Зов родной земли

— Помню, как поднимались на пятый этаж дома в Лоеве, где нам предоставили хорошую комфортабельную квартиру, — рассказывает Анна Григорьевна. — Я только отдышаться успела и тут же поняла: здесь мне не жизнь. Скучала по оставленному семейному гнездышку страшно, города пугали суетой, шумом. Я и сейчас, когда приезжаю дочку с внуками навестить, могу от силы на пару дней в столице задержаться. Потом — все, не хватает воздуха. То же самое было с поездкой в Ленинград в 1986 году. Помыкались там, неприкаянные, с месяц и — обратно...
Каюсь, входили мы в калитку благоустроенного приусадебного участка с известной долей опаски, хорошо знакомой всем жителям Минска. Все-таки один из самых загрязненных жилых районов на карте области, почти на границе с Полесским радиационно-экологическим заповедником. Неудивительно, что, услышав жалобу на недостаток воздуха в любимой столице, успели только иронично переглянуться. Василий Тихонович, бывший директор Дома культуры в Брагине, дипломатично сглаживает неловкость момента:
— Мы деревенские жители по сути. Нужен простор. Хозяйство. Цветущие по весне сады. Не грохот трамваев, а приятный слуху “гоман жывёліны” под окнами. Борщ нужно сварить из того, что вырастил на своем огороде, а не из овощей, что втридорога куплены в магазине... Это не приходит в душу человека само по себе, а закладывается еще в младенчестве. Здесь через пару домов остов той хатки, где жили родители, здесь они похоронены. Так что уж мы отсюда — никуда. Зов родных мест сильнее всех запретов.
Хочешь жить — умей вертеться, говорят супруги Новик. Приехав в Маложин, они первым делом отремонтировали с помощью родственников полуразвалившийся местный фельдшерско-амбулаторный пункт — получилась уютная четырехкомнатная квартира. Рядом сарай, а за изгородью — большое поле, куда Анна Григорьевна и Василий Тихонович выгоняют каждое утро “на прогулку” своих чересчур важных, упитанных индюков и гусей.
— Знаете, что я заметила? — доверительно сообщает мне на ухо хозяйка. — Тех из наших одногодок, кто уехал из района тогда, после аварии на атомной станции, теперь уже почти никого в живых не осталось, царствие им небесное. А мы вот — тьфу, тьфу, тьфу — пока еще “гойсаем” как-то. Здесь свои корни помогают. И за курами, индюками, кабаном смотрим. Корову держали до недавнего времени. Конечно, здоровье уже не то, что было двадцать лет назад. Тогда, в 86-м, у меня, до этого вполне здоровой женщины, за неделю развился сахарный диабет. Сегодня столько денег на лекарства уходит! Но, слава богу, болеть и то приятнее на родине. А деревенька у нас, между прочим, чистая. Вы вот зря от березового сока отказываетесь. Я его каждый год собираю, по грибы хожу. Когда дочка из Минска приезжает, всегда внукам передаю гостинцы. Света моя вначале тоже пугалась, каждый грибочек, каждое яйцо куриное, бураки и картошку с морковкой в городе на радиацию проверяла. Так все приборы дружно показывают, что продукты — песня!
Анна Григорьевна с Василием Тихоновичем словно не замечают, как дичают в районе деревни, какими темпами заколачиваются окна в навсегда покидаемых деревянных домах. Осторожно обходят эту тему стороной. У каждого своя правда, мудро рассуждают они. И остаются верны собственной философии, так до сих пор и не понятой многими:
— Молодежь бежит с Брагинщины кто куда, а старики, наоборот, ближе к своим историческим корням устраиваются. Хорошо это или плохо — не нам судить. Знаем только, что земля — как человек: если любишь, люби и в здравии, и в болезни...