Чудесные, берущие за душу стихи, поэмы, стихи, ставшие песнями, которые любит, знает, поет не одно поколение людей, пронзительной искренности его роман «Ягодные места», дневниковые записи, 150 книжек, изданных на многих языках мира в десятках стран. Это ведь малая толика всего того, что сделал поэт для российской и мировой культуры.
И не только культуры. Ведь это перу Евгения Евтушенко принадлежат ставшие пророческими строчки о том, что поэт в России больше, чем поэт.
И сам он был больше, чем поэт. Самый молодой член Союза писателей, принятый в Литературный институт без аттестата о среднем образовании и исключенный из него, в совершенно юном возрасте написавший бессмертное «Хотят ли русские войны», стал кумиром поколения, его совестью, если хотите. И против совести в своей яркой, непростой и долгой жизни никогда не шел.
И поэтому, когда 22 августа 1968 года в Прагу вошли советские танки, чешский журналист Мирек Зикмунд с отчаянием кричал в радиоэфире: «Женя Евтушенко, ты слышишь меня? Почему ваши танки на наших улицах!»
Евтушенко услышал и прямо из курортного Коктебеля отправил Леониду Брежневу телеграмму протеста: «Дорогой Леонид Ильич, я считаю это ошибкой, и это не пойдет на пользу делу социализма».
И тут же по горячим следам родилось, пошло гулять в самиздате стихотворение поэта «Танки идут по Праге» с такими вот строчками: «Русский писатель. Раздавлен русскими танками в Праге».
Самое удивительное, что этот беспрецедентный акт гражданского мужества не имел для Евтушенко никаких последствий, ему даже удалось защитить работницу почты, осмелившуюся отправить эту телеграмму, хотя когда через два дня на Красную площадь вышли восемь протестующих, с ними расправились не в пример жестоко.
А после Праги был Солженицын. Когда Евтушенко, и это факт документальный, практически пригрозил всемогущему тогда Юрию Андропову: «Если вы посадите Солженицына, я повешусь прямо у здания КГБ на Лубянке».
Потом он с такой же смелостью и бескомпромиссностью защищал коллег по цеху — Синявского и Даниеля, академика Сахарова.
Потом была поэма «Бабий Яр», в которой на весь мир прозвучала скрываемая почему-то в Союзе правда о геноциде еврейского населения в Киеве.
Рассказывают, Брежнев, когда его спросили, почему Евтушенко столько дозволяется, развел руками: ну, мол, сошлю я его в Сибирь, и что, он ведь там родился.
Говорят, что в Сибири берут корни любви самого Евгения Евтушенко к ярким экстравагантным нарядам: они якобы в пику черным ватникам зэков, на которые он вдоволь насмотрелся.
Родился, как известно, Евгений Александрович на сибирской станции Зима. И тем более удивительно, что между ней и деревушкой Хомичи в Калинковичском районе есть поразительная связь. Отсюда родом дед поэта, красный командир Ермолай Евтушенко, — это именно его фамилию получил он, когда в сороковые отцовская фамилия Гангнус стала ассоциироваться с войной, немцами. Так что когда позже Евгений Евтушенко напишет в поэме «Мама и нейтронная бомба», что у «меня словно семь притоков, семь перекрестных кровей… белорусская — горькая от пепла сожженной Хатыни», против истины он не погрешит. В этой же поэме яркий рассказ о приезде самого поэта в Хомичи, знакомстве с целой деревней Явтушенок. Со своей теткой, бабой Ганной, о грудь которой фашисты тушили сигареты…
Евгений Евтушенко для многих, для меня в том числе, непререкаемый моральный авторитет, человек чести и долга. Пережив свое время, проводив в последний путь друзей, плечо к плечу с которыми жег поэтическим глаголом сердца людей, обретя пристанище в чужой стране, он до последнего вздоха жизни как раз и был тем поэтом, который в России больше, чем поэт.
И мне очень жаль, что и в любимых мной его строчках: «Идут белые снеги, как по нитке скользя… Жить и жить бы на свете, но, наверно, нельзя» — он ни на капельку не отошел от правды жизни. Нельзя, Евгений Александрович, увы, нельзя...
Михаил КУЧКО, «СГ»
mihailkuchko@mail.ru
Хомичи и семь разных кровей
На Белорусском Полесье «СГ» удалось отыскать родню гениального поэта
В ХОМИЧАХ Евгений Евтушенко не раз читал свои стихи. Страстно, проникновенно, эмоционально. В последний свой приезд, в 2015 году, такая встреча с местными жителями прошла прямо на проселочной дороге. Хомичане обступили живую легенду, общались, фотографировались... Сюда, в калинковичскую дереню, его тянуло, об этом он сам не раз говорил в откровенных интервью. Почему? Признавался, влекли корни — дед по матери Ермолай Наумович Евтушенко был родом из Хомичей, а в соседних селах жили родственники поэта.
