Петр да Маруся — дорогие мои старики...
Пехотинцев на фронтах Великой Отечественной в шутку называли «ползунами». Но в шутке этой была самая что ни на есть сермяжная правда. Именно пехотинцы «пол-Европы по-пластунски пропахали». Таким «ползуном» летом 1944-го стал и мой отец, Петр Федорович ЖУШМА...
Хоть и юнцом был в то время (не исполнилось и 18-ти), но война его уже успела «обкатать». И наглядеться на фашистские бесчинства отец успел. Даже был свидетелем, как его родное Хомичево и соседнюю Вульку Мохровскую, что на Ивановщине, выжгли дотла. После же короткой подготовки в 1944-м попал на фронт — в самый разгар битвы за Варшаву. И — прямиком в такое пекло...
...Осколки в решето превратили шинель, засели в подошвах сапог и... в теле. Они по сей день еще «выходят», так нашпигован был ими когда-то солдат. О том же, что пулю в легком носит, отец долго не подозревал. Узнал недавно, когда для ветеранов войны ввели обязательное медицинское обследование. Сделали ему в районной поликлинике рентгеновский снимок груди. Врач, рассматривая только что проявленную пленку, вдруг удивленно спрашивает: «Вот эта светлая точка — явно ведь засевшая пуля — вас не тревожит? Если что, давайте оперировать будем».
— Нет, коль «прижилась», не беспокоит особо, то пусть и остается, — ответил старый вояка.
...Из армии сержант Петр Жушма демобилизовался только в 1951 году. Правда, приезжал в свою деревню один раз в отпуск, погулял несколько дней с друзьями, встретился со своим закадычным приятелем Мишей Трушко... Пошли они как-то с танцев подружек на хутор провожать. И получилось так, что вроде как надо ему идти с невысокого росточка красавицей Марией, дочерью Макара, соседа. А она как сорвется, да и ну бежать! От кавалера...
— Мы тогда так рассмеялись, — вспоминает теперь отец. — Посветил трофейным фонариком ей вслед — только пятки мелькают...
— Теперь и мне смешно, — вторит мать. — А тогда ведь как подумала, о чем мы говорить будем, то сердце так и екнуло. Не знала, не думала, что от судьбы не убежишь. И вот уже золотая свадьба давно отмечена. Идем рядышком по жизни 60 годков!
После войны наша семья долго жила на хуторе. Помню аистов, их гнездо на крыше, болото перед лесом, где, случалось, тонули коровы. Туда нас родители не пускали, но я старался удрать. Помню и ручеек, который быстрой струей выбегал из болота и устремлялся к недалекой и очень живописной реке Пина. Помню, как от удара молнии горела хата соседа на ближнем хуторе, как отец своими руками строил дом, как переезжали потом, всей семьей, в него, в деревню Хомичево с хутора Щихор...
Любовь к природе прививал мне именно отец. Он сам был, пока хватало сил, неутомимым охотником-рыболовом. А маму мою, что любопытно, всегда в селе Марусей, а не Маней звали... Теперь, конечно, мои дорогие старики уже не так рьяно окунаются в хлопоты по хозяйству. Коровку держать сил уже не хватает, конечно, но сотки бульбочкой по-прежнему исправно засаживают — мы с братом стараемся подсоблять. Хрюшек, курочек тоже «бацькi» не сводят — живет-бьется жилка хозяйская!
Василий ЖУШМА
г. Иваново
Фото автора
