Девочка-рыбка научилась ходить по земле

— С первого дня срока были страшные боли в животе, — рассказывает женщина. — Врачи заключили: беременность нужно прервать. Решилась, пришла, а у меня давление высокое, сказали, придете позже. Позже наркоз плохо подействовал. А после третьего обращения врач отговорила: “А может, вытерпишь, вдруг девочка будет”.
Еще задолго до своего рождения малышка учила маму выдерживать характер. Каждый день женщина заставляла себя подняться с постели и, преодолевая болевой приступ, отправлялась на работу. В декретный отпуск Леонарда так и не ушла. Не успела. Время Катерины наступило раньше, на шестом месяце развития. Леонарда Ивановна сидела на совещании, когда боль стала невыносимой. Давление 240... Состояние беременной ухудшалось. Полуживую тридцативосьмилетнюю женщину вкатили в операционную 7-й клиники. Десять суток комы, и второе рождение.
— Мне сказали, что беременность прервали. При таком давлении плод уже не двигался, — вспоминает Леонарда Ивановна.
Так на девочку замахнулись уже четвертый раз. А она выжила всем абортам назло, чтобы вступить в новый бой за каждое свое завтра.
Чудо нужно заработать
Чудес не бывает, скажет один. Невероятное происходит — оспорит другой. И оба будут правы. Чудо свершается, но не само по себе. В него мало просто поверить, его нужно заработать.
Капелька молока догоняла капельку, падая в “кукольный” ротик из пипетки. А Леонарда с замиранием сердца считала первые самостоятельные глотки девочки. Она проделывала это упражнение украдкой от медицинского персонала. Врачи сказали: “Малышка никогда не сможет нормально есть”. А еще видеть, сидеть, ходить, если вообще выживет: очень глубокая недоношенность, отсутствие жевательно-глотательного рефлекса, кровоизлияние третьей степени. Долгое время специальная смесь поддерживала малышку через зонд. Леонарда Ивановна ловко обращалась с этой трубочкой.
— По молодости, может, растерялась бы, а так опыт уже был. Три месяца выхаживала дочку в клинике, всему научилась, — вспоминает мама.
Ежедневная зарядка Кати привела маленький организм к победе. Когда пипеткой, когда ложечкой к году Леонарда Ивановна научила дочь глотать.
— Очень осторожно, все на терку. Чуть что не так, она захлебывается. И так до трех лет.
До сих пор все с болью вспоминается. В роддоме нам говорили: “Не здесь умерла, дома умрет”, — рассказывает женщина.
И в этой маленькой, еще слабой жизни наступали моменты, когда казалось, та самая последняя минута пришла. Девочка могла среди ночи подавиться собственной слюной.
Но семья крепко держала Катюшу в этом мире. Пока родители вели настоящую войну с тяжелыми мгновениями, медики разводили руками: “Может, за границей что-нибудь бы и сделали”. Даже не попытались. “Белые халаты” в Германии набело согласились с белорусскими коллегами: “Не совместимо с жизнью”.
Директор Минского молочного завода № 3 Нина Долич узнала о девочке по телевидению и, не откладывая, приехала к Мащинским. Женщины собрали все документы о состоянии здоровья ребенка и отправили немцам. О том, какой ответ пришел из Европы, Нина Григорьевна Леонарде Ивановне не сказала. Она просто присоединилась к борьбе за девочку. Уже несколько лет завод поставляет малышке свежую молочную продукцию. Катя так привыкла к этим вкусным радостям, что без молока и кефирчика не обходится ни одна трапеза.
Ни тоски, ни жалости. Только любовь
Слово “болезнь” в доме Мащинских никогда не звучало. Все члены семьи воспринимали Екатерину как нормального ребенка, с которым просто нужно много заниматься. Все глядели только в здоровое будущее девочки и верили: Катя увидит, сядет, пойдет, как все, а потом лучше всех. Леонарда Ивановна убедилась: доктора, что обрекает пациента на смерть, нужно менять. А как быть, когда другой, третий подписывают приговор? Искать нового, который борется за своего больного, а не ставит точку до срока. Семье Мащинских не встретился такой врач. В поликлинику они приезжают только за прививкой. На дому с девочкой занимается логопед, ведь скоро в школу, и Катя не должна отстать от своих сверстников. У нее еще случаются трудные глотки, немножко косолапят ножки. Но все пройдет, убеждены родные.
