Мы, пенсионеры, люди общительные. Собираемся в погожий день во дворе, стучим домино, обмениваемся мыслями. Разговариваем, конечно, и о политике. Вот и говорит как–то Иван Федорович, заводила всех наших споров:
— Недавно, — говорит, — прочитал в оппозиционной газете, что совсем аховские дела у беловежского «зубра» Шушкевича. Есть нечего. Получает пенсию три тысячи двести рублей, полтора, то есть, доллара. Я расстроился. Хотел было выслать бедняге гуманитарную помощь, стал торбочку паковать, а потом смотрю другую газету, где Шушкевич сфотографирован, — глазам не верю. Физиономия шире плеч, доброе пузцо, а в руках держит полуметровый шампур с шашлыком. Я прикинул — не меньше двух пенсий на один шампур ушло.
Посмеялись.
— Ну а как насчет «гуманитарки»? — спрашиваю. — Все равно надо слать. Может, это не его шашлыки, может, его, жабрака, свининой кто–то богатенький угощал? За заслуги перед Отечеством. А ты, Федорович, сразу в бутылку полез.
Но Ивана Федоровича не срежешь.
— Э нет, Степаныч! В газете той было прямо написано, что это Шушкевич собрал у себя на даче — да еще «по традиции» — толпу журналистов, устроил пир горой и по пьянке плел им небылицы, что из его околодачного лесочка можно прямиком выйти в Беловежскую пущу. И разное такое.
Тут мы покивали головами.
— Да уж. Если Шушкевич устраивает даже по будням такие дорогие сходки, то, конечно, он не бедствует. Врет, наверное, насчет своей пенсии в полтора доллара.
И тут всезнающий Иван Федорович нас убил. Раскурил сигаретку, затянулся, пустил дым колечком и говорит:
— А вот и не врет. Я сам сначала не поверил, пошел по старым связям, даже в нашем родном пенсионном министерстве нашел концы, повыяснял. И точно — полтора доллара. А почему так выходит, объясню. Помните время, когда Булахов, Гончар и Карпенко ополчились против Шушкевича, разоблачили болтуна и убедили других, что пора его гнать? Оказался тогда Шушкевич у разбитого корыта. Стал оформлять пенсию. А тут вышел Декрет, что не положено ему рассчитывать на пенсию как госслужащему, поскольку не работал он в госорганах до 1994 года, как это трактуется в законодательстве. А в список пенсионеров, которые имеют особые заслуги перед страной, Президент его не включил. Не считает Александр Григорьевич, что есть у Шушкевича какие–то особые заслуги. Я, кстати, полностью с этим согласен.
Мы не возразили. Отлично помним, какой бардак был при Шушкевиче, когда он только разъезжал по зарубежью да стонал по телевизору, что «няма паўнамоцтваў». А в это время чуть весь завод не разнесли по кирпичикам...
— Ага, — продолжает наш эрудит Иван Федорович, — пришлось Шушкевичу, как и всем нам, грешным, выходить на обычную пенсию. По возрасту. Тут он и встал в позу: не хочу, мол, я такой–сякой, заслуженный. Из собеса его зовут за документами, а он ноль внимания. А тут пошли номинации да деноминации, вот и получилось, что сумма пенсии образца 1993 года превратилась в полтора доллара. А перерассчитывать ее и оформиться, как это положено, как мы, например, сделали, он не желает. А знаете почему?
— Почему?
— Потому что эти полтора доллара приносят Шушкевичу неплохой капитал! Пригласят его, к примеру, в США, рассказать, как он мучается и борется с голодухой, тогда и заведет он песню про эти полтора доллара. Доверчивые американцы расплачутся и окажут вспомоществование. Лекцию, допустим, предложат почитать да отвалят за нее такой гонорар, что нам, мужики, и не снилось. Либо еще что–нибудь придумают. Так что с «зелеными» у Шушкевича проблем нет, дай Бог каждому.
— Да что они там, в Америке, лохи, что ли, полные? — разозлился кто–то. — Не понимают, что Шушкевич их разводит?
Иван Федорович подмигивает и отвечает:
— Не знаю насчет американцев, но Шушкевич совсем не лох. Это точно. Он даже пару лет назад в суд подал на собес. Мол, обижают бедного старика. От суда ему опять же выгода. Корреспонденты набежали, сорок интервью дал, опять же вызвал интерес к своей персоне. Тут ему, конечно, снова посыпались приглашения прочитать лекции. Он в самолет — и в Штаты. Эх, хоть раз бы побывать в тех отелях, где Шушкевич жирует, хоть издали посмотреть.
Опять посмеялись.
— А вот интересно, — спрашиваю. — Скажи, Федорович, а какие он лекции читает? Кому они нужны?
— На это я тебе ничего, братка, не отвечу. Сочиняет небось что–нибудь страшненькое про Беларусь. На это он мастак. Язык подвешен, краснеть давно разучился. Да и не в этом дело. Ему главное, чтоб платили. Платят исправно. А деньги не пахнут.
— Это точно, — согласились мы, — деньги не пахнут.
Вот такой разговор произошел недавно в нашей компании. Есть же такие люди, умеющие ловко устроиться. И невинность соблюсти, и капитал приобрести. Правда, я и мои друзья таким делягам не завидуем.
Г.С.НЕФЕДОВ, Минск.
Живут же люди...
