Будущее регионов, в которых идет борьба за ресурсы, может оказаться совсем не таким, каким его рисуют на военных картах и планируют на мировых саммитах
В международной политике есть три темы, напоминающие мне средневековых трех китов, на которых держится мир. Современный мир тоже во многом держится на трех мифах.
1. Мировая цивилизация ведет борьбу против зла XXI века — терроризма.
2. Происходит постепенная демократизация так называемых проблемных стран, куда были привнесены западные ценности.
3. Над всем этим стоит всесильное «мировое сообщество», мирящее воюющих, кормящее голодных и спасающее утопающих...
Опираясь на этих трех китов, образуется и информационное поле, создающее иллюзии управляемых политических трендов. Но самые проницательные и способные мыслить аналитически люди уже давно заметили, что глобальная «картинка» далеко не всегда совпадает с реальностью.
Мне показался весьма интересным, например, прогноз президента Института Ближнего Востока Евгения Сатановского, задавшегося вопросом: «Какие испытания ждут «мир меча», лежащий за пределами «мира ислама», простершегося от североафриканской Атлантики до западных границ Индостана — на Ближнем и Среднем Востоке русского Генштаба, границы которого почти совпадают с Большим Ближним Востоком госдепартамента США?»
Интересный вопрос... Автор предсказывает испытания именно «миру меча», хотя согласно современной политической мифологии Запад несет свои ценности в регион, называемый ныне Большим Ближним Востоком — «мир ислама», — ради упрочения стабильности.
«Да, именно там идет возглавляемая Соединенными Штатами война за демократию, которая все больше напоминает войну за нефть, газ и трубопроводы, — уточняет Сатановский. — Героем ее пока является президент Буш, а завтра станет президент Обама, хотя не следует забывать и об амбициозном Саркози, самом активном из лидеров Европы».
Но аналитик обращает внимание и на другое важное обстоятельство. А именно: «Там же находится и центр борьбы за ислам, подозрительно похожей на борьбу за передел власти в исламском мире, монархии и авторитарные режимы которого с трудом сдерживают натиск борцов за торжество местного парламентаризма, выступающих под ортодоксально–религиозными лозунгами. Культовой фигурой этого лагеря является Усама бен Ладен.
Происходящее — не киплинговское противостояние Востока и Запада. Сунниты воюют с шиитами в Афганистане, Пакистане, Ираке и Ливане, объединяясь лишь против христиан и других «неверных». Увы, история восточного христианства закончена: безопасность христианских общин гарантирована только в асадовской Сирии, исламском Иране и вестернизированном Израиле.
«Треугольник власти» региона по–прежнему образуют армии и спецслужбы, традиционалисты, реализующие интересы через племенные структуры и религиозные ордена, и политические объединения исламистов. Но ослабление монархий и автократий, смягчение методов подавления под влиянием Запада, деградация светских институтов, погрязших в коррупции, увеличение роли клановых связей за счет государства привели к радикальной исламизации ближневосточной демократии».
Итак, если и можно говорить о некоей ближневосточной демократии, то только через призму — народ выбирает радикальных исламистов. Как говорится, за что боролись...
Хаос перестает быть управляемым
А за что на самом деле боролись? Представим себе карту военных действий на Ближнем Востоке и совместим ее с геологической картой.
Афганистан, где проходит «антитеррористическая операция» Запада. Потенциальный мост для транзита углеводородов Центральной Азии на мировой рынок в обход России и Китая.
Сепаратизм в Белуджистане. Здесь пролегает трасса газопровода Иран — Пакистан — Индия.
Проблема Западной Сахары. Обострилась после обнаружения залежей фосфатов.
Государственный переворот в Мавритании. Обнаружена нефть.
Вывод, который делает на основе вышеперечисленных параллелей Евгений Сатановский: «Провоцирующая межгосударственные и внутренние конфликты большая игра: новое противостояние великих держав (точнее, Соединенных Штатов и всех остальных) из–за минеральных ресурсов — реальность сегодняшнего дня... Границы «Нового Ближнего Востока» на картах, тиражируемых американской школой геополитики, мало похожи на сегодняшние. Не исключено, что государства, которые согласно этим картам должны возникнуть на месте Судана и Саудовской Аравии, Израиля и Турции, Иордании и Сирии, Ирака и Ирана, Афганистана и Пакистана, останутся предметом стратегической игры. Но если верно обратное, не стоит забывать, что итог такой игры — «управляемый хаос» — легко превращается в неуправляемый. Демократия западного типа — не самая плохая система. Однако в качестве инструмента, призванного ускорить модернизацию стабильных, но «устаревших» систем власти, она не менее разрушительна, чем советская теория социалистического строительства. Насильственное внедрение и той, и другой на Востоке не приводило, не приводит и не приведет ни к чему хорошему независимо от того, будет ли он Большим или Ближним и Средним».
