В стране около 30 тысяч детей–сирот. Почти все — при живых родителях. Почти все попали под опеку государства из–за пьянства, жестокости, тунеядства, антисоциального образа жизни самых близких людей... Возможно ли изменить ситуацию? Как заставить законы работать, а нерадивых матерей и отцов исполнять свои обязательства? Реально ли возместить затраты государства на содержание социальных сирот? И как все–таки бороться с этим злом — сиротством при живых родителях? Об этом в конференц–зале «СБ» говорили главный инспектор Министерства образования Галина РУДЕНКОВА, член Постоянной комиссии по охране здоровья, физической культуре, делам семьи и молодежи Палаты представителей Национального собрания Игорь КАРПЕНКО, заместитель начальника управления профилактики МВД Андрей СОЛОДОВНИКОВ, заместитель начальника управления департамента исполнения наказаний МВД, кандидат психологических наук Виталий СТУКАНОВ, начальник отдела медицинской помощи матерям и детям Министерства здравоохранения Ирина МИТРОШЕНКО и консультант управления правового регулирования социальной деятельности государства Минюста Валентина ЯКИМОВИЧ.«СБ»: Специалисты считают, что помещение ребенка в детский дом или интернат менее всего отвечает его интересам. Всегда ли лишение родительских прав и помещение ребенка в государственное учреждение – оправданное и единственно возможное решение проблемы?
Г.Руденкова: Нужно четко понимать, что лишение родительских прав — это не самоцель и не наказание для нерадивых родителей. Это прежде всего мера защиты ребенка, для которого пребывание в семье становится просто опасным. Причем это крайняя мера, применяемая, когда все другие способы воздействия оказались безрезультатными. Мы расцениваем ее как следствие брака, допущенного нами в работе с неблагополучной семьей. У нас, кстати, сегодня сокращается число детей, которые стали сиротами по причине лишения родителей родительских прав. Во многом на эти положительные тенденции повлияло появление социально–педагогических центров с приютами, которые дают возможность более обстоятельно, более глубоко изучить ситуацию в семье, определить, есть ли у нее шанс сохраниться. И если такого шанса нет, то найти для ребенка замещающую семью. Чаще всего из приюта дети уходят не в школу–интернат, их забирают на воспитание в новые семьи, часто — родственники. Сегодня число таких случаев доходит до 68 процентов. В трех областях мы имеем до 78 процентов. Почему в Беларуси стали закрывать детские дома и школы–интернаты для детей–сирот? Потому что число «ненужных» детей становится все меньше и меньше. Почему у нас нет начальных классов в сиротских учреждениях? Потому что практически всех детей младшего школьного возраста мы устраиваем в семьи. На всю Брестскую область набрался только один такой класс... А, например, в Рогачевском районе уже несколько лет ни один ребенок не поступил в интернатные учреждения.
В.Якимович: Главная задача состоит в том, чтобы ребенок смог жить и жил в биологической семье. И для этого нужно больше времени уделять работе с родителями, пытаться оздоровить ситуацию, используя все имеющиеся у нас средства. Но безопасность и здоровье ребенка — это главное. И если обеспечить их можно, лишь разлучив с близкими, то государство берет на себя ответственность за этот шаг. Впрочем, как и за дальнейшую судьбу маленького человека.
Г.Руденкова: Помещение ребенка в приют не ставит целью изъять его из семьи. И это мы делаем не для того, чтобы потом лишить родителей родительских прав. Ребенок хочет быть с мамой и жить дома, как бы плохо к нему там ни относились. Даже если он там голодал, даже если он там подвергался жестокому обращению. Правда, бывают и такие дети, которые, пожив в приюте, не хотят потом возвращаться в семью. Но, как правило, большинство детей хотят...
«СБ»: Тем не менее число лишенных родительских прав только за первое полугодие этого года составило порядка 2.000 человек. И, судя по всему, это лишь вершина айсберга. Насколько эффективна система выявления неблагополучных семей и детей, которые находятся в социально опасном положении?
