудским продюсером Харви Вайнштейном, охотником на прекрасных бабочек. Одна из них взмахнула крылом, нарушила обет молчания продолжительностью более 30 лет — и понеслось! Мужчины и женщины, парламенты и правительства, страны и континенты — все кричат: «Меня тоже!» Я в ужасе. А вы?
В ужасе от того, как много в мире насилия. В ужасе от того, как много безнаказанного насилия. В ужасе от того, как много недоказанных обвинений в насилии.
Бабочка взмахнула крыльями — для всех в мире, включая семью и детей, Вайнштейн стал изгоем. Наверняка он это заслужил, потому что изнасилование (а его обвиняют ведь не только в домогательствах, но и изнасилованиях) — преступление, которое должно быть наказано. Но я задаюсь вопросом: почему такие влиятельные в Голливуде женщины, как Гвинет Пэлтроу и Анджелина Джоли, молчали все эти годы (а речь идет о событиях 10 — 15-летней давности)? Почему другие, менее влиятельные женщины тоже молчали? Боялись — скажут они и скажете вы. Несомненно. А когда они шли в гостиничный номер к продюсеру, чтобы «обсудить роль», они действительно думали, что идут обсуждать роль? Или все-таки догадывались (особенно с учетом того, что об этих «обсуждениях» в Голливуде судачили давно) и заранее внутренне соглашались — ради роли, ради будущей славы. Как далеко мы (все мы, а не только голливудские дивы) готовы пойти ради завоевания лучшего места под солнцем? Как сказал по этому поводу певец Том Джонс: «Нужно понять: ты не обязан соглашаться только потому, что тебе кажется — «я вынужден пойти на это». Теперь ждем признаний 30-летней выдержки от див, которых и он домогался.
История Харви Вайнштейна продемонстрировала нам на практике, как выглядит принцип домино. Сознаться в своих самых сокровенных тайнах решили многие.В масштаб совершенных злодеяний трудно поверить. Кажется, домогались все и всех: продюсер Вайнштейн молодых и перспективных (он и определял их перспективы) актрис, актер и режиссер Кевин Спейси — коллег по цеху. Бывший охранник певицы Мэрайи Керри, известной своими пышными, а иногда и выпадающими из корсетов формами, обвиняет ее в сексуальных домогательствах, потому что при нем она ходила по гостиничному номеру (ох уж эти пресловутые гостиничные номера!) в прозрачной рубашке. Почти захлебнулся слюной, надо полагать. Министр обороны Великобритании (уже бывший) сэр Майкл Фэллон ушел в отставку, признавшись, что в прошлом его поведение «не соответствовало стандартам, принятым среди военных».
Заявление сэра Фэллона кажется мне показательным, потому что проводит грань между преступлением и нормой морали. История, начатая бабочками Вайнштейна, демонстрирует удивительную и до самого недавнего времени немыслимую вещь: нормы морали имеют обратную силу. То, что лет 10 — 15 — 20 назад казалось если не приемлемым, то уж точно ненаказуемым и даже неосуждаемым (положил руку на коленку, похлопал по спине или чуть ниже, потянулся поцеловать в щеку, отпустил соленую шуточку — и все это так, само собой, не спросив предварительного согласия и не подумав о том, как это выглядит со стороны), сегодня — попрание общественных норм, морали и наказуемо. Если вас не осудит уголовный кодекс (в изнасилованиях обвиняют далеко не всех из тех, кого обвиняют в домогательствах), то общественное мнение осудит точно. Репутация погибнет. С репутацией может погибнуть и обвиненный человек, как показал это случай бывшего министра правительства Уэльса Карла Сарджента. Его, обвиненного в давних сексуальных домогательствах двумя анонимами, уволили с поста министра по делам общин и детей и исключили из Лейбористской партии. Он покончил с собой. Потому что даже если обвинения не будут доказаны (а в большинстве случаев доказать их невозможно, потому что это слово одного человека против слова другого), общественное мнение всегда на стороне жертвы. Насильникам здесь не место. Вожделеющим тоже.
Но как провести тонкую грань между желанным и нежеланным флиртом? (А флирт, между прочим, необходим человечеству для выживания.) Если мужчина сделал комплимент, а потом, проявив настойчивость, вас поцеловал, пригласил на ужин, который закончился совместным завтраком, и вам все это по вкусу — это флирт, и настойчивый мужчина — правильный мужчина. Если мужчина делает все то же самое, но вы отказываетесь и от ужина, и от ухаживаний, а он проявляет неприятную вам настойчивость — это домогательство, уверены вы. Да и не только вы: как выявил недавний опрос YouGov Eurotrack, 16% опрошенных убеждены, что сделать женщине комплимент, сказав, как хорошо она выглядит, это сексуальное домогательство, 13% считают, что подмигнуть женщине — тоже домогательство. А половина опрошенных считает, что если вы смотрите на женскую грудь, вы ее (и грудь, и женщину) домогаетесь. Будем ждать обвинений в домогательствах, которые мужчины выдвинут против женщин со слишком откровенным декольте (кстати, кто будет определять, что такое «слишком»?).
В общем, я в ужасе. Не скажу, что никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Много чего было — и визуальное ощупывание груди, и сальные шуточки, и сомнения в умственных способностях по гендерному признаку (это не сексуальное домогательство, но сексизм). Что не мешает мне сомневаться, сомневаться и задаваться вопросами, думая о бабочках Вайнштейна. И я хочу честного суда для всех. А не так, чтобы на основании анонимных показаний человек (мужчина тоже человек, вы в курсе?) уходил из жизни.
sbchina@mail.ru