Мутные воды Африки
Большой Ближний Восток — не единственное место на Земле, где в мутной войне (читай — во время войн и конфликтов) легче ловить рыбку. В том, что именно так и происходит, мы убеждаемся на практике. Война войной, а нефть — по расписанию... Единственное, не стоит винить в этом только «бессовестный Запад». На самом деле в постколониальный период в этих странах выросло поколение «внутреннего Запада», то есть правящей верхушки, процветающей на распродаже природных богатств своей страны.
Мне доводилось видеть собственными глазами украшенных крупными бриллиантами жен «новых африканцев», гуляющих по Елисейским полям. Им дела нет до того, что на исторической родине миллионы соотечественников умирают от голода и болезней. Сердобольные европейские волонтеры за год не соберут столько денег для гибнущих «детей Африки», сколько стоят гаремы местных князьков.
Однако черным нуворишам не дают спокойно спать одноплеменники, желающие переделить «по справедливости». Как минимум две трети африканских конфликтов так или иначе связано с алмазами. Это Ангола, Конго (бывший Заир), Кот–д’Ивуар (бывший Берег Слоновой Кости), Либерия, Сьерра–Леоне, Центрально–Африканская Республика (ЦАР). Одно наличие месторождений алмазов, называемых в Африке «кровавыми», фактически делает возникновение «грязных алмазных войн» неизбежным.
Однако африканские войны не ограничиваются «борьбой за алмазы». В ряде случаев, пишет «Правда.Ру», соперничество идет сразу за несколько видов сырья. Особняком стоит уран, по большей части из–за которого Чад долгое время являлся ареной противостояния между Ливией и Францией.
Не последнюю роль играют и другие ресурсы, особенно нефть. Это одна из причин непрекращающихся конфликтов в Западной Сахаре, Нигерии, Судане, а также Анголе, Кот–д’Ивуаре, ЦАР и Чаде. В меньшей степени играют роль древесина ценных пород и золото (Гвинея–Бисау, Кот–д’Ивуар, Либерия и ЦАР).
В борьбе за контроль над этими богатствами как внешние силы, так и местные властители стремятся опереться на ту или иную группировку. В XXI веке возрождается трайбализм! (От английского «трайб» — племя.) Это самый удобный способ править, сталкивая разные племена лбами по принципу «разделяй и властвуй»...
Еще одной характерной чертой войн в Африке является участие в них иностранных наемников, которые подчас выполняли сразу несколько иностранных заказов, как государственных, так и «частных», как крупных фирм, так и спецслужб.
Например, главный авантюрист XX века Боб Денар известен своей головокружительной карьерой наемника, начатой после службы во французской армии. Он участвовал в боевых операциях в Зимбабве, Нигерии, Бенине, Габоне, Анголе, Заире, Йемене и Иране. Наиболее активно Денар действовал на Коморских островах, где совершил четыре государственных переворота.
А скажем, в ЦАР и Чаде, где располагался крупный контингент Французского иностранного легиона, прославился Пол Баррил, один из африканских «королей наемнических войн», бывший легионер и отставник, а ныне «советник по борьбе с терроризмом».
А теперь о терроризме...
Региональные конфликты, в результате которых сотни тысяч человек гибнут, а миллионы становятся беженцами, хочешь не хочешь взывают к вмешательству. Этой неблагодарной работой приходится заниматься ООН, МВФ, Всемирному банку и другим «столпам» современного мироустройства. Но много вы слышали успешных примеров восстановления из пепла?
Их немного по одной простой причине. Масштаб трагедий не сопоставим с помощью. Иными словами, у «мирового сообщества» нет ни средств (ни желания?) спасать целые страны, превратившиеся в поле резни.
Живой пример — Афганистан. Нежелание союзников посылать туда свои войска чуть не довело НАТО до кризиса. 65 тысяч находящихся там международных сил напоминают скорее «осажденных в Кабуле», чем реальную силу. В целом же численность войск НАТО в Афганистане, а также размер зарубежного воинского контингента в Ираке (около 170 тысяч человек) и всех, вместе взятых, миротворческих миссий не составляет и трехсот тысяч человек. Это ничтожно мало для того, чтобы защитить даже себя в регионе, который, по прогнозам, вскоре достигнет 1,5 миллиарда населения. И все очевиднее становится, что реальной силой там обладают радикальные исламисты, способные подчинить себе племена и полевых командиров. Что влияние западных государств там стремительно сокращается, а конкуренция между ними, наоборот, увеличивается. И все это происходит на фоне «великого переселения» мусульман в Европу.
Так каким же будет будущий мир?.. Борьба «всех против всех»?
Кстати
Суммарное население девяти самых крупных и влиятельных мусульманских государств — Египта, Турции, Ирана, Саудовской Аравии, Пакистана, Бангладеш, Индонезии, Малайзии и Нигерии — превысит 1,5 млрд. в 2050 г.
(Согласно прогнозу Отдела народонаселения ООН.)
(По материалам иностранной печати.)
