32-ЛЕТНИЙ Алексей, сельчанин из Витебской области, получил еще один шанс на жизнь. Операция в РНПЦ «Кардиология» прошла почти две недели назад. И хоть врачи не суеверные, но о таком важном событии рассказали только сейчас, когда стало очевидно, что прооперированный идет на поправку. Кстати, вчера Алексей отпраздновал свой очередной день рождения.
АЛЕКСЕЙ сегодня лежит в изолированном боксе. Нам приветственно машет рукой за стеклянной стеной и смущенно улыбается — не ожидал такого внимания к своей персоне. Но лично пообщаться с журналистами, понятно, пока не может: любые вирусы и инфекции для него могут быть в прямом смысле губительны.
Кардиохирург 2-го кардиохирургического отделения РНПЦ «Кардиология», кандидат медицинских наук Владимир Андрущук был одним из тех, кто оперировал Алексея:
— Второго ноября в операционной под руководством академика Юрия Островского собралась большая команда: анестезиологи, кардиохирурги, перфузиологи, операционные сестры. Всего около 20 человек. Все работали слаженно и четко. Кроме того, к спасению жизни одного человека причастны и специалисты лабораторной службы. Ведь чтобы провести трансплантацию, необходимо, чтобы донор и реципиент были не только одного роста и веса, но и подходили друг другу по группе крови, антигенам, другим специфическим критериям.
К трансплантации кардиохирурги готовились не один год. Владимир Владимирович говорит, что этому предшествовали стажировки специалистов в Ганноверском центре, который считается флагманом в данном направлении. Там ежегодно проводится 10—15 трансплантаций комплекса «сердце-легкие». Кроме того, сам Владимир Андрущук обучался в отделении торакальной хирургии Венской университетской клиники. По его словам, после того как белорусские кардиохирурги освоили такую пересадку, которая считается «высшим пилотажем», они оказались в одном ряду со странами, занимающими ведущие позиции в трансплантологии, — США, Канадой, Германией. Ведь подобных операций в мире выполняется около 30 в год.
Наши хирурги в течение нескольких лет находились в режиме ожидания и постоянной готовности — взять очередную высоту нельзя, не просчитав все. Много моральных сил отняла тренировка процесса. Ведь, помимо технического обеспечения, профессионалы должны отработать хирургические аспекты, опыт применения различных вспомогательных методов кровообращения. Много времени потребовалось для того, чтобы найти подходящего донора. Одно из самых проблемных условий — легкие должны быть в хорошем состоянии. Из 100 процентов доноров этот орган подходит менее чем в 10 процентах случаев.
Алексей же в листе ожидания на пересадку сердца и легких — с марта этого года. Можно сказать, повезло, что донорские органы подошли именно ему. Одному из 16-ти. Диагноз — сложный врожденный порок сердца, на фоне которого развились необратимые изменения. Это в свою очередь отрицательно влияло на работу легких и стало причиной необратимой тяжелой легочной гипертензии. Образовался замкнутый порочный круг, где каждый из органов усугублял ситуацию настолько, что даже если бы провели коррекцию сердечной патологии, то это бы могло ухудшить состояние. Молодой мужчина имел группу инвалидности. А если бы не операция? Как правило, в лист ожидания попадают пациенты, когда 50-процентная выживаемость составляет 1—2 года...
Но как на самом деле все происходит? Пациент, давая согласие на трансплантацию, обязуется в случае операции прибыть по звонку в РНПЦ «Кардиология» в течение нескольких часов. Вечером 1 ноября Алексею сказали, что есть возможность пересадки органов. В восемь утра он был в Минске. В 13.30 — на операционном столе. А в 22 часа бригада врачей закончила работу.