А.Солодовников: Количество неблагополучных семей, особенно на почве пьянства и алкоголизма, у нас, к сожалению, растет. Это очень настораживающий симптом. Что касается выявления неблагополучных семей, то в работе участковых инспекторов есть такое понятие, как профилактическая отработка административного участка. У участковых в обязательном порядке заведены специальные паспорта участков с данными на всех проживающих там людей: кто проживает, какие проблемы характерны для той или иной семьи. Участковый должен посещать каждую семью не менее одного раза в год. Инспектора ИДН работают в самом тесном контакте с учреждениями Минобразования: вся информация о неблагополучных семьях, о трудных детях доводится до них. У нас также ведется учет родителей, которые своим поведением способствуют совершению правонарушений детьми. Таких родителей числится на учете порядка 8 тысяч человек. Ведется и учет семейных скандалистов по так называемой системе «Быт». Ежегодно в поле зрения участковых попадает 100 — 120 тысяч семейных скандалов, и в случае выявления условий, вызывающих какие–то опасения за здоровье ребенка, также принимается решение о подключении к этой проблеме инспектора инспекции по делам несовершеннолетних, органов образования и т.д.
И.Митрошенко: Межведомственные группы, создаваемые при райисполкомах, в составе которых есть и медработники, регулярно совершают рейды по проверке таких неблагополучных семей. Также нужно учитывать, что с момента рождения — с первых дней жизни — ребенок находится под постоянным наблюдением врачей. Медсестры при посещениях семьи следят не только за состоянием его здоровья, но и за тем, в каких условиях живут его родители. Патронаж осуществляется 4 раза на первом месяце, а затем регулярно проводится медицинской сестрой в течение всего первого года жизни ребенка. Кроме этого, если учесть, что ребенок болеет 2 — 3 раза в году и к нему всегда приезжает врач по вызову, а также то, что ежегодно проводится диспансерный осмотр, можно сказать, что дети без медицинского контроля у нас не остаются.
При осмотре ребенка любого возраста в медучреждениях всегда обращается самое пристальное внимание на то, нет ли у него на теле следов побоев, каких–то других признаков жестокого обращения. И в случае их обнаружения медработники обязаны тут же сообщить об этом в соответствующие службы правоохранительных органов.
Г.Руденкова: Последние 5 лет у нас ведется работа по созданию социальных паспортов районов. На сегодняшний день у органов опеки уже есть банк данных о семьях, находящихся в социально опасном положении, по каждому району. Сегодня решается задача «закольцевать» имеющуюся информацию, чтобы все заинтересованные органы, находящиеся на территории района, имели к ней доступ, могли с ней работать. Чтобы вся дополнительно полученная информация о неблагополучных семьях постоянно обновлялась и пополнялась из всех возможных источников. Мы сейчас отрабатываем новую программу на одном из сельских районов Гомельской области с расчетом, что она за 2 — 3 года будет распространена по всей стране.
Информация в банках данных постоянно пополняется и, так сказать, в текущем, рабочем порядке, и после проводимых облисполкомами рейдов в рамках программы «Забота» по выявлению неблагополучных семей.
«СБ»: Президентом поставлена задача мобилизовать все усилия власти и общества, чтобы в нашей стране не было сиротства при живых родителях. В том числе и путем ужесточения материальной ответственности родителей, бросивших собственных детей. Насколько целесообразны, на ваш взгляд, подобные меры?
А.Солодовников: При принципиальном анализе стало очевидно: у нас слишком идеальные, тепличные, можно сказать, условия созданы для таких родителей. Они не работают, не смотрят за детьми, сутками пьянствуют и чувствуют себя абсолютно безнаказанными. Общество потребления и наслаждения, одним словом. Такое положение, безусловно, надо менять. И без ужесточения ответственности, увы, не обойтись. У нас приняты соответствующие законы, но нужен четкий механизм их реализации. В частности, мы возлагаем большие надежды на готовящийся декрет Президента, предусматривающий дополнительные меры по обеспечению возмещения расходов на содержание детей, находящихся на государственном обеспечении, где будет определен порядок обязательного трудоустройства этих лиц, вплоть до сопровождения к месту работы участковыми инспекторами.
