В Минске уже никого не удивишь объявлением, предлагающим помощь «мужа на час» (под которым на самом деле скрывается мастер-универсал с почасовой оплатой: он и полку прибьет, и потекший кран заменит). А вот «внучка на час» – что-то новенькое. Две недели назад такая услуга появилась в Центральном районе Минска. Чтобы понять, что скрывается за интригующим названием, корреспондент «Знаменки» отправилась в районный центр социального обслуживания населения и попросила зачислить ее в отряд «внучек». Тем более что и повод есть: 1 октября – Международный день пожилых людей, которым помощь родственников, пусть себе и арендованных, нужна как никому другому.
И окно помоет, и продукты принесет
С «внучкой» Лилией Матуль и ее «мамой», заведующей отделением социального обслуживания на дому Валентиной Ждановой, мы встречаемся возле сталинки в центре Минска. Сегодня идем в гости к профессору, 84-летнему Якову Коломинскому: он пригласил «внучку», чтобы сделать уборку в квартире.
Пока поднимаемся на второй этаж, Валентина Жданова рассказывает, что по закону соцработник положен не всем: его услугами могут воспользоваться только неработающие пенсионеры старше 60 лет, а также инвалиды первой и второй группы.
– Вот, к примеру, Якову Львовичу соцработник не положен: хоть он и разменял девятый десяток, но до сих пор работает – преподает психологию в педуниверситете. Услуга «внучка на час» доступна всем: и работающему пенсионеру, и молодой маме, и холостяку, который хочет привести в порядок свою берлогу.
Перечень работ у «внучки» практически тот же, что и у соцработника: она может убрать в квартире, сходить в аптеку или за продуктами, сопроводить в поликлинику. Оплата почасовая – 3 рубля 30 копеек за 60 минут работы.
Средний возраст «внучек», роль которых исполняют штатные соцработники, 30-45 лет, говорит Валентина.
– Хотя для 90-летнего пенсионера и 50-летняя дама по возрасту как внучка, – шутит она.
Никакой самодеятельности
Яков Львович встречает нас на пороге квартиры: профессор чисто выбрит, одет в выглаженный спортивный костюм – больше 65 ему не дашь при всем желании. Пять лет назад, после смерти супруги, он вынужден вести хозяйство самостоятельно.
– Завтрак и ужин готовлю сам, обедаю в кафе или в столовой. А вот с уборкой мне тяжеловато: хорошо, что Лилечка помогает, – кивает он в сторону «внучки», которую вызывает уже не первый раз.
Сегодня у нас по плану – косметическая уборка. Мы с Лилией надеваем форменные фартуки, натягиваем по локоть резиновые перчатки и делим обязанности. Для начала мне доверили подмести и вымыть полы в кухне и коридоре.
– Когда будешь поднимать что-то из вещей, чтобы вымыть под ними пол, ставь все на свое место, – напутствует меня напарница. – И ничего не выбрасывай: даже если найдешь на полу булавку, подними ее и положи на стол. Пожилые люди очень ревностно относятся к своим вещам и заведенному у них порядку. В один из первых визитов я решила сложить в коробку гору лекарств, которые Яков Львович хранит на кухонном столе. Надеялась на похвалу, а профессор неожиданно расстроился: «Лиля, как же я теперь найду то, что мне нужно?» С тех пор никакой самодеятельности себе не позволяю.
Пока орудую веником и шваброй, настоящая «внучка» ловко смахивает пыль с книг. У Якова Львовича прекрасная библиотека, более трех тысяч томов. Книжные полки везде: в рабочем кабинете, в спальне и даже по периметру коридора, под самым потолком: их можно достать только со стремянки.
Лилия признается, что каких-то особых секретов по наведению чистоты у нее нет:
– Убираюсь так, как делала бы это дома. Бытовую химию, швабру, тряпки – все предоставляет заказчик. Правда, иногда беру с собой любимое моющее средство – белорусское, стоит копейки, но известковый налет и ржавчину убирает на раз-два. Название говорить не буду, а то все раскупят.
Если в сердце пусто – работать не получится
Перебираемся на кухню: я чищу микроволновку, а Лилия перемывает посуду и рассказывает мне о том, как судьба привела ее в соцслужбу. У моей 37-летней напарницы богатая биография: она работала в туристическом бизнесе, знает несколько языков, пишет стихи (и даже получила за них литературную премию). Два года назад Лиля случайно попала в центр соцобслуживания, там и осталась. Она работает сиделкой, соцработником, а теперь еще и «внучкой».
– Скажу честно: эта работа не для всех. Меня иногда даже бабушки, которым я прихожу помогать, отчитывают: «Ты еще такая молодая, найди себе нормальное спокойное место! Не дело это – старикам памперсы менять». Но я люблю свою работу. Правда, чтобы удержаться на ней, нужно, чтобы было что-то вот здесь, – говорит Лилия и накрывает ладонью область сердца.
За час нашей уборки квартира заметно посвежела: полы вымыты, пыль вытерта, мусор собран в два больших пакета. Лилия дает профессору на подпись договор, берет деньги, отсчитывает сдачу. Яков Львович выходит в коридор погрустневшим: ему жалко расставаться с веселыми разговорчивыми «внучками», пускай себе и не родными.
– Еще придете, котики? – спрашивает он.
– Обязательно! – обещаем мы.
