Недавняя пинская трагедия, пожар на «Минскдреве», чрезвычайные ситуации в разных уголках планеты стали поводом для очередной дискуссии на «Спор–площадке». Разногласия вызвал вопрос обеспечения безопасности на производстве. Кто должен заниматься охраной наших жизней, пока мы находимся на рабочих местах? Один из журналистов считает, что следует всецело полагаться лишь на собственный инстинкт самосохранения, позиция другого — каждый должен заниматься своим делом, не пытаясь подменять профессиональных спасателей. Не кажется ли вам, что оба спорщика излишне категоричны?

Надеемся, отклики наших читателей покажут, кто из авторов «Спор–площадки» оказался ближе к истине.

За

Опасная привычка

Роман РУДЬ, не единожды делавший выводы:

— Вспомню один случай, Андрей. Парились мы как–то в деревенской баньке. И с улицы расслышали чей–то голос: «Хлопцы, заслонку–то задвиньте, у вас весь пар наружу из трубы идет! Вы что, улицу парите?» Заслонка не задвигалась, поэтому мы от души заколотили ее поленом. И когда в голове зашумело, перед глазами пошли красные круги, а ноги подкосились, остатками сознания сообразили, что это было плохой идеей. Из бани выбирались на четвереньках, едва не угорев. А думали бы собственной головой, не слушая ничьих советов, обошлось бы без чрезвычайной ситуации.

Я к тому, что сейчас, после трагедии на «Пинскдреве», начинается обычная закрутка гаек, как всегда после ЧП. Создаются комиссии, идут заседания, будут разработаны новые меры контроля и дополнительные инструкции по технике безопасности, зазвучат приказы усилить и улучшить, призывы предупредить и не допустить. Я считаю, что все это работает лишь на первых порах, пока свежа память о драматических событиях. Время не только лечит, но и калечит — постепенно вопрос безопасности уходит на второе, потом на третье место, а затем самый эффективный контроль превращается в малозначительную рутинную процедуру, которая воспринимается как досадная помеха ударному труду. Ею начинают пренебрегать, и тогда гремит новый взрыв. И в авиации, и в судоходстве, и на производстве масса примеров катастроф, которые происходили в разные годы, но по одним и тем же причинам и с одинаковыми последствиями.

Вот, кстати, тебе цитата: «Часть радиоактивных веществ была поднята взрывом на высоту 1 — 2 км. В ходе ликвидации последствий аварии десятки деревень из наиболее загрязненных районов были отселены, а строения, имущество и скот уничтожены. Для предотвращения разноса радиации решением правительства была образована санитарно–защитная зона на наиболее загрязненной части радиоактивного следа, где всякая хозяйственная деятельность была запрещена». Думаешь, речь идет о Чернобыле? Нет — о схожей кыштымской аварии, произошедшей на Урале в 1957–м. И взрыв древесной пыли случился не только на «Пинскдреве» в 2010–м, но и в футлярном цехе Минского радиозавода 38 лет назад.

Считаю, что повторения техногенных катастроф, как и мелких аварий на производстве, нельзя будет избежать до тех пор, пока каждый человек не начнет лично заботиться о своей безопасности. Когда любой станет думать своей головой, не полагаясь на советы и не надеясь, что кто–то где–то уже обо всем позаботился, несчастные случаи прекратятся. А пока все рассчитывают, что авось пронесет. Все говорят, что пускай безопасность труда заботит лишь специально обученных людей, получающих за это зарплату.

Я на днях забыл выключить газовую колонку, уехав на работу. По сути, поставил под угрозу весь дом. Ты думаешь, теперь комиссия бдительных соседей будет ежедневно проверять положение вентиля в моей квартире? Нет, только я сам, лично, без надежды на соседский контроль и чужие напоминания, должен извлечь урок и не допускать впредь. А ты, единожды оставив включенным электрочайник в своем кабинете, разве станешь ожидать начальственного гнева, чтобы сделать выводы? Обязательны ли меры прокурорского реагирования, чтобы каждый человек испугался за собственное здоровье и начал контролировать себя сам?

Недавно «СБ» писала о ситуации на другом деревообрабатывающем предприятии, где в воздухе висит мелкая пыль, а вентиляция просто отсутствует. Там работники не стали надеяться, что все как–нибудь обойдется, — сами начали требовать навести порядок, принялись бить тревогу, не рассчитывая на штатных блюстителей безопасности. Чем не пример личной заинтересованности в безаварийных условиях труда?

