Война глазами чекистов-партизан спецотряда НКГБ БССР

(Продолжение. Начало в №№ 77 — 80)

В этой части группа снимается с насиженного места и делает скрытный 60-километровый марш-бросок на запад. Новый район приносит отряду новые угрозы и проблемы: белополяки, тугие тиски немецких гарнизонов, антисоветски настроенное местное население… Прежние огрехи в разведке и охранении больше недопустимы, о чем в каждом номере остро напоминает «Детонатор».

Лес — не паспортное бюро. Здесь не сразу определишь, что за человек перед тобой, правду ли он говорит и что у него на уме… С теми, кто бросал свои посты и самовольно уходил из отряда, разговор после был короткий. Обычно он начинался с передергивания затвора.

«<…> Нарушение дисциплины, невыполнение приказа — преступление. В последнее время ряд бойцов и командиров были переведены в другие отряды, частично по их собственному желанию и в большей мере потому, что они не могут работать в отряде специального назначения. В частности, в конце марта этого года в бригаду им. Ленина была переведена группа бойцов из нашего отряда, среди переданных находился бывший командир группы Самарский, который пользовался командирским авторитетом и должен был мобилизовать бойцов на новые дела, делом доказать свою преданность Родине. Но вместо этого он не только организовывал, но и руководил бегством всей группы из бригады им. Ленина. В ночь на 26 марта 1944 года целая группа во главе с Самарским дезертирует из бригады и шатается без дела в партизанских районах. Будучи арестованным, Самарский даже не пытался оправдать свой неправильный поступок, а наоборот, грубиянил и отказывался давать пояснения. <…> В таком виде Самарский предстал перед Законом военного времени, а законы войны суровые и жестокие. <…> Ш-н».

Перевязочный материал из парашюта и стиральные бинты — реалии медслужбы в лесу. А на носу — бросок отряда на запад…

«<…> Наши медсестры Андреева, Казаченок В., Бабченок Е., Кирей Е. заботливо и честно делают все, что необходимо для больного бойца, а врач Шадурский К. помогает нам приобретать необходимые медицинские навыки. Большим недостатком нашей работы является почти полное отсутствие медикаментов. Мы не имеем: аспирина, марганцовокислого калия и др. медикаментов, а нужда в них весьма велика. Только последние полмесяца мы получили перевязочный материал из парашютов, а раньше с простым перевязочным материалом положение было таким же, как со стиральными бинтами, где каждый бинт ценится на вес золота. Сейчас мы готовимся к совершению марша, это очень серьезный и ответственный момент. <…>Особенно нужно следить за сохранением своих ног, за починкой своей обуви, так как ноги в походе бойца имеют большое значение. Каждый боец должен соблюдать и питьевой режим, сейчас летом это особенно важно, т.к. с наступлением жары каждый может пить воду, не считаясь с ее пригодностью для употребления. И как результат безразличия могут быть случаи заболевания брюшным тифом. <…> Медсестра Грижневич Н.»

Колонна двинулась — скрытно, преодолевая километр за километром. Рискуя попасть под обстрел. Не обошлось без недочетов и курьезов, о которых тут же сообщил «Детонатор на марше».

«<…>Наш отряд за 22 месяца боевой работы накопил богатый опыт проведения больших переходов и приобрел хорошие традиции, хранящиеся в памяти ветеранов отряда. Взводы, группы и отдельные товарищи, заслуженно считающиеся мастерами пешеходного дела, прошли уже не одну тысячу километров по территории, временно занятой противником. Все это вместе взятое дало нам возможность выполнить задачу: в течение суток сделать целым отрядом 60-километровый переход с преодолением железной дороги П.-М. Каждый из бойцов и командиров отряда делал порученное ему дело, не считаясь с усталостью и холодом. Достаточно указать на Лапитана с его отделением, пролежавших 4 часа в секрете на железке. Приказом командира отряда за хорошую разведку и охранение колонны объявлена благодарность всему личному составу групп Саяпина и Рыбакова. Вместе с этим на марше имелись крупные недочеты, которые сводятся к следующему: 1. Нетребовательность командного состава. 2. Нечеткое выполнение бойцами приказаний на марше и особенно при преодолении дороги. 3. Разведка не знала, что делается за железной дорогой и не перепроверяла сведений. <…> Боец Шитиков, промокнув при переправе через реку, вернулся обратно. Надо учесть все эти недостатки и в предстоящем марше их исправить. Бабкин».

