...А караван идет

Продолжаем обсуждение статьи А.Рубинова «Еще раз об идеологии» («СБ», N 140 от 28 июля)

«Зри в корень», — Козьма Прутков.

А все начиналось так красиво... Франция... Первое десятилетие XIX века... Еще не испарился дух свободы... И в это время трио гуманитариев воскликнуло: «Эврика!» Так зародилась наука об идеях, и, естественно, она получила название — «Идеология». Счастье ученых заключалось в том, что они хотели собрать основные идеи на протяжении тысячелетий, систематизировать их таким образом, чтобы после соответствующего анализа государственные деятели могли пользоваться данной наукой как учебником. Но «Идеологии» не повезло. У Наполеона была своя идея, и она не вписалась в обозначенную выше науку. Конечный результат известен всем: ученых разогнали, а идея Наполеона превратилась в его позор. Правда, слово оказалось красивым. И все кому не лень стали им пользоваться, вкладывая в него свой «здравый смысл».

Так что же такое «Идеология»? А это как посмотреть... Так и хочется сказать, что это наука... но невольно возникает следующий вопрос: а что такое наука? Мы представляем, какой хохот поднялся в мире ученых или тех, кто себя таковыми считает...

Известному герою, Моисею, потребовалось 40 лет... и т.д. Но вот сколько потребуется тысячелетий человечеству, чтобы осмыслить это самое понятие «наука»? Сначала о противоречиях. Пожалуй, все согласятся с тем, что это понятие должно носить позитивный характер и по форме, и по содержанию. Но можно ли считать научной деятельностью ту, в процессе которой сначала теоретически, а потом практически разрабатываются способы уничтожения всего живого на планете? Можно ли понять, почему гуманитарная ветвь отделилась от естественной и во что превратилась эта самая гуманитарная ветвь? Список противоречий можно было бы продолжить, но не мы первые пришли к сомнениям. И дело совсем не в авторитетах, так как почти каждая гуманитарная наука, начиная от философии, развивалась на основе «принципа дубины»: каждый последующий автор в первую очередь стремился уничтожить многое из того, что было создано до него, в том числе доставалось и самим первооткрывателям, во вторую очередь он бессовестно компилировал то, что ему было удобно взять взаймы для доказательства своей идеи или ее отсутствия. Правда, иногда были исключения, например В.И.Вернадский, который излагал свои собственные мысли. Рассматривая роль науки в основополагающих процессах человеческой деятельности, он показал наличие трех основных направлений, с помощью которых ученые пытаются объяснить загадку жизни. Это религиозное сознание, художественное творчество и философское мышление. В этом и заключалась главная ошибка в развитии науки, ибо каждый ученый, выступая от имени науки, невольно скатывался на одно из вышеуказанных направлений, тем самым порождая своей деятельностью антинаучную революцию, что мы и наблюдаем по сегодняшний день. Опять же В.И.Вернадский видел выход в том, чтобы осуществить: всестороннюю космизацию научного познания; синтез естественных и гуманитарных наук — движение к идеалу человеческого знания; превращение науки в производительную силу.

Правда, Владимир Иванович не знал, как это сделать, тем более что и после него никто не предложил приемлемый путь. Именно поэтому мы не ставим вопросы: кто виноват? и что делать? Мы задаем себе иные, по существу детские вопросы: почему? и как?

Почему наука не стала определяющей властью на планете или хотя бы в отдельном государстве? Почему в основных документах, авторы которых стремились повлиять на ход истории, как то Библия, Коран, Манифест коммунистической партии, «Майн кампф» и т.д., нет конкретных указаний не только на роль науки, но и не рассматривается ее использование в процессе человеческой деятельности? Почему, в конечном счете, не власть служит науке, а наука власти? И можно ли служанку считать наукой? Налицо очередные противоречия и соответствующие сомнения.

И, естественно, возникает вопрос: как разрешить вышеуказанные сомнения?

Устами младенца... (народная мудрость)

Прежде всего мы хотели бы осмыслить роль науки. В караване жизни мы представляем ее в роли орла, который парит высоко и просматривает будущность, определяя тем самым путь. Приземляясь, орел превращается в мудрого льва, который видение орла доводит до сознания каравана. В реальности просматривается собака (но не друг человека), которая услужливо «облаивает» караван с одной стороны, если позволяет хозяин, что приводит к движению по порочному кругу, или это же самое делает с обеих сторон, что заставляет караван петлять в своем движении. И при этом — никакой ответственности со стороны собаки. И еще современная гуманитарная наука напоминает притчу о Ходже Насреддине, который с помощью своего осла давал советы шаху вперед на 30 лет. И когда в чайхане его спросили, не рискует ли он своей головой, то получили «научный» ответ: через 30 лет умрет либо его осел, либо он сам, либо шах.

