Беларусь — это та страна, где больше всего снимается клипов Анатолием Вечером. Не согрешу, если скажу, что по нему уже давно рыдает Книга рекордов Гиннесса. И только врожденная скромность и отсутствие неумеренных амбиций мешают Анатолию систематизировать и собрать в одну видеобиблиотеку свои работы, а затем пригласить на скромный неформальный ужин представителей уважаемого издания, дабы те печатью заклеймили и зафиксировали выдающееся достижение.
Необузданный гений и извечный творческий голод ведут Вечера в поисках воплощения образов, навеянных ему песнями, в самые позабытые цивилизацией места Минщины. Песчаные карьеры, каменоломни, мусорные свалки, заброшенные стройки, там, где отступила нога человека, везде побывала съемочная группа маэстро, результатом чего и явился очередной ролик. С Анатолием мы знакомы более десяти лет. Не раз обсуждали с ним тему, отчего у нас в своем большинстве именно такие клипы, а не хорошие. Вечер никогда не обижался, когда я полусерьезно упрекал его в том, что, а кто, собственно, «папа» именно таких клипов? Он отчасти соглашался, ссылаясь на то, что полностью реализовать свои идеи и думы ему не дает родная противоречивая экономика. А коль не дает — дело наших рук взять у нее хоть что–то полезное для себя. То есть — «абы якiя грошы», и клип вам будет, ну а художественная ценность его зависит вот от этого самого количества «абы». И несут вечно недоедающие и в обносках отечественные артисты свои сбережения, отложенные на самый черный день в шоу–бизнесе. И разговаривает с ними Анатолий, и не скрывает, что за такие суммы сам Тарантино не смог бы снять приквел «Криминального чтива». Но куда и кому еще нести? А потом, проглядывая на ночь сотворенное, лупцует подушку клипмейкер и, скрипя зубами, приговаривает: «Ну где ты, где ты, Варвара? Ага, угу». Но про Варвару поют не у нас, а сама Варвара — не наша артистка. И страдаем мы у экрана, жадно вслушиваясь в музыку и текст, и понимаем, что на них финансов тоже не хватило. И успокаиваемся. И смотрим клипы Александры Бутор, для которых деньги несут совсем иные.
Вот где Содерберг белорусского клипостроения. Вот где Анискин и Фантомас, Клышевский и злодеи, советское кино 60–х и итальянский постмодернизм, ностальгический хоровод, любовь до последнего поцелуя, нескончаемая сериальная сердечная недостаточность. Будь то клипы очень больших форм и форм больших. Малые формы — не для Александры. Все такое в рюшечках, расцвеченное, что тебе ужас новосъема «Семнадцать мгновений весны». Она делает нам красиво. Красиво до такой степени, что если бы М.С.Горбачев увидел хоть один ролик Бутор, он бы обязательно произнес свое: «Так снимать нельзя!»
Я приблизительно знаю «ценник» Вечера и Бутор. Это как различие в субсидировании фильмов Джеймса Кэмерона и Павла Руминова — неплохих кинорежиссеров. Но, глядя на итог, я готов простить Анатолию многое, когда он умудряется за 50 условных единиц зацепить меня пусть даже одним на весь клип 5–секундным классным кадром. А клипы Александры мне напоминают одну притчу. Или две. Писатель средней руки как–то взмолился: «Боженька! Ты посмотри, сколько вокруг меня бездарностей! У них есть все — богатство, признание, тиражи. Дай мне финансовое благополучие — и я напишу шедевр!» Утром писатель просыпается: дом полон золота и бриллиантов, ноги попирают паркет из красного дерева, на стенах повсюду портреты кисти Андрея Смоляка. Писатель садится за стол, долго думает и наконец выводит: «За окном вечерело». И все. Ступор. Клипы Бутор — вечерело за окном. Или — за окном сияло солнце. Нет, все же лучше — вечерело.
А видео нормальное у нас есть. Матвей Сабуров, например, делает приличные клипы. Алексей Терехов. Но с каждым годом он все меньше наш, становясь таким же нашим, как Александр Рыбак.
Не знаю, сколько зарабатывает себе на жизнь съемками клипов Александра Бутор, хотелось бы знать, конечно, — я ж типичный вуайерист–карманник. Не думаю, что много. Знаю, что Анатолий Вечер — вообще ничего. Однако на памятник себе при жизни от белорусских альтернативных музыкантов он рассчитывать может.
Рисунок Олега КАРПОВИЧА, "СБ".