И.Карпенко: Проблема есть, от нее никуда не деться, ее надо решать. Общество и так страдает от алкоголиков, от нарушений общественного порядка и преступлений, совершаемых асоциальными элементами, так еще и вынуждено полностью брать на себя содержание их детей. Мне при встречах с избирателями часто приходится слышать, что давно пора принимать серьезные меры в отношении таких лиц. У нас фактически все обязанности по воспитанию детей переложили на школу. Со школы спрашивают, накормлен ли ребенок, успевает ли в учебе, ходит ли на уроки, какое положение в семье школьника. А с родителей спроса никакого. Они у нас ни за что не отвечают. Надо ужесточать и ответственность, и наказание за уклонение от родительских обязанностей — мириться с этим позорным явлением нельзя.
«СБ»: Только в прошлом году было возбуждено около 20 тысяч уголовных дел в отношении родителей, уклоняющихся от содержания своих детей, взятых под опеку государства. Как обстоят дела с взысканием средств с таких родителей?
В.Стуканов: Да, такие действия считаются уголовно наказуемым преступлением. В первом полугодии этого года порядка 4.400 человек у нас осуждено по статье 174 УК Республики Беларусь за уклонение от содержания детей. Хотя и применяется эта мера как крайняя, когда все остальные не дали результата. За первое полугодие суд обязал 15 тысяч человек, лишенных родительских прав, зарегистрироваться в центрах занятости и трудоустроиться. Увы, из 15 тысяч это решение выполнили только 10 процентов, остальные просто проигнорировали его. Почему? Потому что большинство из них — это пьяницы, хронические алкоголики, деградировавшие личности, долгое время нигде не работающие, в общем, асоциальные элементы. Можно с большой долей уверенности полагать, что они и дальше будут уклоняться от исполнения решений судебных органов и будут привлечены к уголовной ответственности. Не думаю, что эти опустившиеся, социально больные люди, не желающие и не способные работать, вдруг изменятся. В результате, если будут ужесточены меры ответственности, многие из них, если не большинство, могут, по всей вероятности, попасть за решетку. В целом применение этих мер, на мой взгляд, будет экономически невыгодно и социально неэффективно. Только на первоочередные дополнительные ежегодные расходы по содержанию этих лиц системе исполнения наказаний потребуется 13,5 млрд. рублей бюджетных средств. Потребуется дополнительно открывать как минимум 2 новых ЛТП, 30 исправительных учреждений открытого типа, вводить дополнительные штаты обслуживающего их персонала и так далее.
И.Карпенко: Ни один закон, если мы не проработаем механизм его исполнения, не обеспечим реальными средствами и материальными возможностями, не даст ожидаемого эффекта. Усилия будут прилагаться большие, будет создаваться видимость, что работа идет, а реальных результатов мы не получим. Зато один тунеядец обеспечит работой всех: и социальных педагогов, и психологов, и врачей, и участковых, и работников суда, и надзирателей. А законопослушные граждане будут обеспечивать наполнение бюджета, из которого получат зарплату специалисты по «уходу» за тунеядцами. Но это не значит, что все надо пустить на самотек. Просто нужно заранее просчитать возможные варианты и последствия принимаемых законодательных актов.
«СБ»: Но как, не ужесточая ответственность, можно реализовать меры по возмещению государству затрат за содержание детей? И как тогда вообще можно бороться с этим злом?
В.Якимович: Механизм исполнения предлагаемых мер по усилению ответственности родителей за содержание детей разрабатывался на основе первого, так сказать, опыта борьбы с этим негативным явлением. Как известно, инициативы Президента о компенсации нерадивыми родителями затрат государства на содержание брошенных ими детей нашли свое законодательное закрепление. Это был первый шаг в решении проблемы. Важно то, что начались подвижки в этом направлении. Декрет о дополнительных мерах по возмещению расходов будет вторым шагом в решении этой проблемы. Естественно, введение этих мер потребует немалых усилий государства в обеспечении реального возмещения затрат на содержание брошенных детей. Но трудоустройство таких лиц — это очень, я считаю, положительный момент в их социализации. Человек, бросивший своего ребенка, должен нести ответственность. В том числе и материальную. Раньше ведь вообще был добровольный порядок прихода и регистрации в центре занятости. Вручили решение суда такому родителю, а дойдет он туда, не дойдет — трудно было сказать... Не всегда возбуждались уголовные дела против уклоняющихся. Теперь человек будет обязан, согласно судебному решению, трудоустроиться, и делать он это будет в определенные сроки и под контролем правоохранительных органов. А если будет скрываться, на него будет объявлен розыск. Конечно, проблема очень сложная, и одним, так сказать, махом, одним документом ее не решить. Возможно, по ходу будут вноситься какие–то изменения, дополнения. Но это нормальная практика, работающая на конечный результат.
