Я могу пройти этот путь с закрытыми глазами: большие и широкие двери, просторный холл, направо и вперед, лестница вниз, в которой 12 ступенек, и справа дверь с надписью «Зал бокса». Теперь здесь пусто и гуляет сквозняк — весь спорт из подтрибунного помещения стадиона «Динамо» съехал. Реконструкция. Боксу, как и многим другим видам спорта, определенного места пока не нашли, и группы подготовки сегодня разбросаны по разным городским адресам.
Ивана Андреевича Перца, моего первого наставника и детского тренера с 30–летним стажем, который в том динамовском зале дневал и ночевал, я нашел на Филимонова, 55, в Республиканском центре олимпийской подготовки. «Попросили оставить помещение, — грустно улыбается он. — Теперь ездим по всему городу, своего места нет. Крутимся...» Я огляделся. Н–да, хоромы–то не царские.
— В динамовский зал я приехал в 1969–м, когда призвался в армию. И с тех пор, с небольшой отлучкой на три года — выступал в ГДР за команду ГСВГ, его не покидал. Работал... да что там работал, считайте, жил в том зале. Сперва сам тренировался, потом — тренировал. Зал был прекрасный, после реконструкции — в два этажа, с рингом. С тех пор воды много утекло...
— И бокс успел превратиться из романтичного и самого популярного вида спорта, с которым мог соперничать разве что футбол с хоккеем, в какой–то придаток восточных единоборств, уступая им в популярности и коммерческой раскрученности по всем статьям.
— Да, бокс сегодня не имеет прежней популярности, увы, но это так. Пацаны идут туда, куда их настойчиво зовут, а это и таиландский бокс, и каратэ, и айкидо, и смешанные единоборства...
— Престиж бокса подорван?
— У бокса нет рекламы, а она, как известно, двигатель торговли. Вы где–нибудь видели объявления о наборе в секцию бокса? В метро, в газетах, на радио и телевидении? Их нет. В то время как призывы прийти в зал и постигать азы, скажем, смешанных единоборств не звучат разве что из утюга. Там занятия платные, проекты коммерческие и, чтобы не прогореть, нужно крутиться.
— Нам в редакцию недавно пришло такое письмо. «Ребенок (9 лет) хочет заниматься боксом. Всячески одобряя его желание, хотел бы записать его куда–нибудь, но после поисков обнаружил удивительный факт: всякие ушу, каратэ, таэквондо и прочие декоративные виды спорта — всегда пожалуйста, в любом подвале, на любом углу. А бокса нет. Объясните, я плохо искал или это какой–то немодный вид спорта?»
— А кто этим должен заниматься, кто должен популяризировать бокс? Думаю, что клеить на столбах объявления — это не задача детского тренера. Вот и получается, что традиции у бокса есть, а пропаганды не хватает.
— Раньше детей в бокс шло гораздо больше?
— Осенью на первой тренировке выстраивалось по две шеренги новичков. Сейчас такое может только присниться. Да и то исключительно тренерам со стажем, молодые такого чуда никогда не видели.
— И как же вы сегодня привлекаете детей в бокс?
— Идем по школам. Хожу лично, приглашаю ребятишек, агитирую. А что делать? Даже в моем возрасте, с моим здоровьем...
Со здоровьем у Ивана Андреевича есть проблемы. В середине 1990–х, когда в его группе набралось немало перспективных ребятишек, а главная юная звездочка Сергей Борисенко стал вторым на чемпионате мира среди молодежи, тренера подвела нога. Он лег на операцию, и больничный затянулся на два года. Это было трудное время. «Полгода вообще лежал бревнышком, чтобы не было пролежней, меня переворачивала жена — сам не мог. Несколько операций, порванный нерв...
Чувствительность стопы до сих пор полностью не восстановилась, а одна нога теперь у меня значительно короче второй...»
...Родился Иван Перец весной 1951–го в деревне Крайновичи под Пинском. Сейчас это уже Первомайский район города. Родители успели пожить и под властью Польши (отец попал к немцам в плен, воюя в польской армии), и ощутить всю прелесть советской власти (затем родитель перекочевал в русский плен и до 1948 года долбал уголь на шахтах Донбасса). Сам Иван таких передряг не застал, рос маленьким, но подвижным мальчонкой, однако его путь в большой бокс (Иван Перец — бронзовый призер чемпионата СССР 1977 года в категории до 54 килограммов) был тоже весьма интересным.
