Гендиректор одного из российских издательских домов отдал распоряжение увольнять сотрудников своих изданий, уличенных в курении. Согласно его распоряжению, курильщиков будут лишать работы с 1 октября 2010 года. В издательском доме инициативу руководства объяснили заботой о здоровье своих сотрудников в частности и всех россиян в общем. Эта новость задела за живое не только блогосферу: авторы «Спор–площадки» немедленно ударились в бурную дискуссию, несколько расширив предмет разговора. Речь пошла о том, насколько глубоко начальство вторгается в нашу личную жизнь и кому это идет во вред. Где границы, за которые руководству не дозволено переступать даже с благими намерениями? Надеемся, читатели поддержат эту беседу, приведя примеры из собственной трудовой жизни. Традиционно ждем откликов по почте и на редакционном сайте.
Против
Корпоративная диктатура
Роман РУДЬ, подверженный всяким привычкам:
— Прибываешь утром на работу, упругой пружиной на взводе, весь такой энергичный и деятельный. И застываешь на пороге своего кабинета, будто ударенный пыльным мешком: твои вещички грубо свалены в картонную коробку, деловитый завхоз выносит монитор, на дверях красуется новая табличка. Ты уволен, Андрей! Как за что? А кто вчера вечером был застукан в казино?! Вот и приказ: «Трудовые отношения расторгнуты за ваше пристрастие к азартным играм». Или, допустим, за вредную привычку не закрывать тюбик от зубной пасты по утрам. Или, скажем, за слишком высокие каблуки, если ты дама. За вечно задумчивый вид, за неподобающую стрижку, за цвет глаз, отличный от цветов корпоративного флага...
Ты не находишь, что работодатель начал слишком много себе позволять? Начальство диктует нам, как одеваться, вплоть до колера штанов и длины юбки. Следит, как мы проводим свободное время: назначает на выходные всякие турслеты и экскурсии, на которые ты по доброй воле никогда бы не отправился. Пресекает наши собственные, почти родные нам вредные привычки, используя административную дубинку. Печется о нашем здоровье, как не заботилась о нем даже нянечка в детском саду. И ведь никуда не денешься: рискуешь в лучшем случае потерять премию. В худшем — оказаться на улице. Таким образом ты попадаешь в тотальную зависимость от работы, которая раньше казалась мне всего лишь одной из частей нашей жизни. Теперь она становится самой жизнью, проникнув в частные, почти интимные сферы.
С диктатом насчет одежды и длины волос я еще кое–как мирился в школе. Помнишь все эти «Правила поведения учеников», напечатанные в наших дневниках? Тогда мнилось, что после взросления никто не сможет мне приказывать, какой из вредных привычек отдать предпочтение. Никто не посмеет требовать от меня чего–либо, не связанного напрямую с моими трудовыми обязанностями. Отношения, мечталось мне, будут честные и взаимовыгодные: я работаю, мне платят. А кто не работает — тот не ест. Вот так все просто. Оказалось не так и отнюдь не просто. Теперь, кроме трудовой самоотдачи, я еще вынужден соответствовать представлениям работодателя о спортивной фигуре, деловой моде и моральном облике. Лучше бы я остался в школе...
Что можно противопоставить этому бульдозерному вторжению в мою личную жизнь? Во–первых, довод о том, что претензии к каким–либо привычкам или личным пристрастиям работников никак не сообразуются с Трудовым кодексом. Нельзя никого уволить только за то, что он горячо увлекается разведением грызунов или сам с детства привык грызть ногти. До тех пор, разумеется, пока эти пагубные занятия не начинают мешать работе: например, телеведущая принимается за свои ногти в эфире, а токарь умиляется пушистым хомячкам прямо у станка.
Во–вторых, вовсе не факт, будто человек, подверженный привычке чесать за ухом или курить табак, работает хуже. Не сочти за пропаганду сигарет, но на моих глазах в клубах дыма рождались уникальные творческие идеи, гениальные заголовки и нестандартные журналистские приемы. Известна ли тебе история про некоего Смита, который обожал считать ворон за окном, пока его коллеги трудились в поте лица? Когда кто–то из них пожаловался начальству на бездельника, босс испуганно приложил палец к губам: «Тс–с–с! В прошлый раз, когда Смит считал ворон, компания заработала 40 миллионов долларов!» Понимаешь? Смит размышлял, придумывал и предлагал — хотя со стороны казалось, будто он всего лишь пялится в окно. Так случается и с заядлыми курильщиками или со злостными нарушителями дресс–кода.
Наконец, в–третьих, вмешательство в личную жизнь может караться и в уголовном порядке — если информация о каких–либо «стыдных» пристрастиях работника будет распространена в коллективе.
Ты посмотри, какая любопытная загогулина получается. Вроде бы все эти фирменные стандарты здоровья, корпоративное посещение бассейнов и тренажерных залов — штука прогрессивная, часть западной культуры труда, где работодатель отечески заботится о физической форме и здоровом духе своих сотрудников. А на самом деле в этом нет никаких новаций. Наоборот, я вижу в такой «заботе» отголоски прежних времен, когда на заводах устраивались физкультминутки, а товарищеские суды разбирались в амурных похождениях работников. Если так пойдет дальше, недалек тот час, когда суровый босс начнет осуждать тебя, к примеру, за недостаточное внимание к жене или неправильное воспитание сына. Опять зазвучат формулировки об «аморальном поведении, несовместимом с нравственным обликом работника нашей компании». Разница будет лишь в том, что в советское время за такие грехи ты бы положил партбилет на стол, а теперь положат тебе — трудовую книжку и обходной лист. И тогда ты вслед за мной тоже попросишься в школу. Там у нас была хотя бы надежда на независимую взрослую жизнь.
За
Хороший пример не заразен
Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ, сравнивающий пачку сигарет с пачкой купюр:
— Сотруднику, возмущенному антитабачным демаршем начальства, я бы посоветовал раздобыть весы и провести опыт. На одну чашу положить пачку любимых сигарет, а на другую — пачку с купюрами, заработанными за месяц. Что, любопытно, перевесит? Если упаковка с предупреждающей надписью «Курильщики умирают молодыми», то чего уж там жалеть — пишите заявление «по собственному желанию» и бегите под крыло более терпимого к чужим слабостям босса. А ежели весомее окажется стопка банкнотов? Тогда впору задуматься о приоритетах. Тем более что в случае с сигаретным вето речь идет о немаловажной такой штуке — собственном здоровье.
Не думаю, что в обсуждаемом издательском доме, где директорствует заядлый антикурильщик г-н Габрелянов, его ультиматум стал всеобщей трагедией. Да, поначалу кое–кому будет дискомфортно. Процесс расставания с вредной привычкой — проверка силы воли, многие испытание не выдерживают, «бросают бросать». Зачастую в борьбе с сигаретой (да и алкоголем тоже) мы проигрываем просто потому, что не находим ответа на вопрос: «А смысл?» Но вот нависает угроза вылета с работы — чем не долгожданное обретение искомого смысла? Настоящая шоковая терапия!
«Курение вызывает рак плюс ко всему на него в среднем уходит около полутора часов рабочего времени. Но если сотрудник придет с просьбой выделить ему полтора часа для занятий спортом вместо курения, я эту инициативу поддержу. Многие даже хотели бросить курить раньше, но у них не было достаточного стимула. Сохранить работу стало для них хорошей мотивацией. Мы людям помогаем избавиться от пагубной привычки, готовы помочь, оплатить лечение в клинике», — этим словам представителя издательского дома «Ньюс Медиа Рус» хочется поаплодировать. Вот бы его пример оказался заразительным!
Не разделяю опасений, что работники вдруг окажутся под неким гнетом начальственной диктатуры. И речи о непосильном офисном рабстве, конечно же, не идет. Просто нашему человеку, часто беспечному, инфантильному, вспоминающему о здоровье лишь когда «припечет», очень необходима, хотя бы с 9.00 до 18.00, жесткая опека этакого гражданского варианта «батяни–комбата». Лично мне всегда импонировали руководители агропредприятий, буквально принуждавшие работников кодироваться от пьянства. Прессинг, соглашусь, не панацея, однако хотя бы несколько месяцев трезвости дают передышку и самим выпивохам, и их семьям. Да и на работе, говорят, позитивно отражается...
Табак, само собой, подобно «зеленому змию», мозг не туманит, в некоторых случаях наблюдается прояснение сознания, но можно ли долго держаться на допинге? Не слишком ли высока цена за творческое озарение? Вот ты говоришь, что слабости человеческие — чуть ли не интим. Даже если речь идет о задымлении окрестностей. Что ж, коли критики «директорского диктата» так пекутся о соблюдении их прав, пусть учитывают и интересы окружающих. Уважают, например, право коллег дышать чистым воздухом или право работодателя не рисковать капиталом, вложенным в дело, доверяя серьезные проекты спецам с шатким здоровьем, склонностью к затяжным перекурам, запоям. Ты, Роман, видел, чтобы в газетных объявлениях наниматели зазывали: «Примем на в/о работу сотрудников с в/п»? Прокуренных, проспиртованных никто не ждет, но, увы, приходится брать от безысходности, ведь кругом культ сигарет и тотальное уважение застольных традиций... Так кто и чьи права нарушает больше? Якобы крутой профи, бравирующий «глубокомысленными» перекурами (странно только, куда девается спесь, когда кашляющий курильщик хрипло сообщает в отдел кадров об очередном больничном), либо начальник, тот, кто за все в ответе?
Мне кажется, что в лексиконе руководителя не должно быть фраз, почерпнутых из саг об американской мафии: «Ничего личного — только бизнес», «Это не мои проблемы», «Меня это не должно волновать». Мы ведь не в банды нанимаемся, где закадычный приятель просит «снять с крючка по старой дружбе», но получает холодный отказ и пулю в затылок. Потому плохо дело, когда в наших цехах, мастерских, кабинетах нет пресловутой души коллектива, корпоративного духа, царят дрязги и склоки. Еще хуже, если «главному» все это «до лампочки». Трудовой коллектив для холодного топ–менеджера — винтики да гаечки, а то и ступеньки, по которым поднимаются наверх. И своя циничная логика у него есть: проще избавиться от алкаша, которого сам когда–то принимал и привечал, чем вникать в подробности и причины проблем рядового работяги.
И, знаешь, я не считаю излишне ретивыми и жестокими руководителей, которые устраивают для своих подчиненных турпоходы, веселые соревнования, конкурсы, прибегают к модным методикам тимбилдинга, даже тестируют новичков на чувство юмора. Ведь тогда коллектив может стать дружной «семьей номер 2» (разумеется, в положительном смысле), где никто никого не подставляет, а «отец–командир» не бросает своих «детей–солдат» наедине с бедой.
