Когда мне говорят, что самбо в Беларуси непопулярно, я смеюсь, но не спорю. Думаю сам себе: и слава Богу! Популярность уже давно в наших реалиях стала синонимом чего–то очень поверхностного и иногда даже пошлого, как громкие шутки ниже пояса или слащавые песенки на эстраде. Пусть в этом плане самбо и дальше остается в тени, пусть воспитывает новых учеников, лепит из них людей, закаляет характер, не ропща на недостаток внимания, не жалуясь на нехватку финансирования. Самбо аскетично и самодостаточно, и неправильно говорить, что оно в Беларуси непопулярно. Самбо непопсово — это верно, но при этом любимо, авторитетно и уважаемо.
Вячеслав Кот — личность тоже непервополосная, если мерить общепринятыми законами попсового газетного жанра. Он не продюсер модной певички и не готовит подтанцовку на «Евровидение», он не моделирует костюмы со стразами и даже не футболист. Он — главный тренер сборной Беларуси по самбо, второй команды в мире. Однако пока этот вид спорта неолимпийский, а потому и вниманием прессы наставник не избалован.
Между тем Вячеслав Степанович работает давно и успешно, пройдя весь путь эволюционного тренерского развития: от детского наставника до главного специалиста страны, через руки которого прошло уже не одно поколение наших самбистов. Поговорить с ним мне хотелось давно и не только об олимпийских перспективах самбо.
— Я правильно понимаю, как для физиков Исаак Ньютон, так для самбистов Анатолий Харлампиев?
— Это человек, который внес огромную лепту в организацию самбо как вида спорта. Он не один, вместе с ним у истоков стояли Василий Ощепков и Виктор Спиридонов, однако, очевидно, что заслуга Харлампиева по собиранию, исследованию и структурированию национальных видов борьбы в единый вид неоценима. С него, к слову, начались чемпионаты СССР по самбо.
— С тех пор из залов этой борьбы вышло много людей достойных. Об эффективности самбо сегодня можно наглядно судить по «боям без правил», где королем ходит «последний император» самбист Федор Емельяненко. Из этих же штанишек вырос и белорус Андрей Орловский — новоявленная звезда Голливуда. Верно говорят, что он через ваши руки прошел?
— Прошел через сборную страны, пять лет «варился» в этой кухне. Орловский сам из Бобруйска и самбо стал заниматься очень поздно, поступив в Академию МВД. При этом был так щедро одарен природой, что в 19 лет завоевал звание чемпиона мира среди юниоров. Признаться, мы рассчитывали, что он в тяжелом весе будет у нас бороться долгие годы, но Андрей выбрал другой путь.
— Можно говорить, что останься Орловский в борьбе, он смог бы, к примеру, стать олимпийским чемпионом по дзюдо? Ведь это не редкость, когда самбисты, выходя на татами, побеждают.
— Почему нет. Выиграть чемпионат мира по самбо, пусть и среди юниоров — это серьезнейший результат. Мог — не мог — точно сейчас никто не скажет, но если потренировавшись несколько лет, спортсмен становится сильнейшим в мире, значит, потенциал у него огромный.
— А в каком, кстати, возрасте лучше всего приводить ребенка в зал борьбы?
— Классикой считается 10 — 12 лет. Если есть группы, которые тренер ведет как общеразвивающие, туда и в 6 — 7 можно отдавать. В узкую специализацию, конечно, рановато еще. Но дело не в возрасте. Все знают, что Александр Медведь борьбой вообще только в армии занялся, а стал великим спортсменом. Матушка природа, тренер, характер — тут много факторов.
— К слову, о характере. Как считаете, это качество врожденное или его можно воспитать?
— И то и другое. Есть такая распространенная фраза: кровь — не вода. С молоком матери ребенок впитывает многое, и это не выплюнешь. Однако в данном контексте уместнее говорить о темпераменте. А характер — он, конечно, воспитывается. Грубо говоря, битие определяет сознание. Вот самбо — воспитывает. Но дело еще и в том, что если человек рожден для единоборств, есть такое понятие «зверек», то ему гораздо проще показать результат, он идет вперед, видит цель и ничего не боится. А есть другой типаж. Этот может и кросс первым бежать, и упираться на тренировках, а в экстремальных ситуациях начнет буксовать.
