Чтобы понять, что к чему, для начала я сам попробовал поучаствовать в аукционах. Публика здесь разношерстная. Это и знатоки истории, и «обыватели», у которых завалялись вещи, о подлинной стоимости которых они ничего не знают. Вот, например, выставлена на продажу современная украинская медаль. Как она попала на белорусский рынок, не знает даже продавец. С покупателем у него происходит в сети разговор:
Покупатель: За какие заслуги вручали?Продавец: Увы, помочь не могу. Не участвовал и там не служил.
Покупатель: Жаль, вы бы лучше узнали, за что ею награждали, а потом, может, цену точную установили бы, может, это недорогой юбилейный знак, а может, и какая–то ценная трудовая или боевая награда.
К слову, цена награды 200 тысяч рублей — один поход в магазин. Неужели так дешево оценены чьи–то заслуги?
Но это еще ничего. Продается памятная медаль «50 год вызвалення Беларусi ад нямецка–фашысцкiх захопнiкаў». Цена — 20 тысяч. Для кого–то — святыня. А тут за бесценок...Дальше — больше удивительного. Орден Отечественной войны I степени выставлен за 30 долларов. На обороте указан номер: 875889, отмечено место чеканки: «Монетный двор». Можно приобрести ту же награду дешевле. И тоже — не подделку. Например, с номером 1679506. За два ордена Отечественной войны другой продавец просит в сумме 50 долларов. Красная цена медали «За отвагу» — 55 долларов. На одной чаше весов — кровь солдата, на другой — у.е...
Медаль ликвидатора последствий аварии на Чернобыльской АЭС можно приобрести всего за 100 тысяч рублей! Нет слов.
Кому принадлежали эти знаки отличия? Советский Союз был большой. Попасть в Минск реликвии могли любыми путями. Но на аукционе — это всего лишь товар.Директор Белгосмузея истории Великой Отечественной войны Николай Скобелев резко негативно воспринимает торговлю наградами через аукционы в интернете:
— Если бы нам кто–то в музей принес что–то на продажу, вызвали бы милицию. Мы не приемлем такого обращения с реликвиями. Можем приобретать награды у официальных организаций, принимать в дар от владельцев или их потомков вместе с подтверждающими документами. Других вариантов не рассматриваем.
О сотрудничестве с милицией рассказал мне и Дмитрий Гулецкий, директор одного из интернет–аукционов:— К нам обращались из органов внутренних дел по поводу того, что кто–то пытался продать через аукцион оружие. Эта попытка была пресечена. Мы действуем строго по законодательству и модерируем контент портала. Другое дело, что за всем уследить невозможно. Бывает, что запрещенная к продаже вещь выставляется участником торгов в пятницу, накануне выходных, и он успевает ее реализовать.
В правилах аукциона четко прописано, что можно, а что нельзя продавать. Среди запрещенного:
Краденые предметы.
Государственные и боевые награды Республики Беларусь (статья 183–1 административного кодекса).
Поддельные денежные знаки и знаки почтовой оплаты.Принадлежащие третьим лицам акции и иные ценные бумаги.
Иностранная валюта и иные валютные ценности (за исключением их купли–продажи для нумизматических целей).
Действующие или имеющие силу государственные удостоверения личности, знаки, пропуска, разрешения и лицензии.
Официальные бланки, формы строгой отчетности.
Если рассматривать награды с моральной точки зрения, то торговля ими — кощунственна. С другой стороны, благодаря коллекционерам многие ценные вещи сохраняются для истории. Гулецкий — сам страстный собиратель монет, бывших в обращении в Белоруссии до XVII века. На свое и хобби других людей смотрит с точки зрения мирового опыта:
— Аукционы есть во многих странах. Ответственность на них несет тот, кто выставляет вещь на продажу. Он вправе как продать, так и обменять свою собственность. Ограничивать людей в этом их праве можно только тогда, когда есть доказательства преступления: например, если вещь краденая.
Запрет продавать раритеты загонит участников этого рынка в подполье, что приведет лишь к росту цен на предметы и происходящие в этой среде процессы будет труднее контролировать. Так считает Игорь Чернявский, начальник управления по охране историко–культурного наследия Министерства культуры. Но он же — сторонник строгих законодательных ограничений:— Сейчас разрабатывается документ, направленный на совершенствование охраны археологических объектов и археологических артефактов, в котором есть норма: приобретение, продажа, дарение, мена, залог таких вещей частными лицами запрещается. Артефакты объявляются собственностью государства. Однако предполагается, что раскопками смогут заниматься наряду с археологами из Национальной академии наук также индивидуальные предприниматели. То есть по заказу музея или исполкома ИП смогут на условиях тендера получать право на исследования. Естественно, находки при этом останутся в госсобственности.
В земле роется немало народу. Ходят по распаханным полям, устроенным на месте битв, древних могильников, селищ. Подбирают то, что лежит на поверхности. На охране таких мест в первую очередь и сделан акцент в документе, о котором сказал И.Чернявский.
Пока же «любители старины» чувствуют себя вольготно. И не все из них согласны носить клеймо «черных археологов». Собиратель Александр, который попросил не называть его фамилию, объяснил мне, почему занимается хождением по полям и зачем участвует в интернет–аукционах:
— Сколько себя помню, меня всегда волновало, откуда мы родом, что было на земле до нас, раньше.
