Самое главное в реставрации — терпение. Хотелось бы зажмуриться, открыть глаза и увидеть дворец Радзивиллов в Несвиже уже восстановленным. С новыми черепичными крышами, с пасторальными облаками, нанизанными на золотые флюгера башен. Но, увы, пока по объекту удобнее ходить в резиновых сапогах, а не в туристических кедах. Немногие туристы, которые все равно идут в замок (разве можно побывать в Несвиже и не зайти?), преисполнены осознанием важности момента.— А что! Детям потом будем рассказывать: видели историю, вскрытую до самого фундамента, — говорит студент из Минска Сергей.
Впрочем, Сергей не просто студент, а студент истфака. Стало быть, человек пристрастный. Но вот Нину Куликович из Клецка лицом заинтересованным никак не назовешь: она скромный бухгалтер. В Несвиж приезжает к сестре. И, признается, всегда старается посмотреть, как идут работы.
Такие вот картинки с натуры. Даже несмотря на достаточно активную строительную деятельность, в будний не самый погожий день туристов здесь много. Хотя не столько туристов — организованные тургруппы нынче приезжают нечасто, сколько просто людей неравнодушных.
И стройке к лицу красивые клумбы
С тех пор как завершились «невидимые» подземные работы, на стройке появилась динамика. Вид дворца меняется на глазах. Корпуса, которые относятся к первому пусковому комплексу, уже накрыты черепичной крышей с окошками — люкарнями, идут штукатурные работы. Появились дозорная башня и башня над въездной брамой.
В замковом дворе снуют строители, жужжат лебедки и стучат отбойные молотки. А посреди стройплощадки как ни в чем не бывало цветут тюльпаны, анютины глазки. Говорят, цветы посадили сотрудники музея–заповедника. Не по приказу, сами.
— Темп работы, конечно, напряженный, — научный руководитель реставрации замка Сергей Друщиц временем на беседы не располагает. Интервью дает на ходу. И тут уж моя задача — успеть услышать все, о чем он говорит. Вот уже несколько лет основное чтение Сергея Александровича — и по работе, и для души — старинные замковые инвентари. Описи замкового имущества и интерьеров составлялись в разные эпохи. В них педантично учтена едва ли не каждая оконная щеколда. Правда, нынче многое не совпадает: перестраивали часто. По иным описаниям, комнат и предметов в замке столько, что реально невозможно разместить все это на площади дворца. Или авторы инвентарей прихвастнули. Или замок съежился...
Впрочем, реставрация — не только научные изыскания. Это еще и стройка. И для нее, как и для строительства любого другого объекта, важно финансирование. Полнообъемное и практически бесперебойное финансирование нынешних работ реставраторы со стажем называют «беспрецедентным для реставрации».
— Наш объект находится под постоянным контролем местных властей, Министерства культуры, Совета Министров, — говорит директор музея–заповедника «Несвиж», который выступает заказчиком реставрации, Валерий Столярчук. — При таком внимании все в курсе наших потребностей. Как минимум раз в месяц в Несвиже проходит заседание штаба под руководством вице–премьера Владимира Дражина. Полугодовую программу освоения денежных средств мы завершили еще в начале мая. Минфин пошел навстречу и уже выделил деньги, предусмотренные на IV квартал этого года. Есть надежда, что, когда мы освоим и эту сумму, государство найдет возможности дополнительного финансирования.
Стоит ли говорить, что при хорошей финансовой подпитке работы в замке затихают только к позднему вечеру. Начальник строительства замка, главный инженер Лидского СУ-104 треста N 19 Леон Бенкевич, с площадки уходит последним:
— Для нас это первая реконструкция подобного масштаба. Всему приходится учиться, иногда просто на ходу. И решения приходится принимать мгновенно. Но нам есть на кого равняться — и планка здесь действительно высока! — хотим сделать все не хуже, чем когда–то сам Радзивилл Сиротка (первый ординат Несвижа, который построил замок. — Авт.).
Евроремонт по–средневековому
По старым инвентарям выходит, что в замке были глубокие, основательные подвалы. А археологический зондаж пока этого не подтверждает: вскрыли полы замка, а под ними твердые глиняные пласты. Руководитель археологических работ Андрей Метельский вместе с Сергеем Друщицем решают делать шурфы. «Для них закрыть подвалы и утрамбовать глину было несложно», — вслух рассуждает Друщиц. «Они» — это Радзивиллы. Всем своим многовековым сонмом они присутствуют здесь везде и всегда. Пытаются ли ученые разгадать очередную конструкционную загадку или рабочие укрепляют отсыревший фундамент, непременно поминают владельцев замка.
...После грозы выглядывает солнышко. По песчаным кучам во дворе весело бегут потоки дождевой воды. Рабочие подставляют ведра: такую воду хорошо добавлять в строительные растворы. Правое крыло штукатурят ребята из «Витебскреставрации». И стены — желтые с белыми пилястрами — обретают новый, серо–розовый цвет. В штукатурку добавлена известь.