— Известный в недавнем прошлом американский баскетболист Чарльз Баркли так высказался по поводу тренировок и таланта: «Если вам говорят, что парень как проклятый работает на тренировках, то он очень слабый игрок».
— Я с баскетболом не очень знаком, но, думаю, он или пококетничал, или этот баскетболист предпочитает быть эпатажным. Да, возможно, достигнутого благодаря таланту ему сегодня хватает для жизни и он может рассказывать о том, кто сильный, а кто слабый, но если бы он сам «пахал как проклятый», то добился бы в спорте гораздо большего.
— «Я всегда хотел обыграть Майкла Джордана. Мне представился такой шанс, но он меня «изнасиловал». Теперь надо как–то с этим жить...» Его же слова.
— Ну вот видите. Был такой яркий пятиборец, венгр Янош Мартинек — олимпийский чемпион. Давно уже, лет 20 назад, когда я только начинал тренерскую работу, мне понравилась одна его фраза. «Кто у вас может выиграть?» — спросили у него. «Тот, кто тренируется больше меня, — ответил он. — А больше меня тренироваться невозможно...» С другой стороны, есть такое нехорошее выражение: ишак тоже пашет. Труд должен быть рационален. Можно идти к успеху по кратчайшему пути, а можно без толку перелопатить тонны земли. Но слова этого вашего Баркли в любом случае неспортивны по сути: не работая на тренировках, невозможно стать сильнейшим в мире.
— Дед Анатолия Харлампиева был выдающимся гимнастом и кулачным бойцом, отец — родоначальником советской школы бокса. А кто были ваши родители? К борьбе имели отношение?
— У меня отец занимался самбо на самой заре его зарождения в Белоруссии. Все время меня хотел записать в секцию, а в итоге я пришел в зал сам. За компанию с одноклассниками. Волею случая попал к тренеру, который занимался вместе с отцом.
— Вам сразу понравилось? Вы — «зверек»?
— Вот я как раз не «зверек». И именно это, думаю, помешало мне добиться чего–то более значимого, чем призовые места в первенстве СССР. Можно, конечно, списать все на травмы, но по прошествии лет, глядя на себя глазами тренера, могу сказать, что это как раз тот случай, о котором я говорил. Я старался, но... В моем весе был явный лидер — Владимир Япринцев. Мы с ним отчаянно «рубились» на тренировках, но сейчас я понимаю: на соревнованиях у меня просто не было шансов у него выиграть. Для самбистов Япринцев был и остается знаковой фигурой. Закончив выступать, он оставил после себя очень мощных борцов, которых сам же и натаскал. Мы — Валерий Данилов, Сергей Сидоркевич, Валера Молодцов — росли на Япринцеве. У него не было от нас никаких тайн, он придерживался принципа: чем сильнее мои конкуренты, тем сильнее я сам. Это очень основательная позиция и ее должны придерживаться все настоящие спортсмены. Тогда они и на ковре результатов добьются, и в жизни далеко пойдут. А хитренько, подленько убрать конкурента — это уже другая история, которая к чистому спорту отношения не имеет.
— Если бы я у вас спросил, куда мне отвести заниматься сына, вы мне какую школу самбо посоветовали бы?
— К какому тренеру? Немножко некорректный вопрос. Не хотелось бы выделять кого–то из коллег, но могу сказать, что очень хорошая секция на «Атланте», там работает Володя Последович. Александр Челядинский ведет группы в ФОКе на Юго–Западе, в зале на улице Сурганова тренируют отец и сын Страх — Андрей Сергеевич и Сергей Петрович. На стадионе «Трактор» тренирует Евгений Палыч Агейчик... Я не сказал бы, что секций в городе достаточно, но, в принципе, есть где заниматься. В том числе и дзюдо. Эти два вида борьбы нельзя друг от друга отделять, ведь самые большие успехи были достигнуты, когда самбо и дзюдо шли рука об руку, помогали друг другу. Нужно помнить, что Игорь Макаров как олимпийский чемпион Афин родился в конкуренции с самбистом Юрой Рыбаком.
— Сейчас все большую популярность приобретают так называемые бои без правил, где на ведущих ролях — ребята, прошедшие школу боевого самбо...
— Для этого нужен определенный склад характера. Скажем так, каждый человек для чего–то рожден. Есть такие, например, кто никогда ничем не занимался, а на улице так драться будет, будто его всю жизнь этому учили. А есть, наоборот, чемпионы мира, которые совершенно неубедительны в драке. Но, в принципе, самбисты себя неплохо чувствуют в смешанных единоборствах, и этому есть простое логическое обоснование. В ММА трудно закончить бой нокаутом, там ребята хорошо держат удар, поэтому гораздо практичнее болевой прием. У самбистов в этом компоненте перед представителями ударных видов спорта есть преимущество.
— В этом и есть секрет Федора Емельяненко? С виду–то он совсем неатлет...
— Федор духом очень сильный человек, великолепно владеющий ударной техникой, он прекрасно держит удар. И самбо, конечно, дает ему дополнительный плюс. Но непобедимых бойцов нет.
— Почему в борьбе сегодня гораздо легче больших успехов достигают «дети гор», спортсмены с Кавказа, например?
— У них борьба в крови. Даже анекдот на эту тему есть. Идет тренировка в одной кавказской республике, а наставник сидит и в нарды играет. У него спрашивают: «А что же вы не подсказываете, не учите, не руководите процессом?» «Послушай, — он отвечает. — Мальчики сами знают, как им бороться, да». У нас такого нет, домашние и послушные, они сами бороться не будут. Я 9 лет детским тренером работал и могу сказать, что у нас генофонд меняется в очень нехорошую сторону. Здоровье — это во–первых. А тут еще и компьютер. Ребенок сегодня может самоутвердиться, не выходя из дому, в любой «стрелялке»: всех там убил, значит, самый сильный. Но разве может такой самообман заменить борьбу? Если парень на ковре победил, ему не надо больше доказывать где–то еще и кому–то еще, какой он крутой. Он крутой и есть. В плане самоутверждения — лучше не придумаешь. Только ради этого ребенка в самбо нужно отдать. Пусть он не станет великим спортсменом, но будет настоящим мужчиной. А борец, как спортсмен, начинается в 23 — 25 лет. Не каждый сможет эту дорогу пройти. У меня у самого сын, он 40 раз подтягивается, но для борца еще не «омужиковел», ему 17 — учиться надо.
— И что вы ему посоветовали: спорт или учеба?
— Я сразу сказал: будешь и учиться, и тренироваться. В школе говорят: какой спорт? А я отвечаю: до самого упора. Если ты мужчина, то выдержишь, по 5 часов спать будешь, но все сможешь и успеешь. Я считаю, что это правильный подход.
— А кто ваш тренер, у кого вы учились?
— Анатолий Иванович Коряго. Он, к сожалению, ушел из жизни, но мы помним Анатолия Ивановича, проводим детский турнир его памяти, там всегда много его учеников собирается. Память должна жить.
— У вас был коронный прием?
— Да, как у любого борца. Бросок через голову, его называли «корявка». Честно говоря, как о борце я о себе не хотел бы много говорить, достижений великих у меня нет.
— А у Владимира Япринцева какая «коронка» была?
— Он много приемов классно исполнял. Задняя подножка, подсечка с падением... Это вообще уникальный элемент был, если бы не включенный диктофон, я вам сказал бы, как мы все его называли. Каждый знал, что он будет делать, но никто не мог найти противоядие — падали смачно и на всю спину. Был у Япринцева и болевой со стойки: моментальный, жесткий, он мог за три секунды выиграть схватку.
— Можете вспомнить конкретный случай, когда самбо вам очень сильно в жизни помогло?
— У меня вся жизнь самбо. Из домашнего мальчика оно сделало меня мужиком.
— «Ребята, давайте жить дружно!» Это ваш девиз?
— Да. Считаю, что высокой цели можно добиться только в коллективе, когда все члены команды к этому стремятся, зачастую переступая через собственное «я». И в самбо такой коллектив есть, здесь старшие всегда подтягивают младших: Бухвал, Новик, Рамазанов, Япринцев... Эта преемственность жива до сих пор.
— Вы в приметы верите? Если черный кот, например, дорогу перейдет?
— Не очень верю. Бог, судьба, предопределенность — в этом что–то есть. А если черный кот? Возьмусь за пуговицу и пойду дальше.
— Что должно случиться, чтобы 2011 год вы назвали для себя успешным в спортивном плане?
— Я его вижу как плацдарм для сохранения завоеванных позиций. А вот в 2012–м, после Олимпиады, в Минске состоится чемпионат мира по самбо. В 2007–м в Праге мы его выиграли. Я очень хотел бы тот успех повторить...
