За время обсуждения документа прозвучало немало различных предложений: от пожеланий повысить общую культуру до вполне конкретных. К примеру, правоведы из Витебска выступили с идеей создания при Администрации Президента совета по борьбе с коррупцией. По мнению Александра Бочкова, декана юридического факультета ВГУ имени Машерова, такая организация сможет осуществлять контроль над деятельностью всех органов, нацеленных на борьбу со взяточничеством, чтобы не допустить уже там подобных фактов. Она, считают юристы, возьмет на себя распределяющую и координирующую функции. А по итогам года именно совету предлагается проводить анализ и пересмотр антикоррупционных мер.
Предложение выглядело бы интересным, если бы не несколько «но». Подобные отдельные институты уже давно существуют в мире. Еще в середине ХХ века Гонконг и Сингапур одними из первых решились на создание ведомств, которые за глаза называли Бюро по расследованию заразной жадности. Правда, получилось в результате нечто вполне авторитарное. Бюро по расследованию случаев коррупции Сингапура, к примеру, имеет исключительное право без решения суда задерживать и обыскивать подозреваемых в коррупционных деяниях, если на то есть основания в соответствии с законом. Может вести расследование не только в отношении подозреваемого, но также его родственников и поручителей, проверять любые их банковские, долевые и расчетные счета и финансовые записи. Может вызывать на допрос свидетелей, а также расследовать любые правонарушения, вскрывающиеся в ходе изучения коррупционного дела. Тогда, в 60–х годах, поступить по–другому лидер Сингапура Ли Куан Ю просто не мог. Характеризовал положение он так: «Коррупция является одной из черт азиатского образа жизни. Люди открыто принимали вознаграждение, это являлось частью их существования». Чертой конфуцианской этики всегда была обязанность помогать своей семье, родственникам и друзьям. К тому же в стране открыто действовали триады (организованные преступные группировки), они контролировали государственную экономику. Создание такой структуры в Сингапуре тогда себя оправдало: был практически полностью заменен состав верхушки власти, почти полностью заменен личный состав полиции. В результате государство попало в список наименее коррумпированных. Но повторить этот опыт решились буквально единицы. Согласно исследованиям, большинство стран все–таки остановилось на варианте, существующем сегодня у нас: отделы по борьбе с коррупцией, которые есть в каждом правоохранительном ведомстве.
Приемлем ли азиатский опыт для сердца Европы? Белорусские эксперты склоняются к мнению, что нет. Наш менталитет все же далек от массового бытового взяточничества. О том, чтобы у кого–то из моих знакомых вымогали взятку в университете, поликлинике, школе, я, например, не слышала уже очень давно. Да и раньше подобные истории воспринимались с явным пренебрежением по отношению к тому, кто «просил».
Так стоит ли создавать отдельный антикоррупционный орган? Тратить на это ресурсы, предоставлять ему полномочия, которыми уже и так наделены правоохранительные структуры?
isaenok@sb.by
Советская Белоруссия №164 (24545). Пятница, 29 Августа 2014.
