Доктор Касьян не перестает удивлять. Ведь на таких вершинах побывал! Вылечил без скальпеля почти всю советскую элиту и миллионы простых смертных, попал в Книгу рекордов Гиннесса. «Брал по рюмке» с президентами многих стран. Стал кумом Иосифа Кобзона и другом многих известных артистов, космонавтов, ученых. Его приглашали работать в Китай на зарплату 20 тысяч долларов в месяц. И на пмж в Москву — пользовать пациентов «Кремлевки». А Николай Андреевич в ответ: «Москва, Америка — до... Столица наша — Кобеляки!»Его не избаловала слава. У Касьяна всегда найдется доброе слово для каждого из страждущих, целыми днями толпящихся возле калитки и во дворе новенького Центра мануальной терапии.
— Да, юбилей подкрался незаметно, — говорит Николай Андреевич. — По паспорту я родился 10 апреля 1937 года. На самом же деле — двумя годами раньше. Так что 70 уже есть. Уменьшил же возраст мне и старшему брату Михаилу отец, чтобы спасти нас от принудительного набора в ФЗО (школы фабрично–заводского обучения), ремесленные училища и на восстановление и строительство шахт, заводов. Условия там были ужасные, бандитизм, поножовщина.
Брат потом восстановил свой возраст. И уже умер. А я решил на два года дольше прожить.
52 ошибки
Ой, миленькие, пиши не пиши, а от своих лет не убежишь. Иногда так устаю, что к концу рабочего дня не чувствую ни рук, ни ног. Очень рука по ночам болит. Ну что ты хочешь, влез в это дело, не могу отказать людям. Иногда по 200 — 300 человек за день принимаю. В конце сеанса каждого пациента обнимаю сзади под мышками и подбрасываю вверх — это так называемая тракция позвоночника. Тонн 25 человеческой плоти за сутки получается.
Но все равно приятно помогать. Это отец, спасибо ему, научил. Чердак нашей хаты был завален разными костями и скелетами. Все боялись туда забираться. А я не боялся. Потом отец настоял, чтобы я пошел в медицинский. Меня же больше тянуло к рисованию, литературе. И вот вступительное сочинение. Тема: «Борьба советских писателей за мир». Я сделал 52 ошибки. Но получил «пятерку»! Потому что сочинение написал стихами. И в мединститут прошел на ура.
— В годы вашей молодости знахарство, костоправство всякое не поощрялось властью...
— Ха, не поощрялось. Моего отца 8 раз арестовывали! За то, что помогал людям. «Ничего, — говорил батько, — пусть сажают. Я и там буду людей лечить».
— А когда вы сами начали лечить людей?
— Когда работал главврачом райсанэпидстанции, существовала мода закреплять за каждым руководителем районного масштаба группу колхозов. Чтобы, так сказать, курировал, вел шефскую работу, помогал председателям.
И вот однажды первый секретарь райкома решил проверить «мои» хозяйства. Все прошло нормально. И вдруг на обратном пути райисполкомовский «бобик» перевернулся. Все, как говорится, «обделались» легким испугом. Но председатель райисполкома не мог встать на ногу — вывих коленного сустава. Главврач райбольницы, он же районный травматолог, попробовал вправить — ничего не получается! Поехали, говорит, в больницу, там под наркозом сделаем...
Я же вспомнил, как это делал отец. «Разрешите», — говорю. «Ну попробуй...» Делаю пару легких движений — и сустав встал на место.
— И всегда обходитесь без наркоза?
— А зачем организму эта химия?
«Поговори со мною, мама»
— В ваших объятиях побывали и Людмила Зыкина, и радистка Кэт со Штирлицем, и Валентина Терешкова, и Валентина Толкунова — газеты не хватит на один только список ваших именитых пациентов...
