Однажды мне случилось побывать в Вольно-Аульском лесоохотничьем хозяйстве, которое располагается неподалеку от Нальчика.
Узнав о том, что в его пределах пошаливают браконьеры, я изъявил желание помочь егерской службе в борьбе с ними.
На территории хозяйства имелись поля, засаженные топинамбуром, а проще говоря, земляной грушей. Эти поля осенью и зимой служили хорошей столовой кабанам и другим копытным. И, конечно же, каждому ясно, что убить кабана легче всего именно на этих полях. Знали об этом и браконьеры. И поэтому ежегодно в хозяйстве гибло очень много этих животных.
Несколько ночных облав успехов в борьбе с браконьерами не принесли. Да я и не удивлялся тому, так как давно знал, что если облава готовится заранее и о ней знает весь егерский персонал, то лучше ее не проводить. После одной из таких облав я, предварительно отдохнув днем, решил погулять ночью по густо поросшим лесом предгорьям. С самого детства я люблю прогулки по ночному лесу, а побывать одному ночью в горах Северного Кавказа было моей давнишней мечтой.
За мной увязался крупный десятимесячный щенок восточно-европейской овчарки. Принадлежал он одному из работников хозяйства Зауру. Своей статью и злобностью Рекс вполне походил на взрослую овчарку. Ко мне он привык в очень короткое время, и я был даже рад тому, что во время этой прогулки он будет меня сопровождать.
Познакомившись во время облав с местностью, я взял курс на поля топинамбура километрах в шести от центральной усадьбы. По разговорам с егерями мне было известно, что этот район наиболее активно посещается браконьерами-кабанятниками.
Выйдя засветло, мы с Рексом часам к одиннадцати были в нужном районе. Остановившись на одном из перевалов, между лесистыми ущельями, стали прислушиваться. Я знал, что где-то рядом с нами находится поле топинамбура, а вот где оно точно, определить никак не мог и поэтому решил так: в какой стороне раздастся выстрел, туда и курс держать будем.
Вдруг Рекс глухо заворчал и хотел броситься вперед, но я схватил его за ошейник и ласково шепотом попросил успокоиться. Кто бы это мог быть? И тут я услышал легкий шум метрах в двадцати от нас. Все тело Рекса яростно напряглось и от возбуждения дрожало. Рычать он перестал, но все время пытался вырваться и броситься в сторону услышанного шума. Я понял, что это были кабаны.
Прошло минут пятнадцать, и вдруг ночную тишину расколол выстрел из ружья, затем еще один, и злой, остервенелый крик:
– Ты что, спишь, паскуда? Добивай скорее.
Прогремел еще один выстрел, и мы услышали короткий предсмертный крик кабана.
Рекс яростно залаял, и я отпустил его шею. Он бросился в сторону прозвучавших выстрелов. Я за ним. Пробежав метров семьдесят, Рекс остановился и стал принюхиваться к чему-то в кустах. Думая, что он остановился возле браконьеров, я начал осматриваться и осторожно переходить от дерева к дереву, прекрасно понимая, что затаившиеся браконьеры могут встретить меня жаканами. И тут я увидел, что мой хороший помощник старается поймать под листьями мышь, стуча по ним передними лапами. Так как до браконьеров он не добежал, то я не знал, сколько еще нужно пройти, чтобы выйти точно на них.
Решил пойти на хитрость. Повысил голос и стал отчитывать Рекса:
— Что ты, глупый пес, людей пугаешь? Они могут подумать, что мы с тобой инспектора.
Хитрость произвела эффект.
— Эй, мужик! А ну иди сюда!
Оказывается, браконьеры находились от меня метрах в тридцати, чуть левее нашего с Рексом курса.
Я снял форменную фуражку и направился к ним. Браконьеры склонились над убитым кабаном, освещая его фонарем.
Их ружья стояли возле куста, метрах в четырех от них.
Подойдя поближе, я спросил:
— Ну что, есть?
— У нас всегда есть, — самодовольно ответил один из них. – Три раза в неделю ходим и всегда убиваем.
— А вдруг егеря налетят?
— Ты что, дурак? Они сейчас дрыхнут без задних ног.
Я подошел к их ружьям и скомандовал:
— А сейчас, друзья, стойте смирно и не брыкайтесь. Да не вздумайте бежать. Собака быстро догонит.
Хотя именно в этом я не был уверен.
Браконьер постарше рванулся к ружьям, но после моего резкого окрика: «Стой, или пулю схлопочешь» — остановился и начал бить себя кулаками в грудь:
— Ну, фраерюга, как же я поверил?! Как же ты меня купил, ментяра проклятый? — это он опять себя ругал.
Я не мешал ему изливать свою душу. Пусть пошумит.
Думая, что больше эксцессов не будет, я повесил свое ружье на плечо, а браконьер, увидев это, выхватил из чехла на поясе нож и, замахнувшись им, бросился на меня. Я успел подставить навстречу лезвию левую руку и, когда оно вонзилось в нее, прямым ударом правой сбил его на землю. Тут на него и Рекс набросился.
Я крикнул второму браконьеру: «Ложись, или стрелять буду», — и он тут же распластался на земле.
Теперь я посмотрел на свою левую руку и увидел, что лезвие ножа пробило кистевой сустав и кровь хлещет из нее настоящим фонтаном. Сразу почувствовал небольшую дурноту и головокружение, резко встряхнул головой, чтобы избавиться от этого, и только сейчас услышал рычание Рекса и визг браконьера, ударившего меня ножом, которого сейчас давил мой песик.
— Начальник, убери собаку, а то я его схаваю! – истерически кричал перепуганный бандит.
Несмотря на трагизм положения, я рассмеялся:
– Пока я вижу обратное! Он тебя кушает! Ладно, Рекс, оставь его в покое!
Но пес не слушал меня, и мне пришлось оттащить его от браконьера и строго скомандовать: «Нельзя!»
— А ты, подонок, только дернись еще раз, обоих пристрелю!
Вытащив из внутреннего кармана упаковку бинта, я начал делать одной рукой тугую повязку на рану. Когда кровотечение прекратилось, сразу стало легче в голове, дурнота прошла.
Но что было совсем непонятно, так это то, что злости к задержанным я не испытывал и, немного подумав, объявил им свое решение:
— Сейчас вы напишете объяснения и сядете в стороне, а я составлю протокол. Потом отнесете кабана на центральную усадьбу Вольно-Аульского хозяйства, и я вас отпускаю. Утром принесете мне две квитанции об уплате штрафа по пятьдесят рублей. Ружья не верну.
— А вы нас не посадите? – спросил нападавший на меня браконьер.
— А тебе что, так сидеть хочется? Давай официально оформим твое нападение на меня! Я не возражаю!
— Да ты че, начальник, я уже насиделся!
— Ну, если насиделся, веди себя благоразумно. Твое счастье, что у меня хватило выдержки не застрелить тебя! Имей это в виду!
После того как кабан был доставлен на центральную усадьбу, я отпустил браконьеров и вызвал «скорую помощь», которая доставила меня в хирургическое отделение одной из больниц Нальчика.
Более часа дежурный хирург-кабардинец возился с раной. Сначала ему никак не удавалось заглушить открывшееся кровотечение. Затем он стал сращивать перерубленные сухожилия. В конечном итоге этот замечательный человек и врач заставил снова шевелиться большой и указательный пальцы. За что я ему безмерно благодарен до сих пор.
