В свое время не в меру один ретивый финский журналист предложил лишить пенсионеров права голоса: уж слишком, мол, их много, решают за нас, молодых... Как ни странно, старики оказались не в обиде. Этот выпад в какой–то мере даже заставил общество обратить на них внимание и задуматься о собственном будущем. Давайте и мы (лучше раньше, чем позже) задумаемся, что будет лет эдак через 15 — 20 — 30? Сколько же тогда будет на планете нас, пожилых! По прогнозам демографов, уже к 2025 году миллиард жителей Земли перешагнет отметку в 60 лет, в Беларуси — так каждый третий. А к 2050 году, по данным ООН, седьмой десяток разменяет в некоторых странах добрая половина населения...
Что такое старость? Это, как правило, «букет» из 5 — 6 хронических заболеваний и вечный поиск «своего» врача. Это иногда досадное ощущение своей беспомощности и горькое — своей ненужности. Это порой обида, нередко — депрессия, часто — одиночество. Российские исследователи пришли к выводу, что пожилые нуждаются в медицинской помощи на 50 процентов больше, чем люди среднего возраста. Не говоря уже о социальном обслуживании: долговременная помощь требуется старикам в 5 раз чаще, каждый пятый хотел бы, чтобы ему во время болезни доставляли на дом продукты питания, лекарства и обеспечили персональный уход. Пациенты за 60 — главные «потребители» очков, ходунков, инвалидных колясок, тростей, а также, естественно, всевозможных лекарств. Целые центры работают, чтобы заново обучить их говорить, ходить, ухаживать за собой и т.д. США стонут от нынешних расходов на стариков: ими одномоментно занято до 40 процентов коек, причем четверть больных возвращаются в больницу снова и снова. Но у остальных хотя бы есть альтернатива — агентства помощи на дому, клиентура которых каждые пять лет расширяется минимум на 10 процентов. Экономически, считается, это гораздо выгоднее, чем мучить немощного (а заодно больничный бюджет) постоянными переездами туда–сюда...
А у нас? Услуги сиделок — 2 — 4 у.е. в час, да и они нарасхват. В больницах не скрывают, что часть больных, особенно зимой, лежит, скорее, не по медицинским, а по социальным показаниям. И врачам еще надо поломать голову, куда выписать одинокую старушку, которая живет в «параллельном мире». Кто за ней будет присматривать? Если этот вопрос не стоит перед врачами, то раздирает душу родственников. Оставлять ее одну дома — страшно, брать до бесконечности отгулы — невозможно, ухаживать «вахтовым методом» — нереально. Фактически, кому–то надо бросать работу. Кому?.. Невольно засомневаешься, стоит ли так уж гневно осуждать родных более 50 пациентов гериатрического отделения Республиканской клинической психиатрической больницы (а близкие есть у каждого третьего!), которые обретаются там годами? Очереди в интернат психиатрического профиля нужно ждать тоже годы, а их еще нужно всем семейством как–то пережить. По оценкам Министерства труда и социальной защиты, только Минску необходимо дополнительно 1.000 мест в таких интернатах: 400 — очередникам, еще 600 — чтобы разгрузить переполненные учреждения, где на каждого больного порой приходится... 3,7 квадратного метра площади. И это только самый верхний слой проблемы. А те сотни, кто в очереди не стоит? Кто лежит после инсульта? По другим причинам прикованы к кровати, а их семьи, в свою очередь, прикованы к ним? Или те, кто с утра пораньше, зля молодых, создает необязательные очереди у регистратур? Медики не раз интересовались: зачем приходите, уступите тем, кто работает, у вас же целый день впереди! В ответ одно: «Не спится!» В переводе: куда же мне, сынок, еще податься?
Оно, конечно, как в песне поется: «...люди любят делать новых людей». «А куда старых–то девать?» — добавил сатирик. И это, думаю, очень личный вопрос. Никто из нас ни от чего не застрахован — ни от потери памяти, ни от паралича, ни от неприятных метаморфоз характера и т.п. Говоря медицинским языком, возрастные изменения неизбежны. Все мы узнаем, что такое «груз старости». Но это ведь груз не только болезней, но и разных психологических и социальных проблем. Они, скорее всего, тоже неотвратимы. И в масштабе страны отзовутся завтра куда больнее, чем сегодня. Не задумаемся над ними — сами же и расхлебывать будем...
