Медицина — точная наука!
Вот–вот справит новоселье Минский городской центр профилактики остеопороза. В 1–й клинической больнице идут последние приготовления: строители заканчивают отделку полов, поэтому полюбоваться всем этим сверкающим великолепием пока можно лишь с порога — череда кабинетов, роскошный лекционный зал... Казалось бы, еще один специализированный центр, пусть и первый такого рода в стране, что тут особенного? Подход! Почему необходимо развитие именно этого направления и именно сегодня, медики высчитали вместе с БГЭУ. Здоровье в современном мире — категория экономическая: технологии дорожают, а люди, увы, болеют все чаще. Только за два года общая заболеваемость населения увеличилась у нас на 1 процент, расходы по больничным листам в 2007 году превысили 0,5 трлн. рублей, а внутренний валовой продукт уменьшился на 3,75 трлн. Что делать? Учиться считать, что в обозримом будущем даст каждый вложенный рубль. За это ратует Николай Сердюченко — единственный в Беларуси главный врач клиники, который к тому же и доктор медицинских наук, и профессор, и один из первых специалистов на новой ниве медицинской эконометрии. Науки, позволяющей врачам решать: как МОЖНО лечить, а как НУЖНО.
Итак, почему так важен остеопороз? «Мы спрогнозировали: если срочно не заняться его профилактикой, то к 2015 году в Беларуси ожидается более 2.200 переломов только шейки бедра. А подобные переломы, во–первых, требуют наибольших экономических затрат (один эндопротез стоит около 2.000 у.е.), — аргументирует Николай Сердюченко. — Во–вторых, такие больные потом живут меньше: средняя продолжительность дальнейшей жизни женщин, которым сегодня 52 года, без травмы — 26 лет, после нее — 18!» Медики четко представляют свою «целевую аудиторию», расходы на лечение которой потянет бюджет: женщины с диагнозом остеопороз от 65 до 70 лет. И уже определились с тактикой: в среднем курс лечения обойдется в 336 у.е. Что касается стратегии, то врачи с цифрами в руках доказывают: вероятность переломов снизится на 40 процентов!
Считать деньги в советской медицине было как–то не очень принято. Здравоохранение шло по экстенсивному пути: чем больше средств, тем лучше. А где безответственность, там и неэффективность. Между тем даже в США, где страховые компании бьются с пациентами за каждый цент, признают:
1 млрд. долларов, расходуемый на медицину, не всегда приносит отдачу. Николай Сергеевич приводит более близкий нам пример: «В России за несколько лет вложили в здравоохранение около 670 млрд. рублей плюс частных средств привлекли несколько сот миллиардов — а результатов ноль. Улучшений не зафиксировали никаких: ни в росте продолжительности жизни, ни в снижении заболеваемости, инвалидности. Деньги ушли, как вода сквозь песок! Да, будущее за новыми технологиями, но обязательно подкрепленными экономическим расчетом. Мы сейчас работаем в тесном сотрудничестве и с Минздравом, и с комитетом по здравоохранению Мингорисполкома, и все понимают: деньги без реформы подходов ничего не дадут! Это все равно что наполнять дырявую бочку: сколько ни налей — все будет мало». Удивительно, но расчеты демонстрируют: иногда технологии, приемлемые в высокоразвитых странах, для Беларуси не подходят. Нет экономического эффекта! А какие подходят? Окупаются и для общества, и для отдельно взятого пациента? На первое место Николай Сердюченко ставит пренатальные центры. Раньше УЗИ–диагностику беременных в Минске проводили по месту жительства, уровень аппаратуры, квалификация специалистов — все, мягко говоря, было средненького уровня. А теперь уже более года — на базе двух центров, роддома № 2 и 4–й женской консультации при 1–й клинбольнице. Класс аппаратов (каждый — по 300 тысяч евро!) такой, что приезжающие из–за рубежа специалисты глазам своим не верят. В результате врожденных пороков развития за короткий срок стали выявлять в четыре раза больше, а показатель младенческой смертности по некоторым позициям чуть ли не ниже, чем в Японии. Стоило вложить такие деньги! Как стоило их вложить в ангиографические кабинеты, где сейчас за 20 — 30 минут можно поставить больному стент и уберечь от грозящего на днях инфаркта либо по современной методике вылечить фибромиому матки, просто блокировав к ней кровоток. Не понадобится ни большой операции, ни долгого (а значит, крайне дорогого для бюджета) пребывания на больничной койке... Строго говоря, подступаться к медицинской эконометрии наши врачи начали еще в 80–х годах прошлого века, когда вместе с Институтом физики НАН занялись лазерами низкой интенсивности. Оказалось, что при комплексном лечении, к примеру, переломов голени «волшебный луч» дает от 1.600 до 2.000 у.е. экономии на одного пациента. А для самого человека знаете, какой эффект, если заживает трофическая язва, от которой он маялся 18 лет! Сейчас даже трудно подсчитать «экономическую составляющую» лазеров в нашей медицине: по всей Беларуси работает около 1.000 установок...
И все же медицинская эконометрия, считает Николай Сердюченко, — наука для нас пока толком неизведанная: «Допустим, никто пока не проводил сравнительный анализ действия отечественных и импортных препаратов, мы в какой–то степени — по–прежнему заложники агрессивной рекламы. А ведь надо изучать: какое лекарство какого производителя и на каком этапе даст наибольший эффект. На Западе такой проблемой занимаются почти полвека. Или возьмем лабораторные исследования. Сегодня в Беларуси различной аппаратуры скопилось на десятки миллиардов рублей. В каждой клинике есть своя лаборатория, они дублируют друг друга, по количеству разнообразных исследований мы вдвое превышаем европейские показатели. Зачем этот вал? Это же опять–таки распыление денег! Не лучше ли централизовать лаборатории, оснастить их по последнему слову и сделать так, чтобы они никогда не простаивали?» Экономист бы сказал: деньги любят счет, при нынешних фантастических медицинских технологиях — тем более. И медицине как никогда нужен рачительный хозяин, который бы вкладывал их с душой и по науке.