Со дня выхода отряда в новый район прошел ровно месяц.

«<…>За это время все бойцы группы Лопоухова закалились на марше, сопряженном с рядом различных трудностей. Этот район резко отличается от того, где мы работали раньше. В нем густо расположены гарнизоны противника, а также много вооруженных населенных пунктов, белополяков и антисоветски настроенной части населения. Все это вместе взятое обязывает нас резко перестроиться в своей работе. Необходимо строгое соблюдение дисциплины на марше, четкое выполнение приказаний командира. Ни одного шагу без разведки и охранения! <…>Во время нашего последнего выхода на задание группа была дважды обстреляна противником, но благодаря дисциплинированности и организованности все прошло благополучно. Среди населения противник имеет довольно сильную агентуру, которая осведомляет о передвижениях партизанских групп. Ведь факт, что нашу группу во время дневки в N-ском лесу разыскивали броневики. Все это мы обязаны учесть и быть хитрее наших врагов. <…> Салтыков».

«<…>Среди отрядов, находящихся в районе, где действует наша группа, мы являемся как бы представителями партизан «востока» и притом отряда спецназначения. Из этого явствует, что мы должны быть образцами не только в работе, но и в дисциплине! А что происходит на самом деле? В расположении лагеря слышен бесконечный мат. К нашему стыду, не отстают в этом и командиры. Случай с салом. Кто и под каким предлогом спрятал сало, сказать трудно, но факт остается весьма позорным фактом. <…> Парторг Заботик».

«Заходить в помещение нашей кухни рискованно, так как помощник повара т. Чернышев иногда свою работу совмещает со стрельбой. Первое стрелковое занятие т. Чернышева состоялось 20 мая с задачей 1-ВП-МГП (в потолок мимо головы повара). День следующего стрелкового упражнения неизвестен. Поэтому рекомендуется всем читателям, прежде чем переступить порог нашей кухни, спросить у т. Чернышева, не собирается ли он чистить свою винтовку».

Даже малейшие ошибки дорого обходятся разведчикам спецгруппы. На новой территории ловушки подстерегают их одна за другой. Все понимают: борьба ничего не прощает — ни беспечности, ни потери бдительности.

«<…>Почему ранили бойца-разведчика Мезенцева? Потому что у разведчиков, шедших на задание, отсутствовала разведка. Доверились рассказам гражданина на ближайшем хуторе и вошли в деревню, в которой накануне был убит партизан польскими СД (так партизаны именовали боевиков из отрядов Армии Крайовой. — Прим. ред.). А последние устроили засаду, т.к. ждали, что партизаны придут за трупом. Первыми в эту деревню вошли наши разведчики — и в результате ранение бойца. Как оказалось впоследствии, гражданин, проживающий на хуторе, где были наши разведчики, знал об убийстве польскими СД партизана, но об этом умолчал <…> В группе командира Савейко Л. тоже проявляют «заботу» о бойцах. От такой «заботы и жалости» не совсем хорошо чувствовал себя Савейко Л. вместе с бойцами ему вверенными в деревне Укрупнянка, когда им пришлось убегать как попало от  белополяков. Хорошо, что в этой же деревне были партизаны другого отряда, которые открыли огонь по белополякам первыми и этим самым предупредили группу Савейко Л. В противном случае были бы потери, а возможно, и вся группа погибла<…> Вопиющим примером беспечности и полной потери бдительности является факт побега арестованного. Часовой Щедров, комсомолец, член комсомольского комитета, проявил беспечность, ротозейство, граничащее с преступлением. Часовой Щедров, зная прекрасно свои обязанности, читал книгу на посту. Арестованный выпрыгнул в окно и убежал. <…> А ведь когда-то мы были очень осторожны. ШОК».