— С чем идут люди, Сергей Александрович?
— Чаще обращаются по поводу имущественных вопросов: дележ наследства, нотариус поступил несправедливо, сын не платит за квартиру и т.п. А еще — проблемы ветхого жилья, протекающих крыш. Если бы не стал депутатом, вероятно, так и не узнал бы, что в центре Гродно столько допотопных домов, где люди живут в очень незавидных условиях. Некоторые приходят в состоянии отчаяния. Иные — с претензиями: какая вы власть, если не можете помочь? На приемах граждан со мной всегда мой помощник — доцент в области гражданского и экономического права, бывший военный прокурор Вячеслав Елисеев.
— Но вы и сами, наверное, уже поднаторели в юридических вопросах?
— Понял лишь, что во всякой проблеме есть два аспекта — сугубо правовой и человеческий. На последний, связанный с эмоциями, реагируешь сразу, пытаясь найти варианты помощи, а потом понимаешь, что они не в правовом поле. Вот типичный случай. У женщины дача на месте родительского дома в деревне. Когда пришло время регистрировать участок, оказалось, что сарай попадает в охранную зону реки, хотя стоял он там сто лет. Цена вопроса — 5 квадратных метров земли, но местные власти не могут оформить их по закону. Короче, договорились на уровне исполкома, что женщина прекратит процедуру оформления, а мешать ей пользоваться постройкой никто не будет. В жизни нередко правовой и человеческий аспекты вступают в противоречие — но компромисс найти можно.
— В чем вы бессильны помочь?
В моральных, семейных проблемах, связанных с частной собственностью. Здесь два варианта — либо родственники сами должны договориться по-хорошему, либо пусть решит суд. Как правило, непосильная задача — добиться сноса ветхого жилья, поскольку нужны огромные средства на отселение людей. Еще головная боль — давно назревшая необходимость реставрации лютеранской церкви в Гродно. Красивейшее некогда здание готической архитектуры пугает своей обшарпанностью. Немецкая община оформила его в собственность, а денег на ремонт у нее нет.
— Что-нибудь из ваших инициатив воплотилось на республиканском уровне?
— Работая с письмами граждан, приходится апеллировать к Верховному суду, Генеральной прокуратуре, Совету Министров (и в большинстве случаев принимаются положительные решения), выходить с предложениями о внесении изменений в законодательство. С подачи нашей комиссии внесены поправки в закон об образовании и в закон о подоходном налоге с физических лиц, а сигналы о необходимости таких поправок исходили от моих гродненских избирателей.
— Доводилось ли вам как депутату почувствовать свою влиятельность?
— Обычно на совместных приемах с руководителями районов, ЖЭСов и ЖРЭУ обнаруживается тьма мелких проблем: кому-то из жильцов магазин мешает, а где-то его вовсе нет, там разрушились ступеньки, здесь нет освещения, скользко, не хватает транспорта и так далее. Так вот, местное руководство сразу берет под козырек, а депутат ставит жалобу на контроль, проверяет, как устранили недостатки.
— В каких условиях вы живете в Минске?
— Как все депутаты из провинции. 3-комнатная служебная квартира в Малиновке на Есенина, 43. Прописка у нас временная. Езжу на общественном транспорте. Иногда по делам постоянной комиссии — на служебной “Волге”, с водителем. Подсчитали с сыном, что на содержание машины в Минске нужно тысяч 300 в месяц — это слишком. Сам покупаю продукты, в Гродно этим занималась жена, но не готовлю — это взял на себя сын, выискивает какие-то рецепты и кашеварит. Довольно съедобно получается. Купили с ним стиральную машину и как-то справляемся.
— В Гродно часто бываете? На чем сюда ездите? На депутатской “Волге”?
— Да нет, она такая старая, что до Гродно вряд ли дотянет. В среднем на неделю в Минске приходится неделя в Гродно, хотя график депутатской работы чаще двухнедельный, его определяет совет Палаты. Раз в месяц принимаю избирателей и помимо этого провожу встречи в коллективах предприятий и организаций своего Центрального округа. А езжу из Минска в Гродно, как правило, на маршрутке. Хотя права водительские есть, но за руль давно не садился, и машину “Ауди-80” оставил жене, она без нее уже не может.
— Трудно жить на два дома? Разорительно? Отношения в семье меняются?
— Лишние расходы, конечно, заметны, но хорошо хоть сын со мной живет — уже семья. Из гродненской депутации — а это 14 человек — только 3 семьи перебрались в Минск полностью. Остальные живут в одиночестве, в том числе и женщины-депутаты, им еще сложнее перетащить сюда мужей. Ну а отношения между супругами при такой цыганской жизни строить, на мой взгляд, еще сложнее, чем при оседлой. Вот из-за затянувшегося депутатского приема опоздал на последний рейс в Минск и теперь придется остаться дома...
— Жена обрадуется?
— Трудно сказать... — загадочно улыбается Маскевич.
— После окончания депутатского срока вернетесь в кресло ректора?
— Прежнее рабочее место (или того же уровня) сохраняется за депутатом по закону. У меня контракт до 2009 года, а депутатство — до 2008-го. И это наиболее приемлемый для меня вариант — вернуться назад. Хотя есть и другие. Но университет — это особенный мир, там надо генерировать идеи, гореть — под стать молодым. Впрочем, в любом деле, вне зависимости от должности человек преимущественно сам, по своей инициативе взваливает на себя телегу, которую может тащить. В выходные, выбирая между дачей и лабораторией, я предпочту лабораторию.
— Но и на даче, вероятно, бываете? Как вы отдыхаете, расслабляетесь?
— Люблю сад, ухаживать за деревьями, но зайцы зимой так и норовят обглодать мои саженцы!.. В санатории не езжу, хотя путевки нам предлагают — как и всем, платные. В Минске хожу в баню, есть хорошая компания, состоящая из коллег-ректоров.
— А старые приятели у вас остались?
— В Гродно на кафедре атомной физики четыре человека из нашей группы работают, в Минске есть однокурсники и в Минском районе.
— Науку забросили? Это не удручает?
— Нет, не забросил. Остаюсь по совместительству профессором кафедры атомной физики и занимаюсь научной работой, пожалуй, не меньше, чем прежде. Издал учебное пособие “Атомная физика”, первую книгу. Готовлю к печати вторую. У депутата, оказалось, времени на это больше, чем у ректора.