— Что такое настоящий бокс, я узнал в 15 лет. До этого имел знакомство только с уличными драками — махать кулаками приходилось часто, защищая честь района в стычках стенка на стенку. А тут увидел бокс. Такая красота! Пошел записываться. Помню, тренер был по фамилии Низовцев. Месяц у него позанимался, как наставник куда–то пропал. Потом узнал, что отбыл он в места не столь отдаленные. Что было делать? Собрались с группой ребят и тренировались самостоятельно. В Доме культуры «40 лет Октября» снимали зал, занимались. Нам случайно попался в руки учебник по боксу за авторством Константина Градополова — победителя первого чемпионата СССР (1926 год) в среднем весе, затем тренера сборной, доктора педагогических наук. С этой книжки и начался для меня большой бокс.
— Вы самоучка?
— Получается, так. За собственные средства поехал выступать на чемпионат Брестской области и победил в своем весе. Там меня заметили представители общества «Динамо», вызвали в сборную области, повезли на первенство в Минск. Причем сняли прямо с сенокоса, родители очень ругались. Но разве откажешь, когда на поле приехала милиция и сказала: надо! А в Минске уже попался на глаза нашему выдающемуся тренеру Владимиру Львовичу Когану.
— У вас в команде было прозвище?
— Называли по фамилии, но уменьшительно: Перчик.
— Кто был ваш кумир в боксе?
— Мы все были влюблены в двух боксеров: Виктора Агеева и Валерия Попенченко. Потом к ним добавились Станислав Степашкин и Борис Лагутин. Но Попенченко, конечно, вне конкуренции, удивительно красивым был его бокс.
— Вы потом встречались с ними?
— С Агеевым, Лагутиным. С Попенченко, увы, не пришлось — судьба уготовила ему сложную дорогу и раннюю смерть. Зато знал его тренера — Григория Кусикянца, мне даже посчастливилось некоторое время потренироваться под его началом. А с Вячеславом Лемешевым, олимпийским чемпионом 1972 года, мы крепко дружили, вместе за ГСВГ выступали. К сожалению, Слава тоже очень рано ушел из жизни, его не стало в возрасте 43 лет.
— А кого вы считаете величайшим боксером всех времен?
— Это сложный вопрос... Наверное, Кассиуса Клея. Он велик. Тут и природный талант, и трудолюбие, и независимый, яркий и твердый характер.
— Что скажете о Мэнни Пакьяо?
— На ринге он впечатляет. Но бойцы и бокс старой школы мне нравятся гораздо больше.
— На вашем пути попадались ребята с большими способностями?
— Найти талант — это большая удача. Их и раньше было немного, а сейчас и подавно. Я вам так скажу: в прежние годы было гораздо больше трудолюбивых ребят. Они хотели, горели, стремились, добивались. Сейчас... Просто так современная молодежь ничего делать не станет. Если парень пришел в зал и немного вспотел, то он уже ждет какой–то отдачи, думает и прикидывает, какая ему от этого выгода. Поменялось время, оно изменило психологию. Мальчишек, по–настоящему преданных боксу, я сегодня не вижу.
— А в чем секрет настоящего боксера–чемпиона?
— Как и в любом другом деле — в трудолюбии. Талант к труду — это самый большой талант, без него высот не добьешься. Тактика и техника приходят только через труд, поэтому какими бы способностями ни обладал человек, если он не будет их развивать, то потухнет.
— Способности боксера... Это, прежде всего, что?
— Реакция. Чувство дистанции. Пластичность. Координация. Знаете, кошачьи движения, повадки... Все вкупе. И характер, конечно.
— А как, кстати, сейчас насчет характера? Потрухлел?
— Характер можно воспитать, переломать. Правда, без родительского влияния тут никак не справиться. Я могу пацана заставить работать, могу научить его боксу, но если у него дома совсем другие жизненные понятия и приоритеты, если он не чувствует родительского напутствия и заинтересованности, если его дома не поддержат, то все усилия будут равны нулю.
— Боксер должен быть хулиганом?
— Агеев был хулиганом, но это только помешало ему полностью реализовать себя в боксе. Он был очень талантлив, но не выступил ни на одной Олимпиаде.
Справка «СБ».
Спортивная карьера Виктора Агеева оборвалась в 1968 году, когда он был исключен из сборной и лишен звания мастера спорта за пьяную драку возле московского ночного кафе. Так он пролетел мимо Игр в Мехико. Однако этот факт не вразумил талантливого боксера. Спустя почти три года Агеев оказался замешан еще в одном криминальном инциденте, который не позволил ему попасть еще на одну Олимпиаду — в Мюнхене. На этот раз Агеев избил милиционера.
