Белорусский молодежный театр выпустил премьеру «Жмурик»

Можно ли от созерцания смерти отгородиться подушками безопасности? Идея необратимости рано или поздно овладеет каждым из нас. Хочется, конечно, чтобы это случилось как можно позже.
Белорусский Молодежный театр выпустил премьеру «Жмурик». Играет ее в своем замечательном малом зале, всего на сорок мест. И этим, возможно, подчеркивает неоднозначность, экспериментальность новой работы. В аннотации на спектакль нескромно сказано: «Парадоксальная комедия с тонким юмором, легкими сюжетными поворотами и ироничной философией. История, которая смешивает в себе невероятную палитру чувств и эмоций; профессиональное одиночество, неуемную любовь, необыкновенный талант и преждевременную скорбь». Дальше цитировать не буду, потому что там совсем про другое. А пока сказанное настраивает на классический шедевр в стиле Шекспира, Мольера, Гольдони, Зощенко и еще кого-то из великих. Но автор пьесы Анатолий Крым у нас категорически неизвестен. В здешние театры никогда не привлекался, не ставился. Написал он историю про похоронное бюро, в котором сильно выпившего гражданина приняли за покойника, по ротозейству не сделали вскрытие, отправили в морг, а он очнулся и задал естественный вопрос: «Где я нахожусь?». Поминки заказаны, деньги уплачены, музыка печальная, родственники рыдают. Сюжетный узел накрепко завязан и оплавлен слезами. Как его развязать, неизвестно.

Очень давно, в конце XVIII века, во французском театре кукол появился жизнерадостный, остроумный, циничный персонаж, которого назвали Гиньоль. Его именем позже стали называть сценические приемы, где смешиваются смех и ужас, пошлость и обман, мелодрама и фарс. Ужасы были кукольные, кровь — клюквенная, смех — животный. Все было направлено на то, чтобы вызвать у зрителей сильные ощущения. Позже, ближе к нашему времени, это явление получило название черной комедии, или черного юмора. Суть осталась прежней — гиньоль.

Кажется мне, зрителям нашего Молодежного театра вполне хватает сильных ощущений. Вон какие названия спектаклей: «Любовь втроем», «Новый роман моего мужа», «Двоеженец», «Сыграем в дружную семью», «Тектоника чувств», «Застигнутые врасплох любовью». Сплошной оптимизм. И тут вам искристая «чернуха» — «Жмурик».
Пьеса в двух актах написана лихо, как в кукольном гиньоле: чем страшнее, тем веселее. Первый акт — комедия положений. Второй акт — трагедия замутненного сознания. Режиссер Денис Паршин, возможно, предложил актерам сыграть оптимистическую трагедию на тему, как простому человеку найти способ выжить. Во всяком случае, во втором акте все пытаются достойно объяснить зрителