Объясняли на белорусском. Но лишь только дети залезли внутрь надувной конструкции, между собой немедленно перешли на русский. Так ведь удобнее, правда? Иногда срываясь на… это была даже не трасянка. Это примерно вот так звучало: «Хау мэни тайм у нас оплачено?» Не трасянка, не полесский говор, не суржик - такое вот… французское с нижегородским.
И я задумался: а зачем? Читать Короткевича в оригинале – так не получится. И вообще сомнительно, что эти семьи читают. Короткевича. Ну, заметно. Хотя могу и ошибаться.
Учить белорусскому своих детей? Погружать в среду? Прививать асалоду? Так ведь дети – они лицемерие чуют кожей, их-то точно не проведешь.
Или это та самая фига, легально вынутая из кармана? Напоказ: а что вы мне сделаете? Правильно, ничего. Кроме недоуменного пожатия плечами.
Ведь суть вопроса о языках – она вот в чем. Белорусы знали и знают белорусский язык. А пока по всей стране работали радиоточки (помните?) – язык знали поголовно все. Каждый мову понимает. Каждый худо-бедно сможет поговорить. Хочешь читать книги в оригинале – подучи и наслаждайся, какие проблемы.
А что мы русский – язык международного общения – знаем иногда лучше, так это ж здорово! С бурятом, с казахом, с туркменом, даже с китайцем и африканцем сможем изъясниться. Никогда подавляющему большинству не научиться владеть английским на таком же уровне! А у нас – реальных два языка, просто так, как с неба, легко и незаметно.
И однако – демонстративно, каб чули, (ну, хорошо, для детей, хоть это и неправда) напирать на белорусский? А вот на Полесье - свой говор, не сразу и поймешь, а на юге Гомельщины – суржик, так их тоже надо учить? Разговаривать на них? На публике и при детях? А зачем?
С другой стороны, может, в этом и состоит «роль белорусской интеллигенции»? Может, так и искупается «трагедия бчб-либерализма»?..
Мои заплутавшие мысли разрушил мощный материнский крик, придавивший всю надувную горку: «Маргарита, на ж@пе съезжай! На ж@пе, я сказала! Маргарита!!»
И морок развеялся. Это и правда оказался этакий семейно-групповой эпатаж. Вызов окружающим, мелкая провокация. Как, в общем, и все, что характерно для протестунов, невероятных, с-под плинтуса и иже с ними.
Ведь таким, прежде чем иностранный язык учить, стоило бы научиться себя вести в обществе. При незнакомых. При детях. А прежде, чем рассуждать о правильном построении «новай и прыукраснай» Беларуси, заглянуть бы в существующие «у старой» законы. Насчет отбора наблюдателей, массовых гуляний или перепостов экстремистских каналов. Хотя бы.
Они даже не осознают, что ничего у них не получится – ни на мове заговорить, ни детей воспитать. Точно так же, как условная ганнасевярынец может прыгожа распавесци пра тышшагадовую гисторыю бчб, хоть тряпочке той всего-то сто нарисованных лет. Пяшчотна и пранизлива, укутывая школьников, коллег, окружающих в коконы многозначительных слов.
А потом спрячет в Смолевичах эту бчб себе в трусы, доедет до Минска, достанет-помашет – и назад в Смолевичи. С бчб в том месте, на котором Маргарита должна съезжать. Это и есть подлинное отношение к флагу, к идее, к тому, что ты делаешь.
И к собственной правоте, в конце концов, место которой подсознательно – и абсолютно четко – определяется этим подавляющим меньшинством протестунов, невероятных и спод-плинтусных на инстинктивном уровне.
При этом дети – они все видят и еще больше чувствуют. Их не проведешь. Только бы потом еще и в школе не испортили. Но этим, есть уверенность, занимаются сейчас очень многие.
Если вообще не все гражданское белорусское общество.