— Из таких семей мужья или взрослые дети иногда уходят, а мы все преодолевали вместе, поддерживали друг друга. Сыновья постоянно помогали. Это и спасло нашу девочку, — замечает Леонарда Ивановна.
Горки, веревочная лесенка, канаты, мячи... Несколько лет в небольшой комнате действовал спортивный уголок. Физкультура каждый день и целый день. Никаких поблажек для девочки. Малышке было больно, трудно, не все удавалось сразу. Ребенок капризничал. Любовь? Да. И вместе с тем ни тоски, ни жалости. Такой интенсивный, где-то жесткий курс реабилитации порой вызывал протесты со стороны некоторых членов семьи. Но приказы Леонарды Ивановны долго не обсуждались.
— Я объясняла своим родным, что, если мы сами не станем заниматься Катюшей, ребенок будет лежать, как комок мяса. В таких случаях сочувствие — лишнее. Если кто-то приходил и начинал нас жалеть, я с этими людьми прекращала общаться, — вспоминает женщина.
В два с половиной года девочка стала ползать. Малышка напоминала рыбку. Медленные несмелые движения только-только оживили застывшие ножки. Следующие двенадцать месяцев совершили революцию в эволюции Кати. Она пошла, хромая. Конечности были вывернуты, пальчики подкручены. Массаж, обратное выкручивание ног к пяти годам почти выпрямили Катю. Теперь ребенок катается на велосипеде и лихо управляет самокатом. А под Новый год Дед Мороз принес малышке долгожданные ролики. В ботинках на колесиках девочка чувствует себя комфортнее, чем в тапочках. Со знанием дела Катя усаживается за клавиатуру и общается с компьютером. Пока она подружилась только с играми, может включить любимую песню “Бухгалтер”, чтобы потанцевать. Но не долог тот час, когда девочка померяется умом со смекалистой машиной.
Черная краска в прошлом
Сейчас девочка веселая, озорная, уже пробует писать. Вот только терпения хватает всего на пять минут. Наверное, Катя активно наверстывает свое пассивное детство. Как и все малыши, бывает капризная и непослушная. Леонарда Ивановна не балует дочь. В углу, правда, Катерина ни разу не стояла. Но лишь потому, что в двухкомнатной квартире, где живет пять человек, этот самый свободный угол-изолятор отыскать сложно. От маминой строгости Катя прячется у папы на коленях. Владимир Александрович первый защитник Катюши. Чуть что — можно и за плечами братьев Игоря и Сергея укрыться.
И только кисточка девочки выдает на бумаге настроение прошлых лет. Катя долго рисовала только черной и синей краской. А совсем недавно в ее палитре появились желтый и красный цвета.
— Бог помог нам все выдержать, не сломаться. И добрые люди, которые откликнулись на нашу беду, — Надежда Ермакова, председатель Белорусского союза женщин, директор молочного завода Нина Долич, их вера и поддержка, — благодарит Леонарда Ивановна.
Так малышка Катя живет и здравствует вопреки смертельному приговору врачей. Болезнь могут одолеть сам больной и те, кому он дорог. Катя была голышом весом 700 граммов. Она еще не понимала, что за жизнь нужно цепляться каждой клеточкой своего организма, разве что это знание она обрела уже во чреве своей мамы. Наверное, ее силой она жила там и радует близких здесь. Родители отвоевали у недуга для своей крошки полноценную жизнь. Сегодня Леонарда Ивановна заряжает своей энергией мам  детей-инвалидов. Правда, пока немногие поддаются “воспитанию”. Быть сильным не просто.
Каждый приходит в этот мир со своим предназначением. У девочки было много “шансов” уйти, но она осталась. Наверное, чтобы показать всем, как можно победить смерть и выиграть жизнь, отодвинуть последнюю минуту на десятки лет. А еще рассказать своей судьбой о великой силе любви...