— За последние годы Европа очень изменилась, — утверждает моя приятельница, которая много лет живет в Испании. — Если парень приглашает девушку в кафе — это уже, считай, предложение стать невестой.
Не то что у нас, думаю. Моя подруга полгода с парнем то в кафе, то на выставку, а так и не поняла, кто она для него. Он то звонит, то пропадает, то опять на Ван Гога зовет. Согласитесь, есть какое-то уважительное отношение к женщине в том, что и ее отказ, и ее согласие воспринимаются всерьез.
Присели в кафе, обсуждаем вот это все, за соседним столиком семья расположилась. Две женщины и трое детей. Теперь мы гадаем, кто из детей кто есть. Тот, который в юбке, оказался Лео, в мужском костюмчике была Анна. Недопустимая для нас идея, я тут же пошла покупать дочке розовые колготы, а сыну боксерский шлем. Но вспомнила детство, как хотела быть мальчиком, потому что с ними играть веселее, не в магазин, а в войнушку, носиться по всему микрорайону, жечь покрышки, бросать бумажные бомбочки с крыши, есть неаккуратно большими кусками.
— Ты же девочка!
— Сегодня — нет.
Все, что касается гендерных вопросов, в современной Европе меняется стремительно. Еще 50 — 60 лет назад у женщины там был совершенно иной статус — приложение к семье, к мужу. Я прикидываю, что моя бабушка, та самая, которая выставила мужика своего за дверь и сама воспитывала троих детей, пахала в поле и на трех работах почти до самой смерти, посмотрела бы на все такое и не поняла — к чему? Ей страсть как хотелось быть девочкой. Чтобы кто-то что-то решил, заслонил от простуд и тяжелого времени. Но после войны таких, как она, были «почти все», тянули жизнь, качали мышцы и волю. Может, от этого в наших краях нет такой сильной феминистической волны. То есть хватает вопросов равенства, которые постепенно закрываются, но, будучи членом клуба деловых женщин, я точно могу сказать: в управлении дам хватает. И каких! Тех, которые решают судьбы десятков и сотен подчиненных.
— Как ты с ними справляешься? Орешь? Бьешь?
Подружка хохочет. У нее крупная компания по производству наружной рекламы. Половина нашей столицы украшена ее стараниями: таблички, буквы на ключевых объектах.
— Говорю шепотом, ведь у меня такие замечательные мужчины работают, уже много лет понимают с полуслова.
Другая возглавляет компанию по продаже многотонных машин. Сама тростиночка, увлекается латиноамериканскими танцами, любит красивые фотосессии. И, как бы это точнее сказать, смотрю я на это... Уникальный и удивительный пример того, что бороться за права — это бороться за права, а иметь их — это иметь. Права я?
Сила и свобода у наших женщин в крови. Олька вон тоже вышла замуж за испанца, посмотрела-пожила, открыла там свое дело, муж расслабился, она бизнес развивает, все по дому решает, потом, правда, влюбилась, развелась, тот только глазами хлопал. Ни слова о правах. Ну у нас же так всегда было: «Маўчы, будзь хiтрэйшая!» Тихонечко пошла, сделала, как тебе надо.
Недавно стала свидетельницей забавного диалога. Мой муж со своим приятелем обсуждали общего друга, у которого случилась печальная история с бизнесом.
— Знаешь, — говорит приятель, — жена у него была такая бесхребетная, во всем потакала, так у него совсем реальность ушла из-под ног. Если б Наташка с небес на землю его вернула, все могло бы и по-другому сложиться.
Может, наши мужчины так нахраписты в некоторых вопросах, например, тот же момент знакомства, что чувствуют большую неуверенность в силе своих позиций. И ухаживают непонятно оттого, что отчаянно боятся потерять иллюзорный кусочек свободы. Пока они кавалеры, есть в них что-то загадочное, а потом уже все-е-е...
— Домой!
Вот эти вот тысячи женских курсов про то, что нужно носить юбку в пол и цветы в волосах, быть ведической женой и варить еду в кастрюльке — они как раз для нашего региона. Потому что на Западе женщины учатся силе, а нашим нужно еще наловчиться быть слабой.
Вот если европейский человек текст мой прочтет, так чтоб понял, мы ж не против гендерного равенства, мы хотим его, только чтоб равенство, а не все опять сама-сама.
Т.С.
sulim@sb.by
