20 лет — это много. С тех пор Борис Гельфанд в Беларуси не был. Хотя пролетал над своим гнездом неоднократно, чувствуя, вероятно, в этот момент какой–то едва заметный душевный трепет и ударяясь лбом в иллюминатор самолета в попытке высунуть голову в окошко как можно дальше, чтобы сквозь облака глянуть в бездну и рассмотреть далеко на земле знакомые очертания родных улочек, двориков и судеб. 6 лет назад он и вовсе был совсем близко — в Москве в Инженерном корпусе Третьяковской галереи играл матч на первенство мира против Вишванатана Ананда, вплотную подобравшись к своей мечте. Увы, проиграл. Хотя в Беларуси за Гельфанда болели как за своего. С кем–то из знакомых и близких он, наверное, в Москве встретился: побеседовали, повспоминали... Но в Минск лучший игрок в истории белорусских шахмат вновь не попал, все так же оставив родной город под крылом самолета.
Уехав, Гельфанд унес с собой последнюю надежду. Некогда могучее здание белорусской шахматной школы стало рассыпаться задолго до его отъезда, но, выпорхнув из гнезда последним, Борис оставил его совсем уж раскиданным. Одним из первых шахматных умов, которые стали покидать Беларусь, стал, к слову, первый тренер Гельфанда Эдуард Зелькинд, засобиравшийся в эмиграцию аж в 1979–м. А за ним плавно потекли и другие: Тамара Головей и Леонид Бондарь, Альберт Капенгут, Юрий Шульман, братья Атласы, Илья Смирин... И это лишь малая толика тех, кто ушел с нашей шахматной доски...
В 16 лет Борис Гельфанд уже побеждал в первенстве Белоруссии среди взрослых. А в 17 стал чемпионом СССР среди юношей. В 1988 году поделил 1–2–е места на чемпионате мира среди юношей. А в 21 год Гельфанд уже уверенно входил в десятку сильнейших шахматистов мира... Как бы ни складывалась твоя жизнь, куда бы ни занесла судьба, мысли всегда будут возвращать туда, где прошло детство и молодость — пора надежд и мечтаний. Каждый из тех шахматистов, кто уехал из Беларуси, пусть и нашел свое счастье и второй дом далеко за пределами нашей страны, все равно время от времени возвращается сюда вновь. Пусть лишь мыслями или только во сне — это не важно. Но это их земля, из которой проросло их семя, и просто так вырвать из себя эти корни невозможно. Знаменитый тренер Альберт Капенгут, например, немало занимавшийся и с Гельфандом, взял с собой и повесил на самом видном месте в США картину нашего знаменитого художника Мая Данцига. На полотне — этюд с домом, где жил. По улице Революционной, 24, его называли домом Залкинда. В нем до революции находилась частная гимназия, а во время Первой мировой войны был размещен госпиталь, в котором дед Альберта Капенгута был главным врачом...
Таких историй наверняка много хранит и память Бориса Гельфанда, который 20 лет спустя (9 апреля) прилетит в Минск, чтобы показать своей семье (жене и детям) родные места, провести учебно–тренировочную сессию со сборной Беларуси и дать сеанс одновременной игры на 20 досках в Национальном художественном музее лучшим детишкам Беларуси. Это станет прекрасным десертом к другому важному событию — Президентскому совету ФИДЕ, который пройдет в Минске с 6 по 9 апреля и на котором наша страна сделает официальную заявку на проведение шахматной олимпиады в 2022 году. Беларусь возвращается на большую шахматную орбиту. И это прекрасно.
