Время — это всегда стиль. На смену традиционным газетным жанрам приходят новые формы. То, что было модным вчера, сегодня — скучно. Будущее всему готовит свою порцию нафталина... Это — неизменная диалектика жизни. Но она учит и беспристрастному, внимательному взгляду в прошлое. Предлагаем это сделать глазами известного и, прямо скажем, очень традиционного журналиста Леонида Екеля. Сегодня — очередная публикация его авторской рубрики.
Людмила Лисицина — человек эмоциональный. Эмоции ее — как полноводная река. Но они искренние. Потому из берегов и не выплескиваются. У искренности тоже ведь есть своя пограничная полоса... Если эмоциональное богатство — от щедрости души, то обаяние и женственность — от Бога. Что говорить, власть иногда превращает женщину в существо среднего рода. Такие не руководят, а приказывают. В голосе — металл, в глазах — лед. И люди для них — всего лишь почва для самоутверждения. Их терпят. Боятся. Но никогда уважать, тем более любить не станут. А Лисицину любят. Механизаторы — народ крутой. Но даже те, кто больше полувека своей жизни пашет землю, сеет и убирает, уважительно называют эту хрупкую женщину Романовна. Почему команды главного агронома, скорее похожие на просьбы, ни у кого не вызывают возражений? Или ее оценка работы пахаря не подвергается сомнению? В чем секрет их взаимопонимания? Конечно, обаяние — сила великая. И все–таки? Но, похоже, мои вопросы не застали врасплох Людмилу. «Я понимаю так, — скажет она. — Чтобы быть агрономом, надо по–настоящему любить и землю, и людей, которые на ней живут и работают. Без этого хоть три академии заканчивай, но агрономом не станешь. А земле умей кланяться. Сначала по весне низко–низко, чтобы понять: готова ли пашня принять семена? Потом встать на колени перед хрупкими всходами, чтобы разглядеть: изрежены они или в норме? Позднее наклоняешься над стеблями, набирающими силу. Какая же титаническая работа происходит в каждом стебельке в это время! Придет срок — кланяешься уже колосьям. И только тогда поднимешь голову, когда в бункер комбайна хлынет золотая струя. Вот он, миг счастья агронома! Честное слово, в день уборки у меня сердце колотится, как будто я иду на первое свидание. В душе словно натянуты струны радости. И каждая звучит на свой манер. И приходит понимание, что ради этого дня ты и живешь на свете...
Жаворонок над пашней. Нежные всходы, усыпанные росой. Хлебные волны под теплым летним ветерком. Разноцветье картофельных полей, которые для меня милее любого розария... Как этим не любоваться! Как не радоваться! Только вот радость и любование заглушает чувство тревоги. А вдруг заморозки? Или палящее солнце выпьет всю влагу? А если заладят бесконечные дожди? Полноценную радость я испытываю, лишь когда вижу на току сугробы зерна. И каждое зернышко сверкает, будто крупинка золота. Кто–то очень мудро сказал, что никакая глыба золота не перевесит крошку хлеба. Думаю, что это был подлинный хлебороб. А мы ведь не просто выращиваем хлеб. Мы размножаем лучшие сорта. Доводим их до настоящей элиты. А это очень сложное и ответственное дело. Потому что надо закрепить, «воспитать» в каждом сорте те качества и особенности, над которыми селекционеры бились десятки лет.
Как–то я задумалась над простым вопросом: а что входит в понятие «земледелие»? Ну прежде всего — сама земля. Затем — растение. Дальше — техника. И наконец — человек. Земля в этой цепочке — главное звено. Значит, постигнув тайны управления ею, можно рассчитывать на высокие урожаи. Но, как известно, прочность любой цепочки зависит от прочности самого слабого звена. И таким звеном — увы! — является человек. Когда–то земля для крестьянина была смыслом жизни. Она кормила его семью. Крестьянин любил землю и работал на ней с большой охотой. И делал все добротно, красиво. Так, чтобы можно было полюбоваться плодами рук своих. Это качество у крестьянина в крови. Но постепенно оно вытравливалось из его сознания бестолковщиной, царившей в колхозах. У крестьянина разрушили нравственный гумус. А восстановить его во сто крат труднее, чем увеличить плодородие почвы. Когда речь идет о Государственной программе возрождения и развития села, то под ней я понимаю программу возрождения и развития на селе прежде всего человека. Крестьянина. Специалиста. Руководителя. Нашему хозяйству повезло на руководителя. А мне особенно. Федор Федорович Завадский по специальности агроном. Поэтому у меня нет страха совершить ошибку, от которой пострадало бы хозяйство. А значит, и люди. На все мои планы, предложения дает «добро» не просто руководитель СПК, а профессионал высочайшего класса. Но, с другой стороны, меня не покидает ощущение, что я постоянно держу перед ним экзамен. И этот экзамен нескончаем... Чтобы достойно выглядеть в своем деле, надо смотреть на сегодняшнее не из вчерашнего. Из будущего. А для этого мало знать каждое поле (у нас — 1.956 гектаров пашни; зерновой клин — 1.150 га) как свой огород. Главный агроном отвечает и за урожай, и за здоровье земли. Значит, надо уметь экономить, сохранять и увеличивать почвенное плодородие. Умело использовать возобновляемые силы природы. Свято соблюдать технологическую дисциплину. И ни в коем случае не нарушать закон возврата. Дело в том, что с каждым урожаем мы забираем из почвы больше питательных веществ, чем вносим. Поэтому закон возврата гласит: что взял от земли, то и верни. Да еще с добавкой...
