Несмотря на очень скромную рекламу, «телефоны доверия» для детей и подростков не смолкают. Говорят, счастье — это когда тебя понимают. И если подрастающее поколение не видит, с кем и как решать свою проблему в ближайшем окружении, то ищет понимающего собеседника на другом конце телефонного провода. Выведывать конкретные истории у психологов «телефонов доверия» — занятие бесперспективное. Конфиденциальность и анонимность — два принципа, на которых базируется их работа. Но обозначить «болевые точки» — пожалуйста. Так что же беспокоит современных детей?
В поисках понимания
Старейший у нас «телефон доверия» для детей действует уже 15 лет и еще недавно принимал по 8 — 10 тысяч звонков в год. Однако после того как разрекламированный, хорошо известный номер пришлось поменять, количество обращений уменьшилось втрое. Для популяризации новой комбинации цифр уже готовятся плакаты, снимается видеоролик для трансляций на ТВ — вслед за этим, по опыту руководителя «Телефона доверия для детей и подростков» Светланы Еремейцевой, следует шквал звонков. Днем — от детей, ближе к ночи — от родителей. «На первом месте, естественно, проблема общения. Особенно у подростков, которые хотят отстоять свою независимость и самостоятельность, — замечает Светлана Михайловна. — Родители пытаются добиться от них выполнения норм и обязательств, которые установлены в семье, работы над тем, чтобы обеспечить себе достойное будущее. Дети же хотят жить весело уже сегодня и получать все удовольствия, о которых им рассказывают СМИ и интернет. А взрослые не всегда могут такую жизнь им обеспечить. Да часто и не стремятся, потому что это не является хорошим условием для воспитания личности. Если не напрягаться, развития не происходит». Поэтому каждый звонок с обидой, мол, «родители меня не понимают», оборачивается выяснением конкретной ситуации: чего именно они не понимают и что будет, когда поймут, — позволят делать все, что хочется?
Специалисты отмечают, что нынешние дети стали более смелыми, дают себе гораздо больше свободы и уверены, что родители «все равно ничего им не сделают». Например, в 14 — 15 лет могут не прийти ночевать домой. Вот взволнованная мама ищет помощи: «Говорю ему — ни в коем случае, приходи, я спать не лягу, буду ждать, а он: ложись, я у друзей останусь, тут у нас дела». Как решить такую проблему да еще на расстоянии? Психолог выясняет, какие вообще отношения между ребенком и родителями. Если он в принципе не подчиняется и живет, как ему нравится, почему же в этой ситуации мама рассчитывает, что он подчинится ее требованию? Какие были приняты меры, когда он в первый раз ослушался, не сделал того, что должен, в школу не пошел? Значит, надо заново строить взаимоотношения с сыном, договариваться «по–взрослому». Как это сделать? Светлана Еремейцева подчеркивает, что единого рецепта не существует: «Мы же разговариваем с конкретным человеком со своей системой ценностей, уровнем социальной зрелости, жизненным опытом, привычками поведения. Выполняем как бы посредническую работу между человеком и проблемой или между двумя людьми. Выясняем, какие есть личностные ресурсы, основания для достижения взаимопонимания, чем ребенок дорожит, как понимает свою роль в семье. Что можно сделать, чтобы обратившемуся к нам взрослому было легче справиться с ситуацией». Ведь степень неприятия каких–то поступков разная. Может быть, родители действительно притесняют подростка, не дают проявлять инициативу и взрослеть? Задача телефонного консультанта — не решить проблему здесь и сейчас, а выработать конструктивное к ней отношение. Чтобы ребенок и родители не мешали, а помогали друг другу жить. Ведь семья и существует для того, чтобы в ней были любовь, тепло, понимание, поддержка и защита.
Выйти из кризиса
Когда наши социологи в сотрудничестве с Детским фондом ООН (ЮНИСЕФ) исследовали причины кризисных состояний у подростков, у половины опрошенных вдруг на первое место вышло беспокойство за здоровье родителей и свое собственное. По–видимому, информационный фон — бесконечные передачи о болезнях и способах их лечения, распространенный штамп «нынешнее поколение слабое и квелое», а также разговоры о плохой экологии, продуктах с химией, глобальном потеплении и прочих грядущих катастрофах — лишает детей уверенности в завтрашнем дне. Вот боязнь потерять родителей и стала еще одним из источников тревоги.
