Войну 22–летняя Женечка Маслова из Казани встретила в Беларуси

Евгения Яковлевна Маслова, эта миниатюрная женщина, всегда весила чуть больше 40 килограммов. Глядя на нее, не верится, что ей сто лет, половину из них казанский врач–офтальмолог проработала в глазном отделении Республиканской клинической больницы. О своих пациентах она и сейчас может говорить часами. О Великой Отечественной вспоминать не любит. Не отболело.

Войну она, 22–летняя медсестра из Казани, встретила в Беларуси, попала в самое пекло. Об этих самых первых днях сражений она до сих пор не может вспоминать без слез. Боль, кровь, ужас, бесконечные потери и несгибаемое мужество солдат. Когда Евгения Маслова попала в Гомель, враг уже приближался к городу. Шли кровопролитные бои. Она до сих пор удивляется, как в таких условиях им удалось развернуть госпиталь более чем на две тысячи человек. Хорошо, что с оборудованием помогли гомельские медучреждения. Ведь во время кровопролитных сражений фронтовым медикам приходилось принимать до тысячи раненых.

— Это было страшно, — говорит Евгения Яковлевна. — Никогда не забыть лица покалеченных войной солдат, их стоны, крики о помощи. Как–то во время одной операции началась бомбежка. Здание содрогнулось, посыпалась штукатурка. Соседние дома охватил пожар, электричество пропало. А прерывать операцию нельзя. Солдат с проникающим ранением брюшной полости мог умереть.

По ее словам, на какие–то доли секунды медики пришли в замешательство. Но в итоге не растерялись, зажгли керосиновую лампу, подняли над раненым плащ–палатку и продолжили работу. Эта операция спасла солдату жизнь. И таких эпизодов в ходе пограничных сражений 1941 года, где за каждую пядь земли бились бесстрашные советские воины, наберется немало. Полевых госпиталей в городах и селах Беларуси, где довелось работать Евгении Масловой, уже и не сосчитать.

— День и ночь мы были у операционного стола, — вспоминает ветеран. — Валились с ног от усталости. Но ни свистевшие над головой пули, ни артиллерийские обстрелы, ни страх погибнуть самим не могли нас заставить прекратить лечение солдат и офицеров. Нужно было как можно быстрее вернуть раненых в строй. Это был наш вклад в Победу...

Когда дело касалось спасения жизни, фронтовые медики забывали обо всем. Как–то при очередном обстреле, когда Евгения Маслова помогала раненым, осколок мины попал ей в мочку правого уха, всего в нескольких сантиметрах от виска. А она даже не заметила. Только вечером поняла, что чудом осталась живой, когда увидела, что одежда в крови.

Во время ожесточенных боев медики не раз оказывались во вражеском кольце. Это закалило, помогло выдержать одно из самых страшных, по признанию Евгении Масловой, испытаний, выпавших на ее долю в годы войны. Осенью 1941–го остатки сил Юго–Западного фронта отошли на рубеж восточнее Харькова. Несколько подразделений попали в окружение у реки Оршица.

— Бомбили, немецкие танки гнали нас к болоту, мы оказались в западне, — вспоминает Евгения Яковлевна. — Вдвоем с фронтовой подругой Евдокией Николаевой ползли практически на ощупь километров десять от линии фронта. Надо было выбираться к своим. Переоделись в деревенскую одежду и пошли.

Было жутко: по дороге на мотоциклах ехали фашисты. Очень боялись попасть в плен. Шли через огороды местных жителей, ели клубни сырой картошки, свеклы, початки кукурузы, ночевали в поле под скирдами соломы. Казалось, этому кошмару не будет конца.

Долгожданная встреча со своими состоялась в районе города Изюма, что в Харьковской области. После тщательного допроса в особом отделе Маслову определили на фронт.

Среди наград Евгении Масловой Орден Отечественной войны II степени, многочисленные медали, включая «За боевые заслуги» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг».

Сразу после демобилизации в 1944–м она снова пошла учиться в Казанский государственный мединститут, но уже на врача. Окончила лечебный факультет и в 1949 году вернулась в родную больницу хирургом–офтальмологом. Так с одной записью в трудовой книжке и ушла на пенсию в 75 лет.

— Больница была ее домом, да и мы, ее четверо детей, можно сказать, там выросли, — рассказывает дочь Светлана. — Сколько помню маму: прическа, туфли, обязательно на каблуке, — и на работу. Когда только все успевала? Она в свою профессию влюблена. К больным всегда с состраданием, пока всех не примет, домой не уйдет. И для нас, ее детей и для пяти внуков и шести правнуков, она — главный пример. Сильная!

Ольга Кондрева

kondreva@rgkazan.mi.ru