Болезнь вернулась спустя 13 лет после лечения. К счастью, своей первой ошибки Евгения Белова не повторила.
Жизнь Евгении Беловой с Гомельщины шла своим чередом: она — преуспевающий экономист-снабженец на заводе, дома вечером всегда ждет мягкий по натуре и горячо любящий муж, в семье растут двое прекрасных сыновей. Здоровье женщину редко подводило — всегда крутилась как белка в колесе: новые знакомства, постоянные командировки, визиты на крупнейшие заводы Советского Союза. Болеть ей сам график не позволял! Когда у Евгении Беловой обнаружили мастит и направили на операцию, все это с завидным мужеством она перенесла. «С кем не бывает?» — подумала тогда мать двоих детей. Но когда спустя годы появились ощущения, что правая грудь потяжелела, страх обнаружить злокачественную опухоль заставил ее затаиться. В руки медиков она попала лишь в 1997 году в запущенном состоянии — третья стадия рака молочной железы.
— Евгения Владимировна пришла к нам поздно, и прогнозы, мягко говоря, были неутешительными, — говорит ее лечащий врач, хирург-онколог, старший научный сотрудник отдела онкомаммологии ГУ «РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Александрова» Леонид Семичковский. — В 90-е годы население имело скудные познания об этом заболевании, о его профилактике и самообследовании, в те годы только зарождалась маммологическая служба в Беларуси. Отсутствие информации сыграло свою отрицательную роль.
К тому же, анализирует сама Евгения Белова, за год до рака в ее жизни произошли сильные перемены, которые заставили женщину поволноваться.
— Я привыкла к своей работе: получала хорошие деньги и могла позволить себе отдых за границей, постоянно ездила по Союзу, общалась с сотнями интереснейших людей. И вдруг на мое место назначают нового человека, а меня «перекидывают» в техчасть, где работа стала сущим наказанием. И все это так незаслуженно... — с комом в горле и слезами на глазах вспоминает женщина. — Прошел год, я даже смирилась с этим, как мое руководство признало свою ошибку и вернуло меня на прежнюю должность. Все, казалось бы, наладилось, а вот осадок остался...
Весь этот год женщина таила обиду и сильно переживала. Стресс сыграл роковую роль в появлении злокачественной опухоли. В 1997 году она решила проверить потяжелевшую правую грудь. В тот день как назло талонов к терапевту не было, вот она и решила: пойду к онкологу, у кабинета было пусто. Местный врач ей ничего не сказал, но тут же направил в онкологический институт имени Н. Н. Александрова. Сердце Евгении Владимировны почуяло неладное.
В Минск отвез брат, и был с ней в тот момент, когда она узнала свой страшный диагноз: рак молочной железы. Всего пару дней дали побыть с родными, последующие четыре месяца женщина провела в больничной палате.
— Жизнь после диагноза рак это не жизнь, а борьба за нее, — рассказывает Евгения Белова. — Муж, когда приехала домой после лечения, как отрезал: «И грамма не выпью, пока не вылечишься». Так и было: вставал в четыре утра, выжимал по стакану сока — из моркови, яблок, свеклы, варил каши, ухаживал за мной...
За 13 лет Евгения Владимировна позабыла, что такое больница, но всегда помнила, что болезнь может вернуться. За это время объехала много святынь, побывала в разных городах, общалась с верующими людьми. Но болезнь зла, вернулась, опухоль появилась совсем в другом месте. Благо теперь женщина не стала прятаться и бегать от врачей, знала: ей помогут.
— Второй раз Евгения Владимировна обратилась вовремя. Рецидив вернулся в местной форме, и мы удалили его, а вскоре нашу пациентку вовсе выпишут из больницы, — рассказывает хирург-онколог Леонид Семичковский.
История Евгении Беловой показательна. В первый раз она обратилась к врачам поздно и потеряла драгоценное время. Злокачественная опухоль каждые три месяца растет в геометрической прогрессии: сначала она два сантиметра, через три месяца — четыре, еще через три — восемь... Но женщине повезло, хотя все могло закончиться хуже.
Наталья СЕРГУЦ, «БН»