— Но таких, как вы, называют «черными копателями». Не смущает?
— Это неправильный термин. «Черная археология» предполагает незаконные раскопки. А я занимаюсь металлопоиском на распаханных сельхозугодьях. Это не запрещено законом. Я не посещаю места, находящиеся под охраной государства, не мародерствую. Хотя в деревнях местные жители предлагают всякое. Недавно под Уздой крестьянин хвастался, как раскопал могилу священника и снял с трупа крест из драгметаллов. Вот это преступление. И здесь кроется ответ на вопрос, откуда всплывают на аукционах неожиданные вещи.
— С профессиональными археологами контактируете?
— Не так уж часто мне попадаются действительно интересные для науки находки. Но бывали случаи, когда ко мне обращались сотрудники Института истории НАН, я давал им эти вещи зарисовать. Передал в музей наконечник ножен скандинавского меча, шпору времен Полоцкого княжества.
Несмотря на благие намерения, которыми вымощен путь металлоискателя, по мнению Игоря Чернявского, есть в его действиях несоответствие закону:— То, что он называет поиском на распаханных сельхозугодьях, является, по сути, археологической разведкой. На это нужно разрешение. Кроме того, у нас нет ничейной земли — она кому–то принадлежит: СПК, сельсовету и т.д. По сути, собственники должны следить за порядком на своей территории и санкционировать задержание нарушителей.
Несмотря на то что нынешние законы позволяют предотвращать незаконные «разведки» и раскопки, в землю продолжают внедряться любители.
Но нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что некоторые вещи оказываются у людей вполне законным путем.Был у меня случай. В 1995 году на руинах старинного минского здания на площади Свободы, 19, 21 (сейчас на том месте фонтан), я нашел фрагменты изразцов, один из них — со шляхетским гербом. Поинтересовался в Институте истории НАН, могу ли продать их на аукционе. Один из сотрудников категорически заявил, что в частной собственности археологический артефакт находиться не может:
— Если вы нашли вещь, то должны сдать ее государству. То есть отдать изразец в музей.
— Вероятно, я так и поступлю. Но если бы я его не поднял с земли, то предмет пропал бы для истории...
— Вы не имели права ничего себе брать. Это собственность государства!
Заколдованный круг: лучше пусть пропадет артефакт, но только не попадет в руки такого любителя, как я? Кстати, раскопок ученые на той территории не проводили.
«Металлоискатель» Александр считает, что не нужно огульно подходить к тому, что лежит в земле и выставляется на аукционах:
— Вещь вещи рознь. Из того, что попадает на аукционы в интернете, большинство лотов малоинтересны. Бывает, мальчишка найдет монету, которой 100 — 200 лет, и просит за нее миллион. Он не знает, что даже монета XVII века, например, боратинка Речи Посполитой, стоит копейки — она обесценилась еще в то время, когда была выпущена в обращение. А действительно уникальные вещи продаются из–под полы. На антикварном рынке многие друг друга знают и не светятся в интернете.
Cреди тех, кто покупает и продает в сети, есть и ушлые торговцы, и наивные новички. В общем, все, как на базаре. Многое здесь зависит от везения. Сотрудники музеев, Института истории НАН могли бы отслеживать движение предметов на аукционах и пополнять свои коллекции. Ведь достаточно первым нажать на клавишу, чтобы купить редчайший экспонат. Некоторые этой возможностью активно пользуются.
Сергей Климов, директор Национального историко–культурного музея–заповедника «Несвиж», не видит без аукционов будущего:
— Если закрыть рынок антиквариата, то нам негде будет покупать экспонаты, пополнять радзивилловскими вещами покои замка. Где их взять, если в прошлом было все разграблено? Только на аукционах. Я сам зарегистрирован на десятках в стране и за рубежом. У нас собирается несколько коллекций — тканей, часов и т.д. Каждый сотрудник отслеживает движение вещей по своей теме на различных торгах. Даем объявления в районную газету — у местных жителей ищем и покупаем редкие предметы из замка. Не приобретаем только то, что имеет сомнительное или неизвестное происхождение.Сам я также на аукционах в интернете приобрел несколько интересных книг для своей коллекции. Скорее всего, когда–нибудь подарю их национальному музею или библиотеке. Пока же держу руку на мышке и слежу за движением вещей в сети.
Сегодня частные коллекционеры все чаще готовы делиться своими приобретениями с публикой — на выставках. Например, в экспозиции произведений художников Парижской школы, уроженцев Беларуси, которую показывали в Минске, а теперь в Вильнюсе, немало работ, которые до сих пор пылились в частных домах.
Все современные музеи выросли из частных коллекций — Радзивиллов, Тышкевичей, Луцкевичей. Ян Луцкевич, кстати, был страстным участником аукционов. Не удивлюсь, если современные торги в интернете дадут толчок появлению новых интересных собраний, которые спустя годы благородные наследники передадут в дар своему народу и государству.
vk@sb.by
Советская Белоруссия №189 (24570). Пятница, 3 октября 2014.
