Вчера судебный процесс по делу о взрывах в Минске начался с просмотра видеозаписей, сделанных в депо метрополитена. Сначала камера фиксировала состояние поврежденных вагонов снаружи: выбитые стекла, стены иссечены осколками, видны пробоины — и мелкие, и размером с кулак...
Те же вагоны изнутри: битое стекло, фрагменты обшивки, кровь. Полы усыпаны тем, что до взрыва люди держали в руках: книга, пакет с сахаром, перчатки. Много телефонов, предметов одежды и обуви. Все эти вещи кем–то были утрачены. А многие пострадавшие фактически лишились одежды, в которую были облачены: она была испорчена.
Вчера в суде также оглашались протоколы допроса тех потерпевших, которые ходатайствовали рассматривать дело без их участия. Таковых имеется 125 человек. Многие получили тяжкие, то есть опасные для жизни повреждения.
Строки десятков протоколов рисовали жуткие подробности: взрыв, крики, кровь, фрагменты тел и трупы, помощь медиков и милиции, взаимопомощь, благородная реакция уцелевших и посторонних. Но каждый из 125 потерпевших, повторюсь, лишился вещей. Один из пострадавших, например, потерял обручальное кольцо, зато другой, придя в себя, обнаружил в кармане посторонний предмет — поражающий элемент в виде металлического шарика... Прокурор долго оглашал схожие перечни: куртка, джинсы, кроссовки или туфли, шапочки, кепки, телефоны... Суммы ущерба: полмиллиона рублей, полтора, два, три... Упоминались даже носки!
Скажете, мелочь?
Так может показаться лишь на первый взгляд. Дело не только и не столько в том, что люди желают свои вещи вернуть или восполнить ущерб. Дело в скрупулезной дотошности, которую следователи продемонстрировали на досудебной стадии, и в той кропотливости, которую сейчас демонстрирует суд, исследуя мельчайшие подробности и детали. Каждому должно быть ясно: от внимания правосудия не уйдет ни одна мелочь. Тем более, что в таком деле мелочей не бывает.
Суд продолжится сегодня.