Наука должна базироваться на законах Природы, то есть естественные и гуманитарные науки должны представлять собой единое целое. Для того чтобы достичь продекларированное, необходимо привести все известные науки к общему знаменателю. Собственно говоря, мы имели нечто подобное на протяжении пятисот лет (с III века до н.э. по II век н.э.). Это была эра стоиков. Общим знаменателем в их научных рассуждениях служило понятие «система». Все то, что существовало во Вселенной, обозначалось этим понятием. Теория систем предопределяла наличие структуры (управляющая подсистема, управляемая подсистема, прямая и обратная связи); взаимодействие систем определялось на основе принципов, а также основополагающего свойства по форме — иерархии. Не хватало одного элемента — свойства по содержанию. То есть каждая система отличается от иных определенной идеей. Таким образом, определяющее свойство по содержанию любой системы мы называем идеологией (в узком смысле слова). В широком смысле слова идеология — это наука, изучающая свойства систем по содержанию. То есть данная наука не зависит от сознания индивида. Нарушение идеологии системы приводит к ее разрушению и к соответствующему переходу на более низкий уровень иерархии.

В нашем изложении не хватает прежде всего тех законов Природы, которые определяют социум в такой же степени, как и все остальное во Вселенной. Но это отдельная тема. Тем более что, кроме нас, в начале XIX века то же самое высказал Сен–Симон на уровне гипотезы, а в начале ХХ века А.Богданов предложил свое видение организационной науки. Первого объявили утопистом, на второго не обратили внимания. Политика (власть) оказалась превыше науки.

...Магомет идет к горе (пословица)

Перестройка застала науку врасплох. Во–первых, стало что–то не понятно с властью. Во–вторых, исчезла сытная кормушка (собственно говоря, стало плохо всем, а не только ученым). В–третьих, никто не хотел высовываться, так как не хватало знаний. В конечном счете, пауза затянулась настолько, что Президент Беларуси был вынужден обратить внимание, в первую очередь, науки, а также граждан государства на необходимость разработки концепции идеологии. Сегодня нет смысла перечислять все события, а также объективные и субъективные сопутствующие факторы, так как можно уверенно сказать, что научной концепции до сих пор нет, потому что нет научного определения понятия «Идеология». Пошли по старому, испытанному еще при царе Горохе, пути. Все твердо уверовали, что знают, что такое идеология, и поэтому дружно написали учебники. Все было бы хорошо, только вот статистика, к сожалению, показывает, что предложенная студентам наука не приносит желаемых результатов. Негативные явления продолжают развиваться на всех уровнях (алкоголизм, наркомания, преступность, не говоря уже о том, что мат стал неотъемлемой частью обычного разговорного жанра). И пожалуй, самое страшное, что ежегодно мы плодим не биологических, а социальных сирот по количеству в два раза больше, чем после войны.

Именно поэтому мы с удовлетворением прочитали в газете «СБ» статью А.Рубинова «Еще раз об идеологии». Наконец–то наши СМИ предоставили слово представителю науки, физику, бывшему председателю ВАК республики. Именно он, один из немногих в нашем государстве, мог оценить состояние гуманитарной и естественной науки. Именно он на своем уровне последовательно и логично показал ту практическую направленность, которая сегодня может осуществляться при условии торжества идеологии Республики Беларусь.

В нашем понимании любой представитель науки при наличии знаний и желания мог поступить аналогично, то есть предложить обществу свое видение в решении существующих проблем в нашем государстве. Только вот тот материал, который незамедлительно появился опять же в «СБ», заставил нас задуматься о том, что происходит в нашей науке. Выступил первый проректор (надо полагать, по науке) доктор исторических наук, профессор философии Б.Лепешко (как нам объяснили — внештатный корреспондент газеты). К нашему глубокому сожалению в данной статье ни по форме, ни по содержанию мы не заметили ничего похожего ни на орла, ни тем более на льва. Под видом обсуждения статьи А.Рубинова газета поместила отнюдь не лучший образец взглядов, претендующих на роль третейского судьи. И если с внештатным корреспондентом нам все понятно и мы оставляем на его совести его же роль Герострата, то вот с газетой нам многое непонятно. Правда, это, в первую очередь, внутреннее дело столь уважаемого издания. Хотя любое уважение надо заслужить, а можно и потерять.

Выступление А.Рубинова могло и должно послужить сигналом для широчайшего участия граждан на всех уровнях нашего общества в решении многочисленных проблем гуманитарного направления с гуманистическим подтекстом, но не для сооружения личных пьедесталов и создания ложных маяков.

В.ПОТАПОВ, физик, поэт, системщик, А.ПЕЧЕНКО, экономист, системщик, граждане Республики Беларусь.