— А что же вы хотели, — комментирует директор музея–заповедника Валерий Столярчук, — историзм важен не только в концепциях, но и в стройматериалах...
Реставрация не просто изменит вид замка. Она еще и преобразит весь силуэт. К привычному нам дворцовому комплексу по внешнему периметру добавится еще один «этаж». Сейчас готовится проект восстановления сооружений фортификации, частично разрушенных и засыпанных землей еще после шведской войны, в начале XVIII века. На сегодняшний момент эти древние оборонительные сооружения считают главным открытием нынешней реставрации (впрочем, скорее первым: все уверены, сюрпризов и открытий будет много. — Авт.). Дворец опояшет еще одна оборонительная стена — по внешнему периметру земляного вала, прямо над рвом.
— Хотя объем работ колоссальный, фортификационные сооружения стоит открыть и восстановить — это абсолютно изменит вид и восприятие замка, — убежден Сергей Друщиц.
Основные строительно–монтажные работы первого пускового комплекса: дозорной башни, въездной брамы и примыкающих галерей — должны быть завершены уже в этом году. В следующем должна быть закончена отделка интерьеров. Если же говорить о полной реставрации дворца, тот тут сроки примерные: невозможно ведь предсказать, какие сюрпризы откроются под советских времен масляной краской. В минском кабинете на столе у научного руководителя реставрации лежат распечатки кадров из трофейного фильма о госпитале для летчиков люфтваффе, который был в замке в годы Второй мировой войны. Очертания замка и интерьеры, конечно, узнаваемы. Но даже с тех пор они сильно изменились.
— Вообще–то по архивным инвентарям настенная живопись была практически везде, — говорит Друщиц, — пока, правда, еще толком не исследовали, насколько она сохранилась. По документам известно, что мотивы были в основном библейские. А к приезду в Несвиж короля Станислава Понятовского залы были расписаны триумфальными композициями.
— Да, мы тоже к приезду гостей ремонтик делаем...
— Что–то вроде. Впрочем, здесь столько лет было запустение, что сложно сказать, какая живопись сохранилась. Да и сами Радзивиллы не слишком заботились об этом. Они ведь нормальные люди своего времени были. И если тогдашняя мода требовала более современных стройматериалов, то снимались голландские изразцы XVIII века и клеились новые. Так же, как и сегодня.
42 минуты под землей
И строители, и исследователи говорят, что состояние замка очень разное. И слои XVI века порой сохранились куда лучше, чем построенное двумя веками позже, когда в 1875 году Мария де Кастелян проводила здесь последний капитальный ремонт. Самый колоритный пример основательности средневековой постройки и качества стройматериалов — подземные ходы. Здесь кирпичные своды вообще без дефектов, будто их на прошлой неделе положили. И эта ренессансная тяга к совершенству... Даже под землей, в ходах сугубо боевого назначения, проемы выложены тесаным песчаником, который привозили сюда как минимум за тысячу километров из польского Шедловца (тоже радзивилловского владения). Две галереи подземного хода — верхний и нижний ярусы — раскопаны пока только под западным бастионом. Всего же таких подземных ходов было четыре — со всех сторон замка.
— Идите осторожно: дальше будет большой вертикальный спуск, — предупреждает Друщиц, — там соединяются два подземных хода.
Под землей прохладно, плюс 16. В тусклом фонарном свете своды галерей кажутся серебряными от сочащейся воды. Ноги разъезжаются в размокшей глине. «Мокрая» весна сильно усложнила реставраторам работу. В кромешной тьме — полсотни метров в одну сторону, полсотни в другую — начинается тихая паника. Наверх!
— А как же легендарные подземные ходы — до костела, до Мира? Не нашли?
— По старым инвентарям таких описаний нет. Впрочем, даже эти подземные ходы, по которым мы сейчас с вами идем, не отмечены. Военные секреты.
По тону научного руководителя понимаю, что, хотя таких ходов нет и, пожалуй, не было никогда, лишать меня и читателей этой красивой легенды ему не хочется...
Вообще, стройка в Несвижском дворце, как и любая другая, большой и дружный микромир. Здесь работают люди, а потому появляются местный юмор, фольклор, любимцы. Следом за археологом Андреем Метельским по всему замку за нами бежит собака местного сторожа. Симпатичная дворняга — отличный эквилибрист! Вот уж для кого бесконечные лабиринты замка совсем без загадок. Ловко перепрыгивает через доски строительных лесов, бревна вскрытых полов, ямы археологических зондажей. Пес отлично ориентируется в бесконечных дворцовых комнатах. Рекса все любят и называют в шутку главным хранителем замка, не считая иных, бестелесных, которые, как я уже говорила, всегда незримо здесь присутствуют.
