Завтра Владимиру Хотиненко — 60 лет
Режиссер Владимир Хотиненко много снимал в Беларуси. Его фильмы открывали Минский международный фестиваль «Лiстапад», удостаивались гран–при «Золотого витязя», спецприза Парламентского собрания Союза. Его ученик Александр Котт снял замечательный фильм «Брестская крепость». Накануне юбилея Владимир Хотиненко выпустил свою первую в жизни книгу «Мастер–класс».
— Владимир Иванович, вы один из ведущих педагогов отечественного кинематографа. У вас уже есть своя система преподавания?
— Она сложилась принудительно. Я случайно узнал историю выдающегося режиссера Барнета. Ему предложили преподавать во ВГИКе, он пришел, одно занятие провел, другое и пропал. Его разыскали: «У вас же занятия?». «А я уже все сказал». Вот и я подумал, что, пожалуй, больше двух занятий тоже не протяну. Но потом стало интересно. Профессия наша в том, как сформулировать чувства, которые переполняют тебя. Для этого я и учу студентов киноязыку.
— Какие режиссеры вам нравятся?
— Мой любимый режиссер — Клинт Иствуд. Моя жена преподает историю зарубежного кино, и я студентам показываю фильмы столетней давности, чтобы хуже не снимали. У нас беда с драматургией. Она по сути развалилась.
— Зато у нас лучшая в мире актерская школа, так?
— Это миф.
— Русское кино теряет лицо?
— Я не знаю больших актеров, чем Евгений Миронов и Инна Чурикова. Но была почва, на которой они могли вырасти. Нужно больше конкурентности.
— В фильме «Мусульманин» вам советовали не убивать главного героя, которого блестяще сыграл Женя Миронов?
— Счастливый конец был бы ложью. Смерть — это другая дорога. Герой Жени Миронова у меня закончил свой путь.
— Как вы работаете с актерами?
— Я не помню случая, чтобы я на кого–то накричал. Я люблю актеров с большим диапазоном. Они для меня скрипки. Мастеров скрипичных много, но больших три — Амати, Гварнери, Страдивари. И вот я пытаюсь понять, какая это скрипка. Или Моссельпром.
— Можно ли было фильм «Поп» снять в застойные времена?
— Это история священника, который в оккупированной зоне выполнял свой долг. Тогда многие считали таких священников предателями. Но на самом деле это история Сциллы и Харибды, потому что к концу войны немцы стали требовать от них молебны во славу германской армии. Они с чего вдруг поверили в силу нашей православной молитвы? Большинство священников отказывались, их арестовывали, церкви закрывали. И когда пришла Красная Армия, тех, кого немцы недоарестовали, доарестовали они.
— Что вас всякий раз толкает взяться за фильм?
— Тема. Она меня беспокоит либо не беспокоит. Слава богу, меня заваливают предложениями. Вообще меня интересует Россия. Больше ничего, на самом деле.
Татьяна Хорошилова