Когда рядом с тобой мудрый руководитель — это огромное везение. Он лепит из тебя не только специалиста, но и учит умению раскрыть возможности человека. А они поистине неисчерпаемы... «Ты не просто говори людям, что надо им делать. Не ограничивайся только распоряжениями. Им надо разжевать, почему это делается именно так, а не по–другому. И что от делания конкретного человека зависит судьба нашего общего успеха. Каждый механизатор должен понимать, что недобросовестная работа — не просто стыд и позор, а ущерб его же карману. И почаще напоминай людям нашу стратегическую линию — повышение их благосостояния. Изо дня в день. Из года в год», — такими словами не раз напутствовал меня Федор Федорович. И они стали для меня законом жизни. Ни ученые истины, ни новейшие агрономические методы и приемы, проверенные жизнью, сами по себе не сработают. Надо, чтобы люди их приняли. И осознали: да, это действительно всем принесет благо. Сельчане должны понимать, что они — люди государственные. Не станет села — не будет и государства. Вот наша идеология. По–моему, у нас она тесно переплетается с жизнью. И еще я убедилась: людям свойственно недооценивать себя и свои возможности. Но чтобы раскрыть им глаза на их же достоинства, надо знать жизнь каждого из них. И всегда быть готовым согреть человека теплым словом. Ведь на живой земле — все живое. А все живое любит ласку...»
Но вот что интересно: о профессии агронома Людмила, оказывается, никогда и не думала. Сельская жизнь ей была незнакома. Жила она с мамой на тихой улочке в Толочине. У мамы хоть и крестьянские корни, но всю жизнь она проработала на текстильной фабрике: ткала льняные скатерти, гобелены. Был при их домике и небольшой огород, где она с удовольствием возилась. Помогала ей и Людмила. Вот и все, пожалуй, что связывало ее с землей.
После школы решила поступать в Белорусскую сельскохозяйственную академию: постигать бухгалтерский учет. Почему в академию? Когда–то ее родственница только с четвертой попытки смогла туда поступить. Как знать, может, Людмила хотела доказать (а в 18 лет всегда что–то кому–то доказываешь), что она сумеет это сделать с первого раза. Но... вышла осечка: провалила математику. Вернуться домой ни с чем стыдно. Вот и пошла Людмила на агрохимию и почвоведение. Там было больше шансов на поступление. Это потом она поймет, что не случайность, а ее Величество Судьба привела Людмилу на агрофак... Студенческие годы — самая светлая полоса в ее жизни. Для пылкой, романтичной души это было настоящим пиршеством. Ей нравился тихий, уютный академгородок. Прекраснее его не было во всем мире. Нравились преподаватели, которые жили своим предметом и через него могли душу свою вывернуть перед студентами. И невозможно было на их экзамене чего–то не знать... Нравилось забегать к девчонкам в соседнюю комнату и спросить: «У вас есть что–нибудь пожевать?» И на стол выкладывалось все, что было. А через день–другой с тем же вопросом соседки обращались к ней. Ей нравился сокурсник. Людмила его полюбит. Выйдет замуж. И казалось, что этой любви с избытком хватит на два человеческих века. И ничего ей не грозит...
«Люблю» — вот ключевое слово, в котором, как в капле росы, отражалась вся ее студенческая жизнь. Да и последующая тоже. Не случайно с этого слова начинается и первая заповедь агроному: «Люби сельское хозяйство и деревенскую жизнь».
И вот Людмила — выпускница академии. Вместе с мужем она приехала в хозяйство, которым руководит Федор Завадский. Одна мысль неотступно мучила ее: «А вдруг что–то спросят, а я не отвечу... Как пережить такой позор?» В кабинете председателя просто и скромно. От печки струится тепло. Федор Федорович открыл агрохимическую карту и указал на розовый цвет. «Что он означает?» — «Кислотная почва». Она выдохнула ответ и съежилась вся внутри. Ждала, что вопросы на нее посыплются градом. Председатель внимательно посмотрел ей в глаза и, очевидно, прочел в них все. «Хорошо. Зачислим вас на должность агронома–агрохимика. Жить будете пока в однокомнатной квартире. Ремонт только вот придется вам сделать самим».
...Была глубокая ночь. В небе мерцали звезды, и великая тайна легла над землей. Людмила очень устала. Но эта усталость счастливая — пошел большой хлеб. Агрогородок спал. Лишь светились окна ее дома: мама ждет, не ложится. А Катенька, наверное, досматривает уже десятые сны. «Родные вы мои! Как же я вас люблю!» — подумала она, и от пронзительной нежности у нее перехватило дыхание. И вдруг неожиданно для себя Людмила поняла, что «Родные вы мои! Как же я вас люблю!» — это и комбайнеры, и водители, и механизаторы, и все, все, кто живет и работает на этой земле. И что без них, без дела, которому она служит уже 12 лет, ей не жить. А где–то там, в огромном поднебесье, светила звезда полей. Звезда Людмилы.
* * *
На «Дажынках» в минувшем году Президент вручил Людмиле Лисициной диплом победителя Республиканского соревнования среди главных агрономов сельхозпредприятий и их филиалов. По сей день живет в ее душе то счастливое мгновение. Но она прекрасно понимает, что эта победа добыта силой, разумом и огромным трудом многих людей. Больше всего Людмилу обрадовало, что на «Дажынках» прозвучал ее родной СПК «Кушлики».
