Желтая земля
16.05.2008
На самом деле оказалось — не страшно. Я специально съездила в деревню, чтобы познакомиться с настоящими пещерными жителями. Впечатляет. Хотя найти пещеры в современной деревне не так просто. Со стороны улицы выглядит все очень прилично: ворота, облицованные белой кафельной плиткой, — деревенский шик. Углубляешься во двор — и перед тобой открывается зияющая дыра в холме. Это и есть пещерное жилье — вполне, между прочим, сносное: и дверь, и окно, и дымоход с вентиляцией —все есть. Квартире этой, к слову, 800 лет. До нынешних обитателей здесь жили их деды, прадеды и прадеды их прадедов. Это, кстати, одно из объяснений столь трепетного отношения китайцев к своему роду: когда 800 лет живешь в одном месте, то и историю рода проследить легко, и помнить обо всех не так сложно.
Я побывала в доме 97–летнего Вана Шимина. Он — самый старый (а значит, и самый уважаемый) обитатель деревни. Сейчас он медленно умирает — годы берут свое. Лежит в своей пещере, прикрытый теплым одеялом. На крючке, вбитом прямо в стену, висит бутылка с глюкозой, в морщинистую, узловатую, но все еще крепкую от крестьянской работы руку всажена иголка — капельница в домашних условиях. Лицо заострилось — он, что называется, в трезвом уме и здравой памяти, но на слова сил не осталось. А еще полгода назад, когда здесь были мои друзья, он выпил с Серегой рюмочку местной водки...
«Проходите, проходите», — не стесняясь состояния старожила, говорят члены семьи. В Китае смерть — действо прилюдное, а не приватное. Когда окружающим становится понятно, что час смерти близок, то со всех концов страны созываются ближайшие родственники, которые несут круглосуточную вахту у постели умирающего. Все сразу. Не прийти или отлучиться во время такого бдения — страшный грех, который не прощается. Бдение, бывает, растягивается на недели, но все сидят и не уходят. Нам может показаться это бестактным — мол, ждут люди чьей–то смерти, но в Китае это одно из обязательных проявлений сыновней почтительности.
...Желтая земля змеится желтой пылью, когда дуют ветры. А дуют они сильно и часто, особенно весной, и оттого все строения вокруг, даже самые современные, быстро обретают характерный оттенок. Его легко заметить и на лицах людей — цветная пыль так глубоко въелась в кожу, что тысячелетиями китайцев называют желтой нацией. Все отсюда — с Лёссового плато. Побудь я здесь подольше — и мое лицо, наверное, тоже обрело бы этот цвет. И глаза непременно сузились бы — чтобы защищаться от лёссовой пыли.
Фото Михаила ПЕНЬЕВСКОГО.