Медики РНПЦ "Мать и дитя" оперируют детей прямо в чреве матери

История российской пары, которая спасала своих близнецов, облетела всю Беларусь. Детей спасли. И помогли им в этом не российские, а наши врачи — из РНПЦ «Мать и дитя». 

А дело вот в чем. Жительница Смоленска ждала близнецов, и ничто не предвещало беды. Но вот очередное УЗИ и — новость, от которой у беременной похолодело в груди. У двойни развивался фето-фетальный трансфузионный синдром. По иронии названия он бывает фатальным: без вмешательства дети умирают, не родившись. В родном Смоленске врачи развели руками. А к московским и питерским докторам попасть не удалось. Безысходность... Однако спасение, как водится, приходит, откуда его не ждешь. Супруги наткнулись в интернете на статью, где специалисты центра «Мать и дитя» рассказывают о передовом лечении такого синдрома — о внутриутробной Мирургии. То есть оперируют еще не родившихся детей. 

Наши врачи сохранили жизнь этим малышкам из России. А в целом за последние годы они помогли более 30 белорусским роженицам с таким синдромом. Устраняли его малоинвазивно. Как именно — об этом чуть позже. Все по порядку: что за страшный диагноз и как заявляет о себе? Рассмотрим еще на одном примере. 26-летней Инге на первом же УЗИ сообщили: у нее монохориальная двойня, то есть малыши питаются от одной плаценты. Многоплодная беременность сама по себе рискованная, а в этом случае —особенно. Каждые две недели Инга ходила на УЗИ и с облегчением вздыхала: дети развиваются хорошо. Но на четвертом месяце ей стало нездоровиться. Побаливал живот, тянуло в спине, опухли ноги, а главное — адская усталость. «Это нормально, все же двойню ношу», — самоуспокаивалась она. И напрасно. Очередное УЗИ обнаружило тот самый фето-фетальный синдром. 

В чем суть патологии? Напомним, у детей на двоих одна плацента и, как следствие, общий круг кровообращения. То есть по соединительным сосудам кровь перекачивается от одного плода к другому. Один становится донором и отдает свою кровь другому — реципиенту. Страдают же при этом оба близнеца. У донора — дефицит кислорода, малокровие и почти полное отсутствие околоплодных вод (важнейшей среды для ребенка). Из-за этого малыш, как правило, прилипает к плаценте. Реципиент же, наоборот, перегружен объемом крови, с которым сердце может просто не справиться. Да и весь его организм работает в усиленном режиме, говорит заведующая лабораторией репродуктивного здоровья РНПЦ Венера Семенчук.

Тут главное, чтобы врачи как можно раньше обнаружили синдром. Он может проявиться уже в 15 недель беременности. И если до 25 недель успеть сделать операцию — как правило, выживают оба близнеца. Но мы говорим именно о передовой операции, потому что при технологии, которую делали раньше, дети выживали только в половине случаев. И даже у выживших могли быть потом серьезные неврологические отклонения. 

Итак, раньше делали амниодренирование, проще говоря, откачивали околоплодные воды, а сейчас — фетоскопию.

Почти в 80% случаев дети потом рождаются доношенными и здоровыми. Стопроцентно риски операция, увы, пока не устраняет. 

Фетоскопию в РНПЦ проводят каждый месяц. Будущие мамы съезжаются со всей республики. Из-за чего развивается этот синдром — сказать сложно. Можно было бы списать на поздние роды, но патологию находят и у 18—20-летних беременных. Одно известно: болезнь не передается по наследству. К слову, какой-то профилактики патологии тоже нет. 

Внутриутробную хирургию наши врачи применяют не только при этой аномалии. Таким же способом справляются и с синдромом обратной артериальной перфузии. Это когда один из близнецов, скажем так, паразитирующий. У него может не быть ручек, ножек, и выглядит он, как полиморфная масса. Но связан  со здоровым плодом за счет сообщающихся сосудов на общей плаценте. Получается, здоровый ребенок сбрасывает близнецу-паразиту свою кровь. В этом случае также прижигаются сосуды — и «утечка» крови от нормально развивающегося малыша останавливается. После чего паразитирующий плод ему уже никак не вредит до самых родов, он как бы мумифицируется. Женщина рожает одного, но здорового ребенка. Без фетоскопии он бы однозначно погиб. 

Внутриутробная хирургия — это высокотехнологичная медицина, требует немалого финансирования, первоклассных специалистов. И, как видим, оно того стоит. У нас эта хирургия пока молода, но старт взят неплохой. Не исключено, что через несколько лет врачи даже тяжелейшие генетические аномалии будут пресекать на корню. 

snatw3@tut.by

Фото Владимира ШЛАПАКА и  Александра РУЖЕЧКА