В телеэфир, как в зеркало, не всякий раз приятно посмотреть. До смешного узок круг тем, которые обсуждаются в так называемых ток–шоу. Выяснив однажды, что питбуль — опасное оружие, мы с неподражаемой страстью возвращаемся к этой теме снова и снова; не устаем также напомнить друг другу очевидное — детей и стариков нужно любить и беречь. Кроме нечистых на руку собачников или нерадивых коммунальников, современное общество подбрасывает нам еще кое–какие вызовы. Об управленческом кризисе в Европе, экономической рецессии, «валютных войнах», социальных бунтах, видеовербальных вирусах и о многом другом речь идет в авторском проекте Андрея Кривошеева «Диалоги о цивилизации».
По форме — это цикл эксклюзивных интервью, где каждая серия представляет собой разговор с экспертом, профессионалом в своей области. Перед камерой сидит жутко умный профессор из знаменитого университета и дарит нам мнение: «А что, если так?» И дальше эту мысль думаете уже вы. Автор программы Андрей Кривошеев призывает каждого из нас воспарить над бытовыми вопросами и с помощью его проекта немедленно включиться в глобальные дискуссии. Ведь при всей технической изобретательности современных медиа на экране очень редко появляются люди, которым действительно есть что сказать. Проект «Диалоги о цивилизации» как раз и придуман для того, чтобы заполнить некоторую интеллектуальную брешь.
— Что привело вас, Андрей, к современным мировым проблемам?
— Межсезонье: от выборов до выборов наши общественные движения и политические институты зачастую варятся в собственном котле, ведут кулуарные переговоры, а важные темы, к сожалению, обсуждают редко. Захотелось послушать, чем живут ученые, политологи, экономисты из других стран. Для этого третий год подряд наша съемочная группа выезжает на международные встречи, в том числе в греческий Родос на мировой общественный форум «Диалог цивилизаций», и там у нас есть возможность записывать уникальные интервью.
— Эксперты у вас в программе замечательные и толкают идеи, не лишенные смысла. Но вот что смущает, никто из них не предлагает конкретного плана спасения, например, как избежать экономической деградации или предотвратить религиозные конфликты.
— А это не их забота что–либо предотвращать или принимать судьбоносные решения. В нашей программе выступают те люди, которые формируют тренды. Они делают самую страшную, титаническую работу — готовят общественное мнение к возникновению тех или иных феноменов. Допустим, два года назад в «Диалогах о цивилизации» немецкий профессор Штефан Шрайнер поведал о наступлении эры homo religious (человека религиозного). Он доказал, что отказ от религии на общественном и политическом уровне уходит. Люди хотят во что–то верить, и если в официальных конфессиях, к сожалению, себя не находят — бросаются в интернет, полагая, что там и живет новый бог. При этом г–н Шрайнер предупредил, что с такими богами, которые живут в интернетах, нам неминуемо придется столкнуться с конфликтами, которые выползут из сети. И, посмотрите, сегодня страны и континенты взрывают «Невинность мусульман» и дело Pussy Riot. Социальные сети, вклинивающиеся в вопросы веры и хрупкой толерантности, уже называют «новым крестовым походом детей в «глобальной паутине». Вряд ли можно было предотвратить такие явления, поскольку примирить фанатиков нельзя, но подготовить общественное мнение к возникновению подобных явлений — над этим и работают эксперты.
— А что они предлагают по поводу экономического кризиса: «затянуть пояса» или «накачаться кредитами»?
— У тех же экспертов ООН линейка рецептов для конкретных стран много шире зажатых поясов и экспорта долгов. Ведь мы выслушиваем мнение не только теоретиков, но и практиков. Скажем, с Владимиром Поповым, советником департамента ООН по экономическим и социальным вопросам, мы обсуждали тему «валютных войн». По сути, это девальвация национальной валюты, подробно и хорошо описанный инструмент по выходу из кризиса. Япония — страна с сильнейшей экономикой, огромным экспортным потенциалом и золотовалютными резервами — и та недавно «поигралась» с евро, провела локальную «валютную войну»: весь год они японские йены продавали, а европейские евро покупали. Потом «обвалили» национальную валюту на 20 процентов, сделали это раньше других — и заработали хорошие деньги.
