Большинство белорусов не хотят задумываться о благополучии в своей старости, полностью перекладывая эту задачу на плечи государства
Парадокс жизни: в среднем возрасте есть и средства, и силы для хобби и путешествий, но не хватает времени для этих удовольствий. На пенсии досуга хоть отбавляй, но нет средств на развлечения. Хотя на Западе преодолели это противоречие. В развитых европейских странах функционируют сильные системы социального обеспечения, которые гарантируют гражданам достойную старость, но о размере собственной пенсии предлагают позаботиться каждому самостоятельно через систему пенсионного страхования. Выбирай себе полис по душе, и в зависимости от размера ежемесячных взносов определяется размер доходов на заслуженном отдыхе. В Беларуси услуги по страхованию дополнительной пенсии пока не пользуются повальной популярностью. Но насколько справедливо всю нагрузку по пенсионному обеспечению перекладывать на бюджет и государство? Эту проблему во время круглого стола обсудили с генеральным директором Ассоциации страховщиков «БАС» Ириной Мерзляковой, заместителем директора РДУСП «Стравита» Дмитрием Страцкевичем, а также двумя специалистами БГУСП «Белгосстрах»: начальником отдела развития страхового управления медицинского страхования Андреем Хорунжим и начальником сектора обязательного государственного страхования отдела методологии страхования управления медицинского страхования Владимиром Янчуком.
«Р»: Думаю, люди среднего возраста уже задумываются о пенсии. Демографическая ситуация не самая лучшая, страна постепенно стареет, и если сегодня еще удается наполнить пенсионный фонд для обеспечения достойного существования стариков, то найдется ли кому кормить наше поколение через 15—30 лет? Уж такова реальность. Вроде бы пора белорусам задуматься о накопительной пенсии. Благо инструменты для этого есть, по телевидению, в метро идет реклама пенсионного страхования. Тем не менее этот сегмент финансовых услуг пока достаточно слаб и постоянно подвергается критике со стороны правительства и руководства Министерства финансов…
Дмитрий Страцкевич: В прошлом году страховые взносы в нашей компании составили 45 миллиардов рублей. Это на 38 % больше, чем в 2008 году. Если сравнивать с другими отраслями экономики, то положительная динамика более чем значительная. Особенно для кризисного года. Поэтому нельзя сказать, что рынок страхования жизни не развивается. Скорее, он находится в стадии затянувшегося становления.
Один из основных сдерживающих факторов для развития таких страховых услуг среди физлиц — немногочисленность среднего класса, для которого одна из приоритетных задач — сохранение достигнутого благосостояния, в том числе и в старости. Мировая практика свидетельствует: рынок страхования жизни хорошо развивается в государствах, в которых средние доходы на душу населения составляют 500—700 долларов. В Беларуси такого уровня достигли только около 10—11 % граждан. В конце прошлого года наша компания проводила опрос по так называемой холодной базе — было сделано около тысячи звонков случайно выбранным людям. Им задали вопрос: «Интересуетесь ли вы накоплением дополнительной пенсии путем страхования?» Около 70 % ответили отрицательно, 15 % затруднились с ответом, и только 13—14 % готовы рассматривать эту идею. По второму вопросу: «Интересна ли возможность накопления дополнительной пенсии?» — статистика оказалась еще печальнее: 77 % ответили «нет», только 7 % заинтересовались, остальные не задумывались об этом.
Правда, звонки по «горячим» базам — людям, которые уже застрахованы по корпоративным договорам, находят более живой отклик. Но таких граждан в Беларуси всего 70—80 тысяч. Основная масса населения надеется обеспечить себя в старости за счет пенсии по возрасту или трудовой, которые гарантируются государством.
«Р»: Но весь мир живет «на страховках». Защищать свое настоящее и будущее полисами — норма для граждан большинства развитых стран. Возможно, слишком большие социальные гарантии «притупляют» тягу белорусов к страхованию. О переходе на накопительную систему пенсионного обеспечения говорят уже лет десять, немало людей поддерживают такое начинание. Почему же тогда только единицы пользуются этими инструментами в индивидуальном порядке?
Ирина Мерзлякова: Невозможно сдвинуть с мертвой точки проблему силами только страховых компаний: должна проводиться соответствующая государственная политика. Иначе доля страхования дополнительной пенсии так и не сможет преодолеть нынешние 5 % от совокупного объема страховых взносов. По моему мнению, необходимо развивать сразу три социальных составляющих страхового рынка: страхование дополнительной пенсии, жизни и медицинское страхование.