На самом деле, если разобраться, мы каждый день думаем о своей безопасности. Выбирая вечерний маршрут домой, планируем обходить темные дворы и сомнительные подворотни. Выезжая на машине в дальнее путешествие, проверяем состояние шин и смотрим прогноз погоды — не дай Бог, гололед... Одеваемся потеплее, чтобы не простудиться, смотрим по сторонам, переходя улицу, и даже, поджарив к ужину кусок рыбы, аккуратно вынимаем мельчайшие косточки. Отчего же этот естественный инстинкт самосохранения моментально отказывает, едва приходим на работу? Возлагать ответственность за себя на чужие плечи, пусть начальственные и насквозь компетентные, — опасная привычка... А вот здоровая самонадеянность, напротив, не повредит, если речь идет о нашей собственной жизни.

Против

Принуждение к здравому смыслу

Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ, верящий в пользу инспекций:

— Извини, но старые песни и отнюдь не о главном ты поешь! Не отрицаю полностью и бесповоротно лозунг «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих», но сейчас он звучит цинично. Сколько ни старайся, какие меры безопасности ни предпринимай — от всех факторов риска не перестрахуешься. Вот драматический пример: Чернобыль, который ты тоже не обошел вниманием. Наверняка ведь большинство жителей Припяти и печально известной 30–километровой зоны соблюдали технику безопасности и в быту, и на производстве. Не забывали дома включенные утюги, телевизоры... Но «грохнуло» не где–нибудь в сарае, а на АЭС. Потому что кто–то что–то недоглядел, потому что произошли жуткие совпадения. И спасаться самостоятельно было уже трудно. Спасали в итоге пожарные, военные, милиционеры. Как могли...

Чернобыльская трагедия, благо замолчать ее в отличие от похожей аварии в 50–х не удалось, ясно дала понять: мы зависим друг от друга, как альпинисты в одной связке. Возможно, шокирующее допущу сравнение, но иногда возникает ощущение, что даже самые осторожные из нас, самые смелые, самые способные в экстремальной ситуации на подвиги бессильны перед теми, кому плевать на свои жизни и безопасность окружающих. «Бытовые террористы» (те, кто курит в пожароопасном цехе или на персональной раскладушке, забывает выключить газ, пренебрегает нормами при строительстве, грузоперевозках и т.д.) словно берут остальных в заложники. А знаешь, какой главный совет дают заложникам сотрудники спецподразделений? Не строить из себя Рэмбо, терпеливо ждать подмоги от профессионалов.

Не могу избежать параллелей с практикой антитеррора, потому как техногенные катастрофы, ЧП на производствах, стихийные бедствия, аномальные погодные условия в XXI столетии уносят жизней гораздо больше, чем всевозможные камикадзе и повстанцы. Работу специалистов спасательных структур сегодня смело можно сравнивать со службой суперменистых «коммандос». Причем речь не только о бойцах с брандспойтами, но и аналитиках — инспекторах, контролерах, проверяющих, которые наносят превентивные удары по зонам риска, выявляют на заводах и фабриках преступную халатность, разгильдяйское отношение к вопросам безопасности. «Болезни» эти, как и преступность, неистребимы, но минимизировать их могут лишь специально обученные люди.

Опять–таки, Роман, хочу провести аналогии с антикриминалом. Допущу, что ты сможешь обуздать пьяного хулигана без помощи ППС. Но если, не дай Бог, столкнешься с бандой рэкетиров — обратишься в отдел по борьбе с оргпреступностью, верно? Так и в сфере чрезвычайных форс–мажоров: одно дело бдительно «контролировать» в рабочем кабинете электрочайник, дома следить за здоровьем старика телевизора, другое — владеть всеми тонкостями эксплуатации сложного оборудования. Тут дилетанты могут отойти в сторонку — в дело вступают пожарные инспектора. Такие проверки — не панацея, но ждать у моря погоды, т.е. пока все враз образумятся, — наивно.

Листаю сводку МЧС: в Брестской области только за неделю автономные пожарные извещатели спасли жизни четырех человек. Например, в деревне Оброво Ивацевичского района сработавший АПИ уберег женщину–инвалида I группы — услышала сигнал о задымлении и вовремя ретировалась. А ведь все могло быть хуже, не будь масштабной государственной кампании по установке извещателей.

Вообще, мне кажется, что разговоры о том, что уповать в чрезвычайных ситуациях нужно лишь на себя, — отчасти из–за неосведомленности о возможностях спасательных служб. Мы, журналисты, чаще сообщаем о трагедиях, жертвах пожаров, чем о случаях спасения. Но достаточно посмотреть ту же сводку МЧС, чтобы убедиться: ежегодно в стране спасаются тысячи жизней, ежедневно — 3 — 4 человека. Среди них есть и бдительные, и беспечные. Но тащат из пламени всех.

А «спасайся, кто хочет» — лишь несбыточная мечта о светлом будущем, где нет места человеческой глупости.