Живая сталь

У моего друга - Вити Генкина - была любимая девушка. Девушка была москвичкой. Витя работал бульдозеристом на Крайнем Севере. Копал траншеи для газопроводов. В Москву он наезжал сдавать сессии, поскольку учился заочно на прозаика в Литературном институте имени Горького. Девушка читала лекции в Сорбонне в Париже и в Москву тоже наезжала. Так что любовь у них была наездами. Иногда получалось так, что во времена этих наездов, наездом же, в Москве оказывался и я, поскольку довольно часто в те времена бывал в стольном граде, где в Госкино СССР приходилось утверждать сценарии мультипликационных фильмов.

Если случалось одновременно оказаться в Москве всем троим - мы собирались в большой пустынной отцовской профессорской квартире Витиной девушки и устраивали пир. Колбасу, сыр и ветчину, а также бородинский хлеб, по которому скучала в Париже любимая Витина девушка, я нарезал исключительно бронзовым ножом, которому было около трех тысяч лет. Нож этот она откопала в каком-то древнем захоронении то ли в отрогах Тянь-Шаня, то ли в отрогах Гиндукуша. Девушка, как вы поняли, была археологом и лекции в Сорбонне читала по истории оружия.

Когда я восторгался тем, как легко древний бронзовый нож справляется с бородинским хлебом, сыровяленой колбасой и прочими вкусностями, девушка читала нам лекцию о геометрии лезвия, о способах заточки бронзы, о вязкости металла и т.д. Но в настоящий восторг она впадала, когда лекция приближалась к теме древнего булата, который она почитала почти живым существом, поясняя нам, что древние индийские металлурги не выплавляли его, а выращивали, как выращивают дерево, что они умели терпеливо ждать, когда кристаллы железа самопроизвольно строили композитную конструкцию наподобие живой человеческой кости, которая может быть одновременно и твердой, и гибкой и обладать способностью к регенерации, то есть самовосстановлению, в данном случае - самозатачиванию.

Прошли годы... Нет уже любезного моему сердцу Вити Генкина, забылось имя его любимой московской девушки, да и сам я превратился из пышущего идеями юного нахала в смотрителя скромной антикварной лавки. Но вот забавно, роясь как-то в пожелтевших от времени инкунабулах, наткнулся на текст, от которого пахнуло теми далекими московскими временами, ароматом сумасшедших ночных лекций, которые читала нам девушка об истории булата, о замечательных клинках, разрубавших всадника в стальном доспехе от шлема до седла...

"Маг Мерлин получает меч Эскалибур из таинственного сверхъестественного источника. Подобное означает, что уже во времена Артура этот меч - вернее, его клинок - имел легендарную историю, а следовательно, уже тогда был древним. Далее мы узнаем, что его волшебное происхождение и волшебные свойства позволяли Эскалибуру легко рассекать клинки других мечей. Сам же он оставался неуязвимым и делал таковым своего владельца".

Эта фраза меня чрезвычайно заинтересовала, и я начал искать сведения о короле Артуре и вот что обнаружил: "Известно, что король Артур был реальным историческим лицом. В начале VI в. он возглавил сопротивление кельтов-бриттов завоеванию германцев-англосаксов. Возможно, он был одним из последних римлян на острове, и его подлинное имя - Амвросий Аврелиан. Память о его подвигах надолго сохранилась в легендах кельтских племен, но поздние сказители стали называть его Арториусом или Артуром". Дальше - больше... Другой автор сообщает: "Современные исследования выявили также особые акустические свойства булата: при определенных условиях клинок создает ультразвуковые колебания, которыми и можно объяснить проникновение клинка, например, Эскалибура в твердые материалы, такие, как скальные породы. Вынуть клинок с помощью обычного физического усилия невозможно. Но возможно, что человек, знающий, как придать клинку определенной частоты колебания - т.е. обладающий тем самым тайным знанием! - сможет без труда вынуть клинок из камня".

И вот что еще я узнал - вутц (индийский литой булат) изготовляли только в одном районе доисторического Пенджаба, древнейшего западного княжества Индии, таинственные кузнецы парии (неприкасаемые), таинственно спустившиеся в долины из таинственных гор. Именно отсюда, и только отсюда, в виде плоских, стальных лепешек попадал он на рынки Персии и Египта, где был известен еще задолго до походов Искандера Двурогого. "Никогда не будет народа, - писал замечательный арабский историк Аль-Бируни, - который лучше разбирался бы в отдельных видах мечей и в их названиях, чем жители Индии!" Он также поведал нам, что клинки в Индии делались разных цветов. Мечи, например, изготовлялись зелеными, синими, могли они иметь узор, даже напоминающий рисунок ткани. Индийский булат отличался именно узором, рожденным не при ковке, не при травлении, не при механическом нанесении рисунка на металл, - клинок был узорчатым на всю глубину, как будто его собственные кристаллы, сами складываясь в замысловатую мозаику, при рождении меняли ее, вырастая, подобно детскому калейдоскопу. При этом клинки из литого булата обладали способностями действительно удивительными. Они перерубали железные гвозди, и на них не оставалось даже следа; они свободно сгибались в дугу, и есть сведения, что ими можно было подпоясываться, как кушаком; упавший на булатное лезвие человеческий волос распадался на две части. А раны, нанесенные бритвенно острой сталью, долго не заживали. И все это не легенды, не мифы - всему этому существуют подтверждения в современной науке. Дело в том, что, как верно говорила знакомая Вити Генкина, литой булат обладает композитной структурой - он состоит из очень твердых кристаллов, обеспечивающих клинку остроту, а свободное пространство между этими кристаллами заполнено кристаллами вязкими, обеспечивающими неслыханную упругость, гибкость, способность принимать первоначальное положение, не гнуться. При микроскопическом исследовании видно, что вкрапления твердых кристаллов в пластичную основу образуют при заточке своеобразные микропилы, которые свободно рассекают любую сталь, камень и образуют на живом теле чудовищные раны, которые с трудом заживают. Таким образом, современные исследования подтверждают древние мифы, но никоим образом их не объясняют.