— Ой, Валечка Толкунова... Там было и печальное, и лирическое, и смешное... 30 лет назад, в начале 1975 года, мне на работу позвонила из другого села моя младшая сестра Маруся и сообщила, что была у родителей и они, особенно мама, очень просят, чтобы 14 февраля к ним приехали погостить все дети и внуки. И мы собрались. Сначала поработали по хозяйству. Моя жена Андриана занялась стиркой, помогла маме искупаться. Отец очень любил, чтобы невестка обрезала ему на руках и на ногах ногти.
А в обед все вместе с родителями во главе сели за стол, накрытый под яблоней возле хаты. Благо день был накануне Сретения, теплынь стояла — градусов 14, птицы чирикали по–весеннему.
Выпили по чарке за здоровье всех. Мама была счастлива: ведь нечасто все вместе вот так собирались. Просто светилась. Когда пообедали, поблагодарила всех, попросила помочь убрать со стола, помыть посуду и благословила в путь по домам, а сама пошла в хату. Слабенькая она уже была, уморилась.
Мы вскоре попрощались и уехали домой в Кобеляки — от Бережновки полчаса езды.
Я принял десятка три больных и наконец решил отдохнуть. После встреч и расставаний с родными всегда испытываю какую–то грусть. И тут включаю телевизор, а по первому каналу ЦТ идет концерт юных талантов России и незнакомая, но неописуемо красивая девушка поет: «Поговори со мною, мама». Меня словно кипятком обожгло. Сердце сжалось от любви к маме. Кажется, и сейчас слышу ее слова: «Будьте счастливы и здоровы, детки».
Неожиданно под конец песни зазвонил телефон. Я выругался. Даже песню дослушать не дадут! «Коля, мама умерла...» — это звонил Ваня, муж старшей сестры Паши.
«Ты что, спятил!» — я не сразу поверил. И когда гнал машину в родное село, и во время похорон в голове, словно кувалдой, стучали слова: «Поговори со мною, мама...» Я был в отчаянии. Иногда, казалось, ненавидел эту песню и ее красивую исполнительницу, вроде как накаркавшую нам беду. И теперь, когда слышу припев, плачу.
Со временем боль улеглась. Конечно, я понимал, что певица не виновата. Мне страшно понравились ее другие песни. А сама как расцвела! Все мужики с ума сходили. Вживую я увидел Валечку лишь летом 1982 года на концерте в центральном военном санатории «Крым». А еще через пару лет пришлось и ее подлечить. И мы подружились.
— Теперь позвольте вопрос Мюллера из «Семнадцати мгновений весны»: что у вас было с радисткой Кэт? То есть с артисткой Екатериной Градовой?
— Во время съемок она с двумя младенцами на руках должна была прятаться в телефонном колодце. И ее ударила по спине тяжелая чугунная крышка люка. Со временем последствия ушиба переросли в серьезную проблему с позвоночником. Господи, красавица какая, а ходить нормально не могла. Ни сидеть, ни лежать...
Я заметил, что женщин–пациенток хорошо расслабляет и отвлекает треп о мужьях, любовниках. «Кэт, — говорю ей, — ты такая красивая. Подари хоть одно мгновение...» Она засмущалась, засмеялась. А я в этот момент — бац! — и вогнал поврежденный диск на место. Поднялась она с кушетки, прошлась — ничего не болит! — и бросилась мне на шею: «Да я вам готова все семнадцать мгновений подарить!..»
Смотрите: Гиппократ, жил в четвертом веке до нашей эры. Не было у него ни компьютера, ни рентгена, ни УЗИ. Ничего не было — только руки и голова!
Да что там Гиппократ. У нас в селе Мачухи жила бабка, совершенно неграмотная. Но диагнозы относительно костей ставила точнейшие! Знала. Что–то у нее такое было. Но вот когда я в Болгарии с Вангой встречался, понял, что действительно есть таланты.
— Вот и вы безо всякой аппаратуры обходитесь. Руками, что ли, пальцами видите, словно рентгеном?
