Благодаря апостолу Павлу в наш аскетический лексикон вошло понятие “жало в плоть” или, для более продвинутых православных, “пакостник плоти”. В известном отрывке из второго послания к Коринфянам читаем о личной проблеме апостола, которая доставляла ему невероятные мучения:
“И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: “Довольно для тебя благодати Моей; ибо сила Моя совершается в немощи”. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен” (2 Кор. 12:7—10).
Мы не знаем, о какой немощи здесь говорит апостол. Существует целый букет версий по этому поводу: от близорукости, которой страдал Павел, до каких-то теорий романтического и романического характера. Надеюсь, мы никогда об этом ничего не узнаем. Надо уважать тайны личной жизни, даже если это личная жизнь святого. Однако то, что апостол не называет свою немощь прямо, говорит нам о том, что законы противостояния немощи универсальны.
Важно заметить вот что: апостол видит в своей безымянной немощи средство смирения — эта немощь попущена Богом, чтобы Павел не превозносился. Для нас это важно. “Пакостник плоти” есть у каждого, у каждого он свой — не стану перечислять версии, разумный поймет. Однако эту немощь не следует провоцировать якобы для того, чтобы побороть гордыню. Случаются и такие товарищи, которые оправдывают, например, свой запой борьбой с гордостью, но это уже клиника.
Вторая подсказка от апостола: противодействие немощи, сопротивление этому “пакостнику плоти” сопровождается благодушием — вот правильная реакция на проблему. Благодушное, веселое сопротивление делает нас сильнее. Мы все живые люди, носим плоть, которая хранит не только предрасположенности, “подаренные” предками, но и те болезни, страсти и привычки, которые мы беспечно подхватили в течение своей жизни.
Каждый греховный поступок как бы пробивает свое русло в нашем поведении, и потом, когда обстоятельства складываются подобным образом, наша стратегия действия “разряжается” именно в это русло. Так складывается порочная привычка, замыкается порочный круг, из которого выбраться архисложно. Чем чаще мы пользуемся этим руслом, тем быстрее, бессознательнее срабатывает механизм привычки, тем чаще происходит то, что в аскетическом словаре называется падением.
Обычная реакция на эти падения — приступ уныния и отчаяния, которые провоцируют еще больший урон. Как говорят белорусы: “Згарэў сарай — гары і хата”. Поэтому первое, на что нам следует обратить внимание, — воспитание реакции на падение. Грех — это болезнь, и реагировать на греховные импульсы следует с медицинским и спортивным интересом.
Борьба делает нас сильнее. Чем сложнее проблема, чем серьезнее противник, тем больше пользы мы можем извлечь из сопротивления этому врагу. Если “русло” поступка проложено, скорее всего, оно у вас останется на всю жизнь: бывших наркоманов не бывает, как не бывает бывших алкоголиков, блудников, сребролюбцев и прочая, прочая, прочая. Однако это не повод для уныния. Если “руслом” не пользоваться, оно постепенно зарастет.
Если, несмотря на весь ужас очередного падения, вы найдете в себе силы благодушествовать, разбудите в себе здоровый молодецкий азарт, то сможете провести эффективную работу над ошибками, заметить обычную тактику вашего противника, то место, на котором он вас поймал, как заманил, где очаровал и лишил способности сопротивляться. Во всем этом есть закономерности, и враг наш разнообразием подходов не отличается, не очень-то хорошо у него с фантазией.
Борьба — это труд, постоянный, ежедневный, кропотливый. Удач здесь крайне мало, но они случаются. Как говорили старые монахи: “Плохое входит пудами, а выходит золотниками”. Золотник — маленькая монетка. Если ненавистное зло будет убывать хотя бы по маленькой монетке, эта борьба стоит того. По крайней мере, будет весело.
Архимандрит Савва Мажуко