«СБ»: Насколько реально говорить о полной компенсации государственных затрат за счет ужесточения мер ответственности и в том числе принудительного трудоустройства?
И.Карпенко: При обсуждении мер по ужесточению ответственности родителей депутаты ставили вопрос о механизме их реализации. Ситуация такова, что не то что 100 процентов, но и 50 процентов затрат на содержание детей взыскать сложно. И если мы обяжем службы занятости предоставлять таким родителям высокооплачиваемое место работы, возникнет закономерный вопрос: а чем же хуже все остальные добропорядочные граждане страны, которые тоже ищут работу? За что такие льготы опустившимся людям? Например, ко мне как к депутату приходит масса граждан, заботящихся о своих детях, с просьбами помочь им найти работу. А мы в этой ситуации алкоголика ставим в привилегированное положение, обязывая центр занятости обеспечить ему стабильный доход. С другой стороны, мириться с таким положением, когда можно безнаказанно оставлять детей сиротами, нельзя. Даже если первое время мы будем тратить на эти меры больше, чем получать от принуждаемых к труду родителей. Главное, чтобы это зло не оставалось безнаказанным. А деньги из бюджета, которые пойдут на содержание социальных сирот, однозначно не потрачены напрасно. Это наши маленькие граждане, это наше будущее, которое мы просто не имеем никакого права отдавать в руки деградировавшим родителям.
В.Стуканов: Учитывая социальные особенности этих лиц, можно предположить, что в полной мере эти родители возмещать средства, затраченные на содержание их детей, не смогут. У них утрачены все трудовые навыки и желание работать. И подыскать для них достаточно высокооплачиваемую работу очень сложно.
В соответствии с действующим законодательством из заработной платы родителей, которые уже отбывают наказание — они у нас трудоустроены по возможности на самой высокооплачиваемой работе, — мы удерживаем средства на содержание детей. Они отчисляют до 70 процентов заработка, в зависимости от количества детей. Но эта сумма и близко не покрывает затраты на содержание детей. Для этого им надо иметь заработок больший, чем сегодня имеют многие нормальные, законопослушные граждане! Это, можно сказать, тупиковая ситуация. Единственный, на мой взгляд, в данной ситуации выход — удерживать средства в размере ставок, применяемых для уплаты алиментов. Здесь могут быть какие–то перспективы.
Г.Руденкова: Я бы хотела пояснить, что Виталий Григорьевич описал ситуацию, которая складывается у привлеченного к ответственности родителя с одним ребенком. А в реальности мы имеем до 40 процентов воспитанников наших учреждений из многодетных семей, где, как правило, трое и больше детей. Если умножить ситуацию на 3, какая будет картина?
В.Стуканов: Вот вам пример. В одном из лечебно–трудовых профилакториев отбывает административное наказание женщина, у которой трое детей. С нее необходимо каждый месяц удерживать 760 тысяч рублей. Она работает полеводом, получает 167 тысяч. Как она может возместить государству средства при такой зарплате? Причем она, не имея никакой квалификации, никак не сможет зарабатывать больше. А вы знаете, какая средняя зарплата в ЛТП? Чуть более 80 тысяч рублей в месяц. В женских, правда, несколько выше. А в местах лишения свободы — 55 тысяч. Те лица, которые должны выплачивать какие–то обязательные платежи, находятся на более высокооплачиваемой работе, но и они получают порядка 77 тысяч рублей.