— Это не ваше дело. Однажды внучка попросила посмотреть ее спину. Да, я руками вижу все. И говорю: «Эмочка, ты же беременна!» — «Да, дедушка, я знаю». — «Вот и хорошо, родишь правнука мне». — «Нет, дедушка. Будет правнучка! На УЗИ определили». — «Эмочка, будет правнук!» Она — к Виталию Москаленко, тогдашнему министру здравоохранения. Он — мой друг. Созвал на консилиум всех главных акушеров–гинекологов министерства и мединститута. Дважды УЗИ сделали, и оно показало, что будет девочка. И моя жена Андриана так обрадовалась, одежду всю купила для девочки. Я же говорю: «Мамочка, будет правнук у нас с тобой!» — «Нет, уже все. Девочка! Москаленко заверил!»
И тут Эмилия родила... Эх!.. (Широко улыбаясь, доктор Касьян присвистывает, радостно скручивает кукиш, хлопает в ладоши.) Ну конечно, мальчика! Вот вам и консилиум.
Я руками вижу все
В последний раз меня проверяли в 1980 году в Москве шесть профессоров ЦИТО (Центральный институт травматологии и ортопедии. — Авт.). Можете записывать! У них в руках были истории болезни семи пациентов. Я их не читал. И больных до того в глаза не видел.
Подхожу к одному. Ничего не спрашиваю. Провожу молча пальцами по спине от шеи до копчика и говорю диагноз. «Правильно», — отвечают профессора. И так я обошел шестерых. А после седьмого руководитель комиссии злорадно заулыбался: «Николай Андреевич, тут у вас ошибочка вышла!» И доволен до невозможной степени: «Вот посмотрите снимочек...» Спрашиваю: «Обижаться не будете?» — «Нет, а что?» — «Мне ваш рентген до...» — «Вы... вы, батенька, нас оскорбляете». «Не оскорбляю, — говорю. — Вы привыкли делать свой рентген вот так и вот так, в двух плоскостях. А давайте сделаем в третьей...»
Ведем больного в рентгенкабинет, я кладу его под углом 45 градусов, делаем снимок. Вынимаем, посмотрели — я оказался прав! В той комиссии, кстати, был и покойный Святослав Федоров. Он вот так меня поддерживал!
Уверен, большинство болезней происходит по причине больного позвоночника: и ложная стенокардия, и остеохондроз, и почки могут болеть, и головные боли, и шум в ушах. Это нервная система, там головной и спинной мозг, надо очень осторожно что–либо делать. Поэтому и говорю: первая медицина (в смысле лучшая), так это в Китае, Вьетнаме, Японии.
Ненавижу хирургическое вмешательство там, где без него можно обойтись. Например, по поводу грыж позвонков. В Китае подобного вообще не признают. И правильно! Грыжу надо просто поставить на место. И все восстанавливается, процесс регенерации тканей идет сильнейший.
А мы всегда спешим что–то удалять. Гланды, например. Этот орган Богом создан, это защита организма! Лечить надо, не доводить до ангины. Я понимаю, заворот кишок или воспалившийся аппендикс...
— Так даже во времена Пирогова тот же заворот кишок расправляли без скальпеля, жидкой ртутью, которая сама по себе безвредна...
— Если бы у нас были Пироговы. Маловато их сейчас... Иголки в зад втыкать легче.
Да... Вроде столько всего я повидал на своем веку, столько людей и событий. А жизнь пролетела, как те семнадцать мгновений. Но ничего. Порох еще есть. Только раздражают глупые вопросы желающих полечиться вроде: «Где я буду жить?» У меня в ширинке, говорю. Люди везде живут! Ко мне со всего света едут. И смена у меня хорошая выросла: сын Янек — врач–травматолог, мне помогает. Радуемся с Андрианой дочерям, внукам, правнуку. Слава Богу, лета дождались.