Евгений ЕВТУШЕНКО в Хомичах с родственниками — троюродной сестрой Аллой АНИСИМОВОЙ, троюродной племянницей Светланой ЕВТУШЕНКО и вдовой брата Владимира Ниной ЕВТУШЕНКО
Дед поэта Ермолай Наумович был человеком отчаянным. Во время Первой мировой войны трижды становился георгиевским кавалером. В одном из интервью поэт вспоминал хомичского родственника: «Он дослужился до больших чинов и командовал артиллерийскими складами РСФСР. Это крупная должность. Дед ездил на персональной машине «эмка» с веснушчатым шофером-красноармейцем. Он приезжал к нам в Москву и дарил мне коробку с вишнями в шоколаде, привозил чекушку, которую сам же выпивал, затем пел белорусские песни и плясал вприсядку. Моя память начинается с его ареста, который проходил на моих глазах в 1938 году. Что с ним потом случилось, не знаю». Сейчас в архивах без труда можно отыскать сведения, как сложилась судьба Ермолая: 17 февраля 1938 года арест, спустя полгода расстрел…
Сейчас на Гомельщине встретить фамилию Евтушенко несложно. Светлогорск, Калинковичи, Лельчицы — многочисленных родственников разбросало. В Хомичах же некогда соседствовали двоюродный дядька Евгения Александровича Николай с супругой Галиной Манько, троюродный брат поэта Владимир и жена Нина Евтушенко, двоюродная тетя Елена Старовойтова (ныне живет в Калинковичах). Правда, сейчас многих уже нет в живых.
О встречах с человеком-легендой может вспомнить лишь Нина Евтушенко — супруга Владимира, которая несколько раз принимала у себя гостя. Семья хомичских Евтушенко всю жизнь проработала в аграрной отрасли: троюродный брат Владимир сперва девять лет был бригадиром местного совхоза «Озаричи», затем четверть века трудился трактористом в соседнем колхозе «Сеятель». Сама Нина Васильевна была учетчиком полеводческой бригады, успела поработать на ферме и свинокомплексе. Что такое труд, в семье Евтушенко знали.
Нина Васильевна, как настоящая хозяйка, к приезду именитого гостя готовилась заранее — накрывала богатый стол. Вспоминает, как по заказу Евгения Александровича пекла драники, варила борщ, доставала соленья, угощала домашним салом. Просто, без изысков, но с деревенским колоритом проходили в Хомичах посиделки.
— Первый раз Евгений приезжал к брату, моему супругу, давно, еще молодым. Тогда с Владимиром и местными хлопцами на поле ходили играть в лапту. После таких игр вернулся Евгений с травмой — повредил ногу. Так одна из сельчанок подлечивала ему вывих. Позже, когда Евгений приехал к нам снова, в гости зашла эта бабка. Он ее узнал, хотя прошло столько времени.
Однажды наведался в Хомичи поэт с мамой Зинаидой. Пробыли здесь целую неделю, навещали родственников и в соседних деревнях. Последний раз гостил в калинковичской деревне в 2015 году. О той встрече Нина Васильевна вспоминает с теплотой: «Общались настолько душевно, что я не могла сдерживать слез. Вспоминали общих знакомых, Евгений интересовался, чем сейчас живет деревня. Он был внимательным, открытым и очень простым, свойским. Ни тени высокомерия».
Сейчас в соседней Красной Слободке в сельской библиотеке хранится подарок поэта — сборник поэм с подписью «Читателям Хомичей». Книги он вез всегда. В библиотеке Нины Васильевны целая коллекция произведений автора. Это все, что от него осталось в доме вдовы брата.
В Лельчицах нам удалось отыскать еще одного родственника Евгения Александровича — троюродного брата. Николай Степанович Евтушенко поведал, что встречался с поэтом лишь однажды, когда тот приезжал с концертом в Гомель: «Мы с супругой и сыном отправились на творческую встречу, купили красивый букет роз. Подарок приподнесли. Однако поговорить так и не удалось». Не сводила судьба родственников и в Хомичах. Приезд Евгения Александровича выпадал на командировки Николая Степановича — тот был военным, служил даже на Сахалине. Поэтому пообщаться им так и не удалось…
ОДНАЖДЫ у Евгения Евтушенко спросили, к какому народу он себя относит. Тот тут же нашелся: «Я насчитал у себя 7 разных кровей. И это хорошо, я чувствую себя принадлежащим ко многим народам. Но даже если бы я был чистокровным русским, никогда бы не позволил себе оскорблять людей другой национальности. Человек не выбирает себе национальность, он просто рождается. Я побывал в 97 странах. Мои стихи переведены на все языки мира. Нигде на белом свете не встречал ни одного плохого народа. Нет плохих народов. Есть только плохие и хорошие люди. А границы вообще проходят не столько между государствами, сколько между отдельными людьми».
Татьяна БИЗЮК, «СГ»
bizyk@sb.by
Фото из открытых источников