Только государство может привить страховую культуру. Вспомним хотя бы историю развития автомобильного страхования в нашей республике. Пока не была введена обязательная автогражданка, «Автокаско» развивалось весьма скромными темпами. Аналогичная ситуация и с медицинским страхованием, и с накоплением пенсий. Кстати, все наши государства-соседи уже ввели обязательное медицинское страхование. И это первый шаг на пути приучения граждан к полисам. Возможно, механизм медицинского страхования в той же России не самый совершенный. Но сам факт предъявления полиса при вызове врача уже серьезный прогресс на пути реформирования социального обеспечения. А что происходит у нас в сфере здравоохранения? Зарплаты у врачей невысокие, в поликлиниках очереди, медиков не хватает, многие белорусы недовольны качеством медицинского обслуживания…
«Р»: Простите, но, по официальной статистике, зарплата у квалифицированных медиков очень даже неплохая. Не самая высокая, но вполне достойная и значительно выше средней по стране…
Ирина Мерзлякова: Но квалифицированных кадров в здравоохранении не хватает.
«Р»: Их, по-моему, не хватает во многих отраслях экономики.
Ирина Мерзлякова: Определенные тенденции на рынке труда есть. Но вопрос в другом: более эффективной системы здравоохранения, чем страховая медицина, еще не придумали ни в одной стране. Возможно, целесообразнее перенимать опыт, а не искать свой путь. Вот в музыке придумали 7 нот, и по ним все успешно играют уже несколько столетий. И никто не пытается придумать 8-ю или 9-ю.
«Р»: Но музыканты и композиторы бывают и гениальные, и посредственные. Кстати, принципиально новых страховых услуг за последние 300 лет тоже вроде бы не придумали.
Ирина Мерзлякова: Согласна. Но и достойной альтернативы им не изобрели. Ни для обеспечения населения качественной медицинской помощью, ни социальными гарантиями в старости. Демографическая ситуация такова, что нам рано или поздно придется самим заботиться о своем благополучии в старости. Количество пенсионеров растет, и уже работающих граждан не хватает для их содержания. Один работник физически не сможет содержать, кроме себя, еще 2 или 3 пожилых человек. Понимание ситуации должно быть на самом высоком уровне. Система страхования дополнительных пенсий должна внедряться предприятиями. Первый шаг Министерства труда и социальной защиты уже сделан: в трудовые договоры может включаться позиция о страховании дополнительной пенсии сотрудников. Но должны присутствовать и другие стимулы. Прежде всего налоговые.
«Р»: Информация о номинальных и реальных пенсиях публикуется регулярно: даже в кризис хотя бы ненамного, но они приросли. Часто приходится видеть и рекламу «Стравиты», в ней четко прописано, сколько необходимо платить в месяц, чтобы стать обладателем стабильного дохода через 5—30 лет. Но нигде не приходилось встречать информацию, сколько же получают сейчас дополнительно денег пенсионеры, которые некогда воспользовались услугой по страхованию?
Дмитрий Страцкевич: Рекламного бюджета одной нашей компании не хватит, чтобы «раскрутить» страхование дополнительной пенсии в республиканском масштабе. Но почему на бигбордах висит социальная реклама с добрыми милиционерами, пропагандой белорусской продукции, в принципе, все что угодно, а пенсионеры отсутствуют…
«Р»: Недавно внимательно изучали страховые полисы вашей компании, как говорится, «под себя». Если платить по 160 тысяч рублей в месяц 30 лет, то после выхода на пенсию дополнительный доход будет составлять около 700 тысяч рублей. Классно. Почти в два раза больше, чем средняя трудовая пенсия, которую тоже будут платить. Но возникает жгучий вопрос: что через три десятилетия можно будет приобрести за 700 тысяч рублей? Цены-то даже при 5 % скромной инфляции за эти годы вырастут больше чем в 4 раза…
Дмитрий Страцкевич: Все страховые взносы, поступившие в нашу компанию, аккумулируются в резервах, которые размещаются на депозитах и вкладываются в акции 4 государственных банков под гарантии возврата средств правительством. В каждом страховом полисе прописана гарантированная доходность накоплений: в зависимости от валюты и срока страховки она составляет от 2 % до 8 %. Кроме этого, предусмотрен бонус — участие наших клиентов в прибыли страховой компании. Его размер для каждого страхователя определяется по итогам года, затем бонусы зачисляются на персональные счета клиентов дополнительно к тем средствам, которые уже на нем находятся. По результатам 2009 года гарантированная доходность и бонус у физических лиц составили на уровне 15 % годовых, у юридических лиц этот показатель получился несколько ниже — 10 %. Это инвестиционная доходность на сумму страховых взносов, она опережает уровень официальной инфляции, а значит, покупательная способность вложенных средств в страхование дополнительной пенсии сохраняется.
«Р»: Деньги не пропадут. Но ставки-то по банковским депозитам от 20 % и выше...
Дмитрий Страцкевич: Было бы неплохо расширить перечень инвестиционных возможностей для страховщиков, которые занимаются пенсиями. Для частных компаний они более жесткие, чем для государственных, которые могут вкладывать поступления страхователей и в ценные бумаги на фондовом рынке, и в недвижимость. Хотя в последнее время рынок недвижимости показывает резкую отрицательную динамику…
«Р»: Но в долгосрочном периоде здания всегда приносят стабильную прибыль. Кстати, рынок строительства в Москве переживает жестокую стагнацию, но доходность недвижимости составляет около 15 % даже в кризисные времена. Правда, со 160 тысячами белорусских рублей на риелторском поприще делать нечего. Но банковский счет можно пополнять любыми суммами. Благо депозитных продуктов сегодня хоть отбавляй. И проценты по некоторым из них начисляются по итогам каждого дня. Зачем же ждать конца года и раздела прибыли страховой компании?