Задаю вопрос: какой из двух органов первым включился в работу? Владимир Андрущук старается доходчиво все объяснить:
— Первый шов — шов трахеи. И тогда уже можно начинать осторожно вентилировать легкие, так как пациент находится в состоянии анестезии, следовательно, сам дышать не может. Мы смотрим герметичность, раздуваем легкие, начинаем их включать в работу, но полноценная вентиляция наступает тогда, когда заработает сердце. Когда накладываем последний шов на аорту, удаляем воздух из сердца и запускаем его...
В республике до этой операции пересаживали пары органов. Но комплексами, говорят специалисты, можно их назвать опосредованно. Фактически проводятся две трансплантации в течение одного промежутка времени. Это были сердце и почки, но такая пока была одна. Причем реципиенту с патологией сразу двух органов можно пересадить их от разных доноров. Комплекс «сердце-легкие», в чем и заключается особенность и сложность, должны быть только от одного донора.
Хирурги высшей категории Сергей СПИРИДОНОВ и Владимир АНДРУЩУК
Если говорить о технических моментах, то одним из сложных Владимир Андрущук называет мультидисциплинарный подход. Специалисты, которые проводят эту операцию, должны владеть техникой, опытом, знаниями торакального хирурга и кардиохирурга, занимающегося трансплантацией:
— Нам пришлось изучить, отработать на практике определенные элементы, необходимые для трансплантации легкого. Этому поспособствовало проведение на нашей базе симультанных операций, когда оперируем пациентов, имеющих рак легкого и одновременно сердечную патологию. Иногда по показаниям проводим совместные операции, когда одновременно работают бригады онкоторакальных и кардиохирургов.
Первые часы и дни — самые тяжелые для врачей и пациента. Могут произойти реакция острого отторжения, воспаление, дисфункция. Ведь два органа и отреагировать могут по-разному. Но с каждым днем Алексею становилось легче. Самостоятельно начал дышать практически спустя сутки. Медицинская терминология суха, но точно отражает самочувствие: «улучшение функции дыхания» происходит ежедневно, что показывают анализы, наблюдается постоянная положительная динамика. Врачи проводят мониторинг и диагностику: компьютерную томографию, эхокардиографию.
А что же дальше? Прогнозы, предупреждают специалисты, строить сложно, ведь, помимо реабилитации, идет процесс лечения. Трансплантация комплекса «сердце-легкие» — самая сложная. Годичная выживаемость реципиентов — 80 процентов, пятилетняя — около 50. Но в случае с Алексеем надежду на положительную перспективу дает хорошее течение раннего послеоперационного периода, неплохая динамика, восстановление сердечной деятельности и функции легких. Подумать только — еще пару недель назад жизнь его могла оборваться практически в любой момент. Сердце не справлялось даже с минимальной нагрузкой. А сегодня Алексей уже самостоятельно ходит по палате, делает специальную дыхательную гимнастику.
Интересуемся, какой была первая реакция сельчанина после операции? Владимир Андрущук:
— После наркоза ему было тяжело. Но уже позже, когда делал перевязку, я рассказывал ему, как за него болеют и переживают все врачи. Он стал улыбаться, потом показал большой палец: «Все хорошо!»
Директор РНПЦ «Кардиология» Александр МРОЧЕК:— Трансплантацию сердца проводим с 2009 года. На сегодня уже выполнено около 300 таких операций. Однако есть группа больных, которым только пересадка сердца не поможет. Это пациенты с существующим врожденным или приобретенным пороком сердца, который приводит к высокой легочной гипертензии. Заменой одного только сердца проблему не решить. Поэтому таким необходимым было создание протоколов трансплантации комплекса «сердце-легкие». В очереди на операцию 15 больных, у которых тромбоэмболия, врожденные и приобретенные пороки сердца, которые привели к легочной гипертензии, а также те, кто без операции не сможет прожить больше года.
В тему
В 2015 году белорусские трансплантологи выполнили более 440 органных операций. Сами врачи называют эту цифру самой высокой, а год — самым успешным. Пересадили 333 почки, 33 сердца, 72 печени, 5 комплексов — почка и поджелудочная железа и 2 легкого.
korenevskaja@sb.by
