Митьки с деревней Котельня-Боярская, где находится одна из застав Брестской погрангруппы, соединяет хорошая автодорога. Если ехать по ней в сторону границы, слева можно увидеть небольшой холм. Это один из фортов Брестской крепости, укрытый земляным валом. Рядом — несколько дотов. На краю форта над ними возвышается небольшая стела с красной звездой и выгравированной на табличке надписью: «Слава героям, павшим в боях за Родину, воинам 2-й роты 18 ОПАБ 62 УРа от военнослужащих».
Спускаюсь на полянку, захожу в один из дотов. Даже в жару здесь немного сыро. На голову давит потолок, на плечи — узкие проходы и стены. Прикасаюсь к ним. Пытаюсь представить горячие дни сражений. Где-то в нескольких километрах отсюда ухнула гаубица. Видимо, на армейском полигоне шли стрельбы. Стены немного задрожали. Что же было здесь, в первые дни войны, когда на эти коробки обрушивался шквал бомб и гранат? Иван Басюк, кандидат исторических наук, доцент Гродненского государственного университета имени Янки Купалы, в одной из работ описывает историю так:
— Укрепленные районы в 1920—1930-е годы начали строить многие европейские государства. Франция в 1929—1936 годах возвела так называемую линию Мажино — систему долговременных укреплений на границе с Германией, Люксембургом и частью Бельгии. Германия в 1935—1939 годах вдоль своих западных границ от Нидерландов до Швейцарии — линию Зигфрида. Финляндия в 1927—1939 годах на Карельском перешейке (в 32 километрах от Ленинграда) — линию Маннергейма.
В Беларуси и за ее пределами хорошо известен Историко-культурный комплекс «Линия Сталина». Эти укрепрайоны строили по старой границе БССР. После событий 1939 года, уже на новой западной границе СССР, развернулось строительство еще одной линии. Что касается Беларуси, это четыре укрепрайона: 80-й Гродненский, 90-й Осовецкий, 100-й Замбровский и 62-й Брестский.
Иван Николаевич Швейкин, в июне 1941 года — старший лейтенант, начальник артиллерийского снабжения батальона, сражавшийся под Брестом, в мемуарах вспоминал:
— Батальон наш был недоукомплектован и состоял в основном из сержантского состава. Людей едва хватало на патрулирование занимаемого участка. Правда, в мае 1941 года мы готовились принять пополнение. Но оно к нам так и не поступило. Чувствовали ли мы тогда приближение войны? И да, и нет. Да — потому что накануне войны было немало случаев, когда немецкие самолеты перелетали границу и, безнаказанно покружив над городом, уходили обратно. Да — потому что мы постоянно слышали шум передвигающихся войск и техники и догадывались о их сосредоточении по ту сторону Буга. Нет — потому что не получали каких-либо предупреждающих приказов и распоряжений. Успокаивающе действовала также нормальная железнодорожная связь с Германией.
А вот как Иван Николаевич описывает утро 22 июня:
— Нападение гитлеровцев застигло врасплох. Поэтому даже готовые доты занимались в спешке, под обстрелом. В некоторые сооружения гарнизоны попасть не смогли. Крупные соединения врага, подавив с ходу или обойдя с флангов и окружив оказавшие сопротивление опорные пункты и погранзаставы, устремились в открытые бреши, так как наши стрелковые соединения не успели выдвинуться в пункты, предусмотренные планом прикрытия границы. В этих условиях командир части генерал-майор Пузырев и его штаб фактически не могли управлять боевыми действиями оборонительных сооружений. Окруженные врагом доты были отсечены не только от штаба части, но в ряде случаев и от штабов батальонов. Только часть личного состава, в основном из подразделений управления, сосредоточилась к середине 22 июня в лесу к северу от Высокого. Они действовали потом в составе полевых войск. Я жил близко от городка и поэтому прибежал туда первым.
Без малого 20 лет назад этот обелиск установили офицеры Брестского гарнизона и ветераны Вооруженных Сил. Некоторых уже нет в живых. Но растет достойная смена.
Бойцы того самого 18-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона вели огонь по немцам, не давая им переправиться через Буг. Противник бросил на доты пехоту и саперные части с огнеметами. Дольше других держался дот у деревни Речица. В нем сражались 23 бойца под командованием младших лейтенантов Селезнева, Зимина и старшины Рехина. На предложение сдаться они ответили отказом, и дот был выжжен огнеметами, а затем подорван.
Часть дотов соседнего батальона сейчас находится на территории Польши. В те дни они также давали гитлеровцам ожесточенный отпор. Трое суток вел бой дот под командованием младших лейтенантов Колочарова и Теняева. В доте Колочарова особенно отличились стрелок-пулеметчик Копейкин и наводчик орудия казах Хазамбеков, который вместе с артиллеристами соседней роты в первые же часы войны подбил вражеский бронепоезд, а затем успешно поражал огнем пехоту, двигавшуюся по железнодорожному мосту и понтонной переправе.
В бетонных коробках оказались не только бойцы гарнизонов, но и отступавшие пограничники, красноармейцы других частей, офицерские жены. Супруга лейтенанта Федорова Пелагея Сулейкина — с трехлетней дочерью и трехнедельным младенцем на руках. Позже она вспоминала:
— К 12 часам враг приблизился к доту вплотную и начал бить перекрестным огнем. В доте стали отваливаться плиты бетона, погасли фонари. Мы задыхались. А тут еще начался пожар. Запахло жженой резиной. Дым повалил во все щели и амбразуры. Дышать стало нечем. Немцы, видимо, решили, что с нами покончено, и отошли от дота. Мой мальчик не подавал признаков жизни. Я решила, что он мертв, плотно завернула в одеяло и положила под стенку дота. Надо было подумать и о трехлетней дочурке. Она еле дышала и не держалась на ножках. У выхода какой-то боец закричал мне, кашляя: «Сына возьмите, может, где-нибудь хоть руками выкопаете ямку и зароете. Живы останетесь, будете знать, где похоронили». Я и взяла Олежку. Добрались до ржаного поля. Присели. Страшная рвота у всех. Одна сажа. Вырвало и сынишку, щечки его порозовели. Олежка-то мой ожил! Сердце так и зашлось. Да как же я его чуть не закопала живого! Никогда не изгладится эта страшная минута…
Мирное лето 2020 года. Возвращаюсь к ухоженному мемориальному знаку. Он пахнет свежей краской. В гильзах у основания всегда стоят цветы, рядом — венок. Обелиску 17 лет. Установили его без малого 20 лет назад офицеры 38-й на тот момент отдельной мобильной, а ныне десантно-штурмовой бригады, 50-й отдельной механизированной бригады, ветераны Вооруженных Сил. Шло время. Из тех, кто был причастен к установке стелы, некоторых уже нет в живых. Но растет смена.
В ТЕМУ
Каждый дот — это оборонительная точка. Грубо говоря, бетонный танк, вкопанный в землю. Вот такие точки строились вдоль границы. Несколько дотов объединяли в роты, роты — в батальоны, батальоны и создавали укрепрайоны. Если в танке — экипаж, то в доте — гарнизон.
КСТАТИ
Руководили возведением укрепрайонов лучшие советские военные инженеры, в том числе генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Карбышев. Теоретически доты должны были сдерживать натиск противника до подхода основных сил. Но на 22 июня только 7,3% дотов от запланированного количества было построено и приведено в боевую готовность, остальные 92% к началу войны либо находились в стадии строительства, либо только готовились к его началу.
mityakov@sb.by