Дмитрий Страцкевич: Но в отличие от банков страховые компании, кроме накопления, предлагают и услуги по страхованию рисков: жизни, здоровья, от потери трудоспособности… Не дай бог, во время накопительного периода наступила смерть, инвалидность, временная потеря трудоспособности, был причинен вред здоровью — по каждому такому случаю предусмотрен свой лимит выплат. В случае летального исхода наследники получат и всю накопленную сумму.
«Р»: А просчитывал ли кто-нибудь риски, связанные с потерями при накопительном страховании от инфляции и получении государственной пенсии, размер которой может существенно скорректировать демографическая ситуация? Ведь многие надеются на общественные социальные гарантии. Про инфляцию и ее губительность для сбережений знают все, но кто может просчитать величину бюджета через 30 лет? Ведь это мог бы быть хороший пиар-ход для пропагандирования страхования дополнительной пенсии?
Дмитрий Страцкевич: Население в первую очередь доверяет не субъектам хозяйствования, а государству. А мы являемся государственной компанией…
«Р»: Давайте не будем говорить про слабость технологий продвижения услуг. В позапрошлом году Национальному банку пришлось вмешаться, чтобы притормозить распространение потребительских кредитов с эффективной ставкой 60—70 % годовых. Люди же занимали средства при таких условиях. Каким-то образом некоторые банки привлекали к себе клиентов…
Ирина Мерзлякова: Давайте разберем пример Польши. Там объем вкладов физлиц в банки намного меньше, чем вклады в страхование жизни. Просто в этой стране страховщикам жизни предоставлены беспрецедентные льготы. Поэтому и доходность по страховым накоплениям выше, чем по банковским депозитам. Такова государственная политика.
Дмитрий Страцкевич: В Польше взносы по страхованию жизни составляют около 65 % от общего объема страхового рынка.
Ирина Мерзлякова: И никто из банкиров не возмущается по преференциям для страховщиков. Ведь деньги все равно придут в банковскую систему. Но соблюдается социальная составляющая. Без серьезных изменений финансовой системы развивать сегмент страхования жизни будет непросто.
«Р»: Кризис повернул людей в сторону страховых услуг, сделал обывателей более осмотрительными?
Андрей Хорунжий: Недавно разработали новую линейку продуктов по страхованию здоровья и жизни, которая должна охватить все слои населения: детей до 5 лет, школьников, взрослых, спортсменов, туристов… При внедрении новых инструментов социальной защиты необходима реклама и пропаганда, но также и использование методов административно-правового регулирования. Например, при получении шенгенской визы обязательно необходима страховка. А Египет или Турцию можно посетить и без полиса. Впрочем, человек сам должен анализировать и минимизировать свои риски.
Приведу несколько примеров. Зимой прошлого года дальнобойщики разогревали бак с соляркой, и он взорвался. Родственники одного погибшего получили 85 тысяч евро, а за полис он заплатил около 35 евро. Конечно, потеря кормильца — большое несчастье. Но определенная сумма страхового возмещения позволяет семье адаптироваться к новым условиям жизни.
В 2009 году женщина на шестом месяце беременности выехала на работу в Финляндию. И случились преждевременные роды. Она пролежала 3 месяца в заграничном госпитале, ребенка выходили, на самолете их доставили в Беларусь. За страховой полис при выезде из Беларуси женщина заплатила около 20 евро, а за ее лечение наша компания выплатила финским медикам почти 50 тысяч евро.
«Р»: Возможно, пора юрлиц заставлять расширять социальные пакеты для своих работников в сторону страхования?
Владимир Янчук: Обязательное страхование предприятиями своих работников от несчастных случаев уже принято. Но тут необходимы не только жесткие административные меры. Необходимы пропаганда и стимулирование инвестиций в страхование, изменение общей финансовой и социальной культуры.
Ирина Мерзлякова: В большинстве стран развитие страховой культуры происходило через внедрение обязательных видов страхования.
Дмитрий Страцкевич: В Германии пенсионный возраст для женщин — 65 лет, для мужчин — 67. Доходность в 5 % по пенсионному страхованию считается очень хорошей. Просто в Беларуси необходимо развитие фондового рынка. На Западе у каждого страховщика есть управляющая компания, которая размещает его средства в различные активы. Эти управляющие компании профессионально играют на внутреннем фондовом рынке и обеспечивают доходность страховым взносам. Каждый занимается своим делом.
Ирина Мерзлякова: Необходимо менять менталитет. Пока белорусы редко задумываются о будущем…
Фото: архив «Р»