Настоящий пенджабский вутц был невероятно дорог, поэтому дамасские кузнецы, которые в основном занимались изготовлением клинков из этого "полуфабриката", столетиями искали разгадку секрета. Однако смогли добиться только имитации, научились ковать узорчатую сталь, по своим качествам только приближающуюся к качествам истинного булата. Они правильно догадались о композитной составляющей булатного клинка и научились при ковке сваривать разные по твердости и вязкости полосы перекрученного металла, что придавало клинку узорчатость, фантастическую гибкость и твердость, однако только приближающиеся, только похожие, но не тождественные истинному булату. Такие клинки стали называться сварным булатом, их стали именовать дамасскими клинками, а сам способ их изготовления - дамаскированием. Следует заметить, что в области дамаскирования булата древние арабские кузнецы достигли неслыханного совершенства. Известен дамасский клинок, сваренный (скованный сварным способом) из четырех миллионов перекрученных тончайших проволочек различной твердости и упругости. Зная это, можно принимать за вполне достоверную информацию легенды о том, что дамаскированные клинки ковались в течение месяцев, а то и годов.

Еще один, кроме Дамаска, центр, в котором пытались воссоздать замечательное оружие из ввезенного через Китай и Сиам пенджабского вутца, была Япония. Все, что касается Японии, как всегда, покрыто мистическим флером, изобилует сложной обрядностью, которая предназначена для того, чтобы скрывать суть. А суть в том, что японцы ко всему, что делают, относятся необычайно серьезно и основательно. Для них вутц тоже был необычайно редким и дорогим материалом. Они так же, как дамасские кузнецы, искали возможность создать нечто паллиативное. Они так же, как их коллеги в арабской Азии, догадались о композитной основе индийской узорчатой стали, но японцы не были бы японцами, если бы в имитационную технологию, практически одинаковую с дамасскими кузнецами, не привнесли бы свою неповторимую изюминку, позволившую им сделать японский меч совершенно уникальным. Не стану пересказывать своими словами их метод, приведу достаточно подробную цитату из специального источника.

"Выплавленное из встречающихся только в одном месте, обогащенных молибденом, "песков" кричное железо проковывалось в прутья и закапывалось в болотистую землю. Время от времени прутья вынимали и снова зарывали, и так на протяжении 8 - 10 лет. Насыщенная солями и кислотами болотная вода разъедала пруток и делала его похожим на кусок сыра. Тем самым из заготовки удалялись вредные примеси, быстрее разъедаемые болотной водой. Затем разогретую заготовку японский кузнец проковывал в тонкую полосу, сгибал, опять проковывал - и так несколько тысяч раз! Но и японские клинки, при всей их выдающейся остроте и прочности, не обладали качествами индийского булата, особенно его упругостью".

Века и века самые искусные, самые талантливые мастера Азии, Японии и Европы пытались разгадать секрет литого булата, секрет вутца, секрет выращивания живой стали, как дерева, как кости. На какие только ухищрения они ни пускались, какие огромные трудозатраты ни применяли - ничего не вышло. Секрет остался секретом. Говорят, что в XIX столетии в Златоусте русскому металлургу Павлу Аносову удалось раскрыть секрет литого булата. Сохранившийся до наших дней аносовский булатный клинок выполняет все, что положено выполнять настоящему булату - перерубает гвозди, гнется в дугу и на лету рассекает газовый платок. Однако после смерти П.Аносова, несмотря на оставленный им подробный рецепт, воспроизвести литой булат не удалось никому! А в серьезной науке существует принцип - если при соблюдении всех условий некий опыт не удается повторить, следовательно, что-то здесь не так. Мне совершенно не хочется намекать на то, что в основе аносовского опыта была банальная фальсификация, мне более по сердцу версия древнего источника, которая гласит, что живая сталь, настоящий булат дается в руки только рыцарю, обладающему чистым сердцем и светлыми помыслами. Недаром и древние индийские металлурги, выращивавшие вутц, приступая к работе, проходили длительный обряд очищения, поста и молитв, готовя душу свою к восприятию технологических откровений, ниспосланных свыше...

Одним словом, давайте не будем, друзья мои, чрезмерно гордиться собственными знаниями и сегодняшними нашими умениями, ибо есть многое в истории человечества, что и сейчас выше нашего разумения. Но вот вопрос, приблизит ли это нас к пониманию скрытых до времени тайн бытия, поможет ли осознать свою роль и место в Божьем мире, добавит ли уверенности и уважения к себе, к своим существовавшим в прошлом и, возможно, еще откроющимся для нас в будущем замечательным возможностям человеческого духа и разума?