В.Якимович: Что касается проблемы, как заставить работать тех, кто не работал, не хочет и не умеет это делать, полностью ее решить будет, конечно, сложно. Но эти меры сработают, и прежде всего в отношении тех, кто еще не успел полностью деградировать, кого еще можно остановить на пути к социальному дну.
Г.Руденкова: Эти меры будут работать прежде всего на наше будущее. Только жесткая ответственность заставит выполнять свои обязанности и обязательства. Думаю, другого пути, если мы действительно хотим искоренить такое уродливое явление, как сиротство при живых родителях, у нас просто нет.
И.Карпенко: Следует учесть и такие моменты, когда семья начинает исправляться. И если появились серьезные подвижки в этом направлении, стоит подумать о том, чтобы освободить образумившихся родителей от возмещения затрат — в качестве поощрения и поддержки.
В.Якимович: В декрете планируются меры по стимулированию родителей на исправление, предоставляется шанс при наличии положительных изменений вернуть детей в семью. И если родителя восстановят в родительских правах, его могут освободить от уплаты государству задолженности за содержание его детей.
Елена ЛЕГКАЯ, Иван КИРИЛЕНКО, «СБ».
Кстати
В прошлом году Парламентом были приняты жесткие поправки в Кодекс о браке и семье, усиливающие ответственность родителей, отказывающихся исполнять свой долг. Нормы закона теперь позволяют взыскивать с них средства, которые государство тратит на воспитание их же детей. Казалось бы, появился эффективный юридический механизм, благодаря которому государство может компенсировать расходы, связанные с содержанием детских домов и интернатов. Но в реальности все оказалось гораздо сложнее. Во–первых, таких мамаш и папаш не так уж легко разыскать — образ их жизни, как правило, не располагает к оседлости... Во–вторых, привлечь таких перекати–поле к труду, чтобы они потом выплачивали деньги государству, — проблема не проще первой. В этом убеждает такая статистика. Сейчас в стране около 25 тысяч человек, которые обязаны возмещать расходы по содержанию своих детей.
Большинство таких людей — завзятые тунеядцы. Они не имеют не то что специальности, порой даже паспортов. Они годами нигде не работали и не желают этого делать впредь. Нанимателям нянчиться с ними тоже не с руки, ведь проблема кадров сегодня остро не стоит. Напротив, в ряде регионов найти работу очень непросто. В итоге об эффективности принятых мер красноречиво говорят цифры реального возмещения горе–родителями расходов государства по содержанию их детей. По состоянию на 1 августа 2006 года в бюджет поступило 5,2 млрд. рублей, а должно было — 32,4 миллиарда. Возбуждение уголовных дел и лишение свободы таких лиц также не увеличивает денежные поступления в бюджет. Осужденные по таким статьям (1.650 человек) должны вернуть в казну порядка 2,3 млрд. рублей, а вернули около 136 миллионов. Для справки: среднемесячная стоимость содержания одного осужденного к лишению свободы составляет почти 122 тысячи рублей, а его средняя зарплата — чуть более 55 тысяч. Получается, что государство обеспечивает не только детей, но и самих нерадивых родителей. Парадокс, не правда ли?
Специалисты склоняются к тому, что необходимо срочно корректировать и дополнять законодательство в этой сфере. Сейчас разрабатывается проект декрета Президента по вопросам государственной защиты детей в неблагополучных семьях. Ожидается, что он вступит в силу уже с января будущего года и будет направлен прежде всего на обеспечение полноценного нравственного, физического, психического развития ребенка и ужесточение мер по отношению к нерадивым родителям. Предполагается, что неработающие родители с момента лишения их родительских прав будут ставиться на учет в милиции с обязательной дактилоскопической регистрацией и принудительно привлекаться к труду особым порядком: на оплачиваемые обязательные работы, назначаемые судом. За уклонение от принудительных работ — тюрьма, с обязательной еще более трудной работой. Остается надеяться, что эти меры окажутся более эффективными и заставят задуматься многих потенциальных кандидатов на лишение родительских прав над сущностью бытия.
Анатолий НЕЗВАНОВ, «СБ».
Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".