А ведь их и так у подростка предостаточно. Откуда, например, берутся суицидальные мысли? «Они возникают в период, предшествующий тому, когда надо будет решать основные жизненные вопросы: как жить, кем быть, куда идти, во что верить. Очень трудные вопросы, особенно для незрелого человека. А ответственность колоссальная, и все — родители, друзья — говорят разное. И если ребенок чувствует себя слабым, беззащитным, неуверенным, то думает: может, все это и вовсе не решать? Суицидальные мысли — это бегство от решения, одна из форм защиты, они могут быть вызваны страхом перед неизвестностью, быть проявлением нежелания становиться взрослым, а вовсе не стремлением умереть», — говорит Светлана Еремейцева. Здесь задача консультанта «телефона доверия» — показать, что позвонивший сам может решать проблемы уже сейчас, создавая базу, которая в дальнейшей жизни помогла бы ему не оказаться в тупике.
Звонков по поводу острых кризисных ситуаций на недавно заработавшей Общенациональной детской линии помощи — не более 1 процента, но это как раз те случаи, когда разговор со знающим специалистом сродни спасению. Причем на Общенациональной линии, созданной по инициативе МОО «Понимание» на базе РНПЦ психического здоровья, при необходимости могут помочь не только дистанционно, тут есть целая система переадресации звонков в компетентные ведомства. «Есть кризисные ситуации, анонимность в которых просто нельзя соблюсти с точки зрения безопасности ребенка. Оператор в начале разговора оценивает степень опасности для жизни позвонившего или его окружающих. Да, мы не знаем, кто и откуда нам звонит, но в процессе разговора можем это выяснить. Ведь даже тот, кто занят суицидальными мыслями, обращаясь к нам, ищет поддержки, бессознательно надеется, что его найдут и помогут», — уверена куратор детской линии помощи Ирина Осипчик. В таких случаях обращаются в компетентные органы, где создается группа, которая и выезжает для проверки. Так было, например, когда позвонили обеспокоенные соседи: с ребенком из неблагополучной семьи, которая живет в их подъезде, нехорошо обращаются!
Конечно, большинство звонков выезда не требуют. Многие дети страдают от психологического насилия: их дразнят и преследуют в школе, да и родители походя наделяют нелестными прозвищами. Веяние времени — травля в интернете. От лица ребенка могут создавать странички, писать нелицеприятные сообщения. Жалуются и на физическое насилие, хотя его трактовка у детей весьма разнообразна — один считает, что это когда выключают компьютер, а другой и к ремню привык. Девчонки звонят по поводу подростковой беременности — консультирование в этих случаях идет часами. За два года на Общенациональную детскую линию помощи поступило около 2 тысяч звонков от детей и взрослых. Изначально она создавалась для работы с жертвами насилия, но сейчас расширила спектр помощи и готова консультировать в любых сложных ситуациях. Огромный пласт работы — информационный. Создан большой банк данных различных служб по всей стране, и в зависимости от проблемы — даже если она медицинского, юридического характера — тут подскажут, куда обратиться.
Специалисты детской линии помощи поделились наблюдением: часто слышат в трубке одни и те же голоса. Вроде бы и консультация дана, и помощь оказана... А маленькому человеку просто не с кем обсудить, что его волнует. Право быть услышанным есть у каждого ребенка. И «телефоны доверия» его дают, когда самые близкие люди только отмахиваются.
Кстати
Телефон доверия для детей и подростков — (8–017) 246–03–03.
Общенациональная детская линия помощи 8–801–100–1611, звонок бесплатный со стационарных телефонов и мобильных МТС.
Обе линии работают круглосуточно 7 дней в неделю. Звонки анонимны.
Советская Белоруссия №197 (24334). Пятница, 18 октября 2013 года.
