Невероятный карт–бланш для вчерашнего студента — получить постановку в академическом театре, да еще на большой сцене. Широкий жест с нашей стороны. Режиссер уехал, жить с этим спектаклем теперь нам. Значит, надо найти в нем положительные черты и попробовать им восхититься.
Обратимся к контексту. «Зойкину квартиру» относительно недавно привозил в Минск Русский драматический театр Литвы в постановке Роландаса Аткочюнаса. Спектакль оставлял сильное впечатление — режиссеру удалось передать пикантную атмосферу нэпа неторопливыми и широкими повествовательными мазками. Подробная и детальная сценография, воссоздающая атмосферу Москвы 20–х годов прошлого века, сбивала с ног. По ней можно было водить экскурсии, как по Эрмитажу. Это был в чем–то даже избыточный спектакль с выпуклыми актерскими работами. Для постановки «Зойкиной квартиры» в МХТ режиссеру Кириллу Серебренникову понадобилась звезда мюзиклов, в том числе и «Чикаго», Лика Рулла. Она играла главную роль хозяйки швейного ателье вдовы Зои Пельц. У режиссера же Павла Пронина «Зойкина квартира» вышла аскетичной, можно сказать, скромной. Европейского шика здесь нет. Аскезу сценографии и режиссуры заменяет напористая, почти эстрадная манера игры некоторых актеров, например Владимира Глотова. Плюс некий намек на эротику в духе спектаклей Романа Виктюка. Имеется даже отдельный дивертисмент легкомысленного содержания. Актер Сергей Жбанков, например, предстает в женском образе, или, как принято сейчас писать, трансгендера, что, наверное, является верхом продвинутости и эксцентричности. Сам же спектакль существует в совершенно приземленном бытовом ключе, без каких–либо рискованных ходов и открытий. Актеры старательно отрабатывают свое пребывание на сцене, кажется, даже что–то допридумывают сами на ходу, насыщая свою сценическую жизнь оттенками и нюансами. Поскольку никакой особой жесткой режиссерской концепции, которая бы помогала им обретаться на сцене, нет. Кому–то такое прочтение покажется архаичным и морально устаревшим, кого–то приведет в восторг бережное отношение к литературному первоисточнику. Всем не угодишь.
Тем, кто знает сюжет о том, как вдова Зоя Пельц открыла в своей квартире швейную мастерскую и под ее прикрытием устроила дом свиданий, все же, думаю, будет местами скучно. Но и такого буйства актерских красок на горьковской сцене давно не припомним. Поклонники Оксаны Лесной, Сергея Чекереса, Павла Евтушенко, Сергея Юревича, Алексея Сенчило, Вероники Пляшкевич и Владимира Глотова получили настоящий подарок — актеров тут ничто не подавляет и не затмевает, они все на виду, представлены во всей красе. И с этой точки зрения мы должны быть благодарны постановщику, потому что не каждый режиссер сегодня предоставляет актерам подобную свободу, порой они вынуждены существовать в строгой знаковой системе метафор. А здесь все можно: и Вертинского спеть, и коленку показать, и штаны снять, и заплакать навзрыд, и захохотать — все чувства демонстрируются наотмашь, громко и бравурно. Угар нэпа, как говорил Остап Бендер.
Добрый зритель в 9–м ряду.
