Зима, как правило, снежная, морозная, до Нового года считаные дни, и надо ехать в деревню. Догадались зачем? Правильно — бить кабана! Я много раз видел, а потом принимал участие в почти мистическом действе, ритуале, где жизнь плотно переплетена со смертью. Где любовь, а по–другому и не скажешь, перемешана с горечью потери. Ну как же так, ведь все любили кабанчика, ласково разговаривали с ним, кормили, растили, заботились, а теперь его надо убить? Живое и веселое существо должно погибнуть, чтобы на столе появились вкусные кушанья... Да, почти всех, живущих на этой земле, объединяет оптимистическая трагедия, повторяющаяся из года в год, столетиями.
Мне лет шесть. Только–только стало во дворе светло, а мы с дедом уже работаем. Крутится шершавый камень точильного круга в углу двора. Я держу пять ножей, шестой дед точит. Летят яркие искры. Я снимаю варежку и пробую ловить золотые искры. Мне радостно, а вот дед мрачный и не очень разговорчивый. Последним он точит большой черный нож, похожий на меч.
Бабуля выходит из дому, идет в хлев, и я за ней. Она кормит кабана и разговаривает с ним таким же ласковым голосом, как со мной, когда я капризничаю. С крыши хлева во двор слетаются черно–белые сороки, собака с лаем бросается на птиц — и они улетают в серое декабрьское небо. У меня хорошее настроение — вечером приедут родители и другие гости. Дед с ножами в руках заглядывает в хлев и уходит, ничего не сказав. Потом он строит помост, прибивая к двум коротким бревнам толстые доски. Затем достает с сеновала большущие снопы желтой соломы и складывает их под навесом.
Поздним вечером приезжают мой отец и дядя с теткой, а с ними и мой двоюродный брат. Взрослые ужинают и о чем–то важно переговариваются, что–то обсуждают. На следующее утро взрослые встают очень рано...
Ярко полыхает огонь в печи. Там большие черные чугуны с кипящей водой, а в сенях — тазы, корыта, миски и кастрюли. Нас с братом заводят через улицу к родственникам... Как визжал наш кабан, мы слышали, но не испугались. Через улицу по тропинке идем в свой двор. Тут весело, шумно и интересно. Огромная золотая туша, огонь, возбужденные взрослые и дед, указывающий своим сыновьям, что и как делать. Мы крутимся, мешаем, а потому нас отправляют в дом, и за всем интересным наблюдаем, припав к окну.
Сегодня, уже взрослым умом, я понимаю всю космичность и величие того, что происходило. Веселый огонь золотой соломы. Заснеженные крыши и заборы, расплывающиеся алые пятна крови на грязном снегу. Пар над черными огромными чугунами. Взгляды взрослых, их движения, молчание, улыбки. То удивительное единение человека с природой и тяжело передаваемую словами органику происходящего. Кота, сидящего на снегу и внимательно следящего за каждым движением мужчин и женщин, разбирающих яркую тушу. Мужчины уже смеются и радостно переругиваются, а женщины суетятся, перенося в дом части еще совсем недавно целого и живого.
В хате очень жарко, так как огонь в печи горит с раннего утра. К полудню все готово. Двор чист. Доски убраны. Грязные пятна присыпаны снегом. Стол застлан белой скатертью. На нем тарелки, миски, вилки, ложки, зеленый графин и череда граненых рюмок. В печке три большущих сковороды. На которых все шипит, трещит и стреляет, а бабуля смеется и отгоняет от печки кота.
Читайте также
Мы с братом сбегаем, и не один раз, в холодные сени, чтобы посмотреть на большущую и совсем не страшную кабанью голову, потрогать холодные уши.
На следующий день женщины будут делать колбасы, которые повесят кольцами в кладовке, солить сало и складывать в ящики. В печке будут вариться ноги на холодное, а кабанью голову разрубят, чтобы превратить в сальтисон...
На Новый год меня заберут из деревни в город. Там будут елка, подарки, бенгальские огни и телевизор. Дед с бабулей, кот, собака и корова останутся в деревне, засыпанной чистым, хрустящим снегом.
Это действо, когда зимой собирались в деревенском доме все родственники, повторялось и повторялось. И мне казалось, что всегда так и будет... Но я ошибся. Остались лишь счастливые воспоминания.
ladzimir@источник