— Наверняка в Родосе вам было любопытно услышать мнение профессионалов о белорусской проблематике: что же будет с родиной и с нами на фоне современных катаклизмов?
— Здесь эксперты сходятся во мнении, что время малых суверенных государств подошло к концу. Либо мы выступаем в сильном региональном блоке, либо — ничего. Большинство аналитиков признают: да, мы прекрасно видим, что все приоритеты, плюсы и бонусы Беларуси сейчас лежат в Евразийском экономическом союзе. При этом настаивают на том, что это должен быть союз полноправных партнеров.
— В одной из ваших программ речь пойдет о журналистских «фантомах», о тех событиях, снятых и показанных в широком эфире, которые никогда не происходили на самом деле. Самый яркий пример здесь, пожалуй, виртуальный штурм Триполи. Известно, что в секторе Газа существует огромная индустрия по изготовлению впечатляющих телекартинок с горами трупов и окровавленными телами...
— Я бы сравнил эти ролики с видеовербальными вирусами, которые внедряются в мозги, разрушают там все и провоцируют столкновения. Кстати, на примере наших паник спекулятивного спроса можно говорить о том, что волна подобных вирусов докатилась и до Беларуси. Из последних примеров — это якобы sms главы Нацбанка о том, что курс доллара в январе повысится до 17.000 рублей. Определенная часть общества, как ни странно, на этот «фантом» среагировала и побежала скупать валюту. Другая часть на этом заработала деньги. И это естественно: кому «валютная война», кому мать родна.
— Как журналист я обожаю, когда мне отказывают в официальном комментарии: что–то в этом есть такое волнующее, словно напала на верный след. Вам в Родосе случалось пережить отказ в интервью?
— Один раз, причем настолько неожиданно, что я даже не был к этому готов. Не буду называть фамилию, но отказал в комментарии гражданин США, нобелевский лауреат по физике, очень уважаемый убеленный сединами ученый. Мы обратились к нему, попросили об интервью, объяснили, кто мы и откуда. Как интеллигентный человек он не ответил нам резким отказом и несколько дней от нас скрывался. Мы его настойчиво преследовали, просили все же не обделить нас своим вниманием, и тогда он был вынужден произнести в лоб: «Я для вашего коммунистического режима ничего комментировать не буду, потому что вы этим воспользуетесь». Вот это меня поразило. Есть интеллектуалы, нобелевские лауреаты, умницы и крепкие аналитики, которые до сих пор живут некими историческими фантомами, категориями той же «холодной войны».
— В этом есть проблема?
— Нет, это жизнь. Человеку сложно вот так вот вдруг отказаться от идеалов государства, в котором он родился, вырос и, возможно, провел лучшие годы. Точно так же в Родосе на большом приеме, посвященном открытию форума, кто–то заказал гимн Советского Союза. И человек 200 в зале пели его стоя.
— Вы согласны с мнением декана Высшей школы телевидения МГУ Виталия Третьякова, что журналистика — это профессия собирать сплетни?
— Да. И выгодно их продавать. От этого никуда не уйдешь. Можно было бы отказаться от сенсаций, если бы общество на них перестало реагировать. Но выстрелы достигают цели, сплетни востребованны.
— Их сейчас столько в социальных сетях, что журналисты рискуют скоро без хлеба остаться.
— Я в этом плане оптимист. Все эти «лицо–книги»: фейсбуки, твиттеры и прочие сети напоминают пионерские стенгазеты для внутреннего пользования. Сколько там, полтора миллиарда пользователей насчитывает одна популярная сеть? Но уверяю вас, профессионалов гораздо меньше: десятки, сотни, может быть, тысячи. Но никак не миллиарды. Убежден, что профессиональные журналистские редакции все равно останутся. Профессионалы нужны в любом деле. А любители-дилетанты позабавляются и отвалят...
