Интервью с балетмейстром Национального академического Большого театра оперы и балета Ольгой Костель

Разговор на языке танца

Ольге Костель чуть за тридцать. По меркам балетного искусства — самый расцвет. Но она сделала выбор в пользу балетмейстерства.
Ольге Костель чуть за тридцать. По меркам балетного искусства — самый расцвет. Но она не танцует уже почти десять лет. Сделала выбор в пользу балетмейстерства. Училась на Западе, с отличием закончила Высшую школу драматических искусств Эрнста Буша в Берлине, с успехом преподавала в Германии, но несколько лет назад неожиданно вернулась туда, где начинался ее творческий путь. В Национальном академическом Большом театре оперы и балета у нее первые шаги в качестве балетмейстера и режиссера. Особенные и даже неожиданные. Сперва были «Метаморфозы», потом ей доверили заключительный концерт «Балетного лета», вот-вот премьера «Воздыхателей» — такого необычного театрализованного юмористического представления. Чем, скажите, не повод поближе познакомиться с оригинальной молодой постановщицей.


— Ольга, расскажите про «Воздыхателей».


— Это сплав или, как модно сейчас говорить, фьюжин разных стилей и жанров: оперы, танцев и драматического искусства. Спектакль — исследование феноменов сегодняшнего времени, когда люди вынуждены (а иногда и по собственному желанию) заниматься сразу несколькими делами. Ведь раньше, во всяком случае во времена моего детства, идеальным считалось делать что-то одно, но очень хорошо, не распыляться. А сегодня, например, от оперных исполнителей требуется умение хорошо танцевать, быть в хорошей физической форме и т.д. Получается, что приветствуется не глубина, а поверхностность, так называемые мультиталанты. 


— А лично вам что ближе? Ведь вы были фотомоделью, балериной…


— Мне ближе глубина. Хотя десять лет назад у меня было другое мнение. Когда уехала на Запад, на тамошнем рынке талантов отдавалось предпочтение тем, кто умеет много всего. После нашего академического образования я была под впечатлением от увиденного. Потом все же поняла, что лучше иметь один талант, но глубокий.


— Почему так рано закончили с танцами?


— Балет — жестокое искусство. Помимо прочего, нужны хорошие физические данные. Я понимала: со своим набором буду исполнять очень маленький перечень ролей, что меня не устраивало. Решила: надо развиваться в другом, поэтому пошла учиться на балетмейстера.


— Довольны таким поворотом судьбы? Наверняка ведь мечтали стать примой?


— Я всегда хотела выражать то, что у меня внутри. У меня такое детское восприятие: дарить людям радость. Просто хотела танцевать и далеко не заглядывала.


— Не жалеете, что так случилось?


— Принимать решение — значит, отказаться от чего-то, а это всегда болезненно. Но сейчас я ни о чем не жалею. Рада, что тогда мне хватило смелости уехать. 


— Билет в обратный конец подразумевался?


— Я не собиралась уезжать навсегда. В Европе поняла, что являюсь носителем определенной культуры. Таких там мало. Но со временем самобытность немного притирается, этого мне очень не хотелось. Было желание представлять восточноевропейское искусство. Мне приятнее находиться рядом с людьми, которые меня понимают, им не надо долго объяснять. 


— Зачем тогда вообще было уезжать?


— В нашем образовании есть свои плюсы и минусы. На Западе же существуют методики, которые не преподают у нас. Мне хотелось знать все, было интересно.


— Заметили различия в нашей и европейской балетных школах?


— Славяне, особенно восточные, очень романтичные, любимые композиторы — Чайковский, Рахманинов. И наши художники, не важно, какую тему они раскрывают, собственно, как и зрители, всегда жаждут это увидеть. На Западе меньше верят в сказку. У них жажда шока, поиск провокаций и необязательно красоты. 


— Ольга, проникшись европейскими традициями, вы ведь не собирались ставить классический балет?


— Если во время постановки мне приходят на ум классические движения, то я не отказываюсь от них. Зачем изобретать велосипед? Не могу сказать, что у меня уже есть свой почерк, чаще у меня сплав стилей. Главное, чтобы язык, на котором я работаю, был понятен зрителю. Важно уметь затронуть его, человек должен почувствовать родство с героями на сцене.


— Чем бы вы хотели удивить? 


— Сейчас думаю над тем, сколько в театре должно быть наслаждения. Формула у каждого художника своя, и я тоже ее ищу. Получать удовольствие — это хорошо, но надо уметь сказать и о каких-то проблемах. Я раздумываю, как это правильно соединить.


— Репертуар Большого вам близок?


— В разные времена думала по-разному. Но смотришь «Лебединое озеро» и понимаешь, насколько гениально это сделано. Театр должен быть разный. Антрепризный всегда имеет коммерческую направленность, там и репертуар соответствующий. Мы же, имея в названии слово «государственный», должны говорить о глубоком.


— Как вас восприняли в театре?


— Острый вопрос. Человеческий фактор никто не отменял. Я уезжала молоденькой девочкой из кордебалета, а вернулась балетмейстером-постановщиком. Не все меня всерьез восприняли, но стараюсь делами, а не словами заявлять о себе. 


— А не проще ли было стать фотомоделью или актрисой, у вас ведь для этого все данные?


— У меня было модельное прошлое и слегка актерское, когда училась в Германии. Это привнесло в мою жизнь много красок, и в то же время я поняла, что модельный бизнес меня вообще не прельщает. Понимаю, почему выбрала балетное искусство: мне бывает сложно выразить свою мысль словами, проще показать в танце.

Наталья СТЕПУРО


stepuro@rambler.ru

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter