«Единственным европейцем в России является царское правительство...» Если эту фразу, приписываемую Александру Сергеевичу Пушкину, и выдумали, то подметили очень точно. Вот и на юбилейном саммите Россия — ЕС, завершившемся вчера в Ростове–на–Дону, российские правители активно позиционировали себя просвещенными европейцами. Президент России Дмитрий Медведев провозгласил на нем начало работы Москвы и Брюсселя по инициативе партнерства во имя модернизации.
Медведев полагает, что идея модернизации станет одной из тем российско–европейского сотрудничества на ближайшие годы.
Однако европейцы и русские говорят о разных вещах, полагает австрийская газета «Прессе». Например, ЕС понимает под «модернизационным партнерством» в первую очередь то, что правовое государство должно существовать не только в теории.
Между тем «российская интерпретация подобного партнерства опирается на идеи технологического обмена, совместных инновационных проектов и сотрудничества в области науки». Одним словом, Кремлем движет чисто прагматический интерес. И надо признать, что сегодня у него есть определенные шансы, так как мощные европейские державы под влиянием кризиса также стали вести свою прагматическую игру без оглядки на Брюссель.
Лиссабонский договор, который называют мини–конституцией Европейского союза, должен был сделать его более сплоченным и сильным. С расчетом на это вводился пост единого президента и общий МИД. Однако пока получается наоборот. Сейчас существует как бы два ЕС. Один — это 27 передовых (в большинстве своем) государств. Второй — это Еврокомиссия, Европарламент и прочие евробюрократы. Мировой экономический кризис четко показал, кто там главный. Когда начала тонуть Греция, никого не интересовало, что думают в Брюсселе, все взоры были обращены в сторону Берлина, Парижа.
В Москве в этот момент радостно потирали руки, потому что видели подтверждение своей точки зрения. Зачем о чем–то договариваться в целом с Евросоюзом, которому еще нужно из 27 мнений состряпать единую позицию, если можно отдельно с Германией решить вопрос по строительству «Северного потока», отдельно с Италией договориться о «Южном потоке» и т.д. «Внутриевропейские разногласия в отношении России позволяют Москве манипулировать европейцами, — пишет испанская газета «Паис». — Заслуги российской дипломатии очевидны: имея экономику в 15 раз меньше, оборонный бюджет в 10 раз меньше, а население в 3,5 раза меньше, чем в ЕС, Россия умудряется говорить с Евросоюзом на равных и серьезно мешать его планам».
Всего несколько лет назад небольшая Литва могла сорвать подписание базового договора о сотрудничестве между Россией и Европейским союзом. Сегодня нет особых препятствий для подписания такого соглашения. О войне на Кавказе и правах человека в России сейчас никто не вспоминает. Историческая подозрительность Восточной Европы к русским? Катынь из жупела превратилась в символ российско–польского примирения. Позиция американцев, на которую европейцы всегда будут оглядываться, пока на континенте есть американские ядерные бомбы? Так в Белом доме вместо Джорджа Буша поселился Барак Обама, который в глаза российскому коллеге не заглядывает, но при этом умудряется договариваться с ним по любым вопросам. Некоторые аналитики вообще говорят о негласном разделе сфер влияния в Евразии между Москвой и Вашингтоном. Смену власти в Киеве и Бишкеке восприняли как должное...
Нужно признать, что и Кремль при Дмитрии Медведеве и средних ценах на нефть стал гораздо сговорчивее в диалоге с Западом. В России понимают, что без модернизации экономики никогда не встать в один ряд с развитыми государствами. Это сейчас проект номер один, и часть денег от продажи энергоресурсов будет направляться туда. В такой ситуации европейские державы начали конкурировать между собой за щедрые российские подряды. Эту тенденцию тонко подметил французский философ Андрэ Глюксман. Он написал целую серию статей в европейской прессе, в которых обвиняет Германию в том, что она «изменяет» Европе с Россией.