Во время «отсидки» Агеев умудрился заработать еще один срок. В период работы на Новолипецком тракторном заводе ему из Москвы пришло сообщение, что умер его отец. Однако руководство колонии отпускать Агеева на похороны не захотело. Тогда он уехал самовольно. Потом лег в больницу, чтобы симулировать сотрясение мозга — чтобы снова не попасть в тюрьму. Но следователем оказался бывший борец–неудачник.
И он раскрутил это дело. Как итог — Агееву дали еще один срок. Экс–спортсмен освободился весной 1975 года, но в Москву вернуться не мог — столичную прописку у него аннулировали. Тем не менее благодаря связям получить заветный штамп в паспорте о проживании в столице в скором времени все–таки удалось.
— Попенченко тоже был хулиганистым молодым человеком, но при этом он занимался научной работой, защитил диссертацию кандидата технических наук. Я повторюсь: должно быть трудолюбие, только оно родит чемпиона. Дисциплина развивает, а не сковывает. И таких ребят — дисциплинированных и работящих — раньше было больше. Было из кого выбирать. А сейчас мы занимаемся набором, добором и перебором. Наберешь группу, а через месяц половины нет.
— Физически дети стали слабее?
— Гораздо, и это видно невооруженным глазом. Раньше при наборе в секцию проводились тесты: подтягивание, отжимание, прыжки, координация. Сейчас об этом не может быть и речи. Я вам скажу, что в Пинске меня никто заниматься не заставлял, над душой не стоял. Тем не менее я каждое утро бегал кроссы прямо по железной дороге, рядом со шпалами. Народ смотрел и не мог понять, что это за дурак такой?!
— Вы не считаете, что современные правила — маски, этот непонятный и субъективный подсчет ударов, в котором ничего не понять, загубили любительский бокс?
— Скорее не загубили, а сделали из бокса балет в перчатках. Какой бокс может быть без ударов? Травму можно получить и в прыжках в длину, споткнувшись и упав, бокс в этом плане не более травмоопасен, чем другие виды спорта. Все зависит от технической и тактической подготовки. Отмена защитных шлемов, безусловно, добавит популярности, бокс станет более зрелищным. К тому же хороший боксер всякое движение чувствует кожей, а маска это чувство притупляет.
— Сколько вам нужно времени, чтобы рассмотреть в парнишке способности?
— Немного, месяц–два. Но бывает так, что способности проявляются очень поздно. Финалист чемпионата мира среди молодежи Сережа Борисенко как раз из их числа. Его привел отец, парень ничего из себя не представлял. Но у него был характер. Воля. Трудолюбие. Он хотел работать.
— Как–то футбольный комментатор Владимир Перетурин посоветовал «искать отцов из Суринама», дескать, родятся тогда и у нас игроки уровня Рууда Гуллита и Франка Райкарда. Может быть, в боксе имеет смысл разыскивать кубинских отцов?
— У кубинцев прекрасная школа бокса. Но, конечно, есть и генетические преимущества. У них, к примеру, великолепный вестибулярный аппарат. Как у космонавтов. Они держат удар. У нашего человека здесь, как правило, большие проблемы: словит один удар и все — пошел на пятках.
— Не жалеете, что посвятили свою жизнь работе детского тренера, профессии небогатой, неприметной и часто неблагодарной?
— Хотелось продолжить свою жизнь в боксе. К тому же в СССР работать детским тренером было престижно и перспективно. И оплата была очень неплохая, не было проблем с экипировкой, с соревнованиями.
— Сейчас проблема детских тренеров стоит очень остро?
— Толковых специалистов мало. Те, кто приходит работать, окончив БГУФК, слишком молоды и неопытны. Они нормального бокса в глаза не видели и не знают, их самих еще нужно учить и тренировать. Как они могут преподавать? Вот это — большая проблема. Если присмотреться, то видно: тактический и технический арсенал наших молодых боксеров очень скуден. Они не знают что такое уклон, что такое отход, что такое шаг назад — шаг в сторону, сайд–степ или нырок... Спросишь, даже названий таких не слышали. А ведь пока не поставишь парню защиту, его даже в ринг выпускать нельзя, делать в бою нечего. Защита в боксе — это самая сложная наука. Бить и бежать легко, обороняться трудно.
— Вы еще не потеряли надежду вырастить чемпиона мира?
— Возраст у меня уже весомый, но мечта и стремление остались. А иначе для чего работать?
