«Жизнь становится как–то наряднее» — говорила одна старушка, героиня современной комедии. Она считала, что Канары — это дачный поселок под Москвой, а из всех развлечений в приличных домах по–прежнему на первом месте — чтение вслух художественной литературы, в частности произведений Диккенса... Но в главном бабуля оказалась права — наряднее стало куда ни глянь.
Вот раньше как бывало? Мужик с недельной щетиной, на ноге — протез — настоящий или бутафорский — не поймешь, сидит на фуфайке, прислонившись к стеночке, где–нибудь на ступенях подземного пешеходного перехода и играет себе на баяне или аккордеоне «Амурские волны» или «На сопках Манчжурии». Рядом — шапка с мелочью для милостыни, у ног — собачка–дворняжка, с таким гордым видом лежащая, словно вытянула самый свой счастливый собачий билет. Как будто не у ног хозяина, вышедшего на паперть, лежит, а рядом с потомственным лордом на лужайке.
Кто бросит монетку, кто брезгливо молча пройдет.
А сейчас? В подземных переходах чуть ли не симфонические оркестры стали играть. Трио и квартеты точно. И инструменты у музыкантов какие — загляденье. На зависть дирижеру Анисимову. Дорогущие гитары «Гибсон» и «Фендер», скрипки, виолончели... Все это переливается, блестит, усилители стоят, какие–то электронные прибамбасы, которые даже не знаю, как точно назвать.
Каждый раз, спускаясь утром в метро «Каменная Горка», слышу музыку. Возвращаюсь вечером — опять двадцать пять. Чуть ли не туш в знак приветствия. Не в мою ли честь? Типа «к нам приехал, к нам приехал...»? Нет, просто жизни радуются.
И музыканты все такие модные — ботинки у них по штуке баксов. Челка — по последней хипстерской моде. Джинсы, как и положено, — красные. А девушки у них какие? Хоть картину с них пиши — волосы развеваются, как у Златовласки. О такой музе можно только мечтать. Иногда и сами поют — голос льется, как горный ручей. Какие там модели. Выйдите в подземный переход! Вот они — настоящие хранительницы очагов сексуального напряжения: рыженькие, черненькие, блондинки... Еще и талантливые — поющие, пластичные. С кепкой к тебе подходит, мол, брось копеечку, прохожий, девочке на мартини. Как откажешь?
...Недавно еду в электричке в Пуховичи. Заходят в вагон двое. У одного скрипка на плече, у второго — электрогитара с усилителем. И заиграли они вдруг вальс Евгения Доги из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». Все дачницы, сидевшие в вагоне, непроизвольно потянулись за кошельками. Качество звука, несмотря на грохот электрички, такое — не на каждом концерте поп–звезды услышишь. Вот что значит правильно выбранный репертуар. Ребятам не только на пиво хватило в тот раз, но, по–моему, еще и на вяленого осьминога. Вальс этот у постсоветского зрителя в крови. Даже если набрать в Гугле «вальс из кинофильма...» поисковая система, не будь дурой, в качестве первого варианта выдаст именно этот.
Но почему мне в этой симфонии жизни слышится фальшь? Почему оборванный нищий с хромой собакой из 90–х годов был мне милее?
Да потому что нынешние «нищие», пахнущие дорогой туалетной водой, напичканные гаджетами, по–моему, уже не на хлеб и воду собирают, а минимум на планшет или поездку на Бали. То, что раньше для кого–то было крайней необходимостью, криком отчаяния — теперь модный тренд.
Молодое поколение все норовит превратить в игру: суицид, драки, любовь. Из всего делается спектакль. Вот и феномен милостыни эволюционировал. Древнее ремесло блаженных и юродивых стало забавой. Не только у церквей сидят просящие, но и в модных точках города — у кафе и фонтанов. Нарядно? Очень. Но, по–моему, все–таки должны оставаться какие–то этические границы, которые не стоит переходить.
Не милостыня теперь нужна уличным музыкантам. Они — сытые и довольные, со следами трехразового питания на лице. Им нужно покрасоваться, чтобы потом выложить видео в интернет. И музыка у них такая гладкая, причесанная, вылизанная. Ни одной ошибочки. Жизнь — игра, по нотам тщеславия и моды. Вот еще один «нищий» в аккуратном блейзере на «Каменной Горке» повадился по вечерам на скрипке мелодию из телепередачи «Жди меня» играть. Сердце минчанок разрывается, не могут пройти мимо.
Уж лучше ты мне, батя, сыграй «На сопках Манчжурии». Пусть и фальшиво. Как там в песне пелось: «Пальцы ветром по кнопочкам враз пролетят, а последняя, эх, западает...»
Советская Белоруссия №122 (24505). Вторник, 1 июля 2014 года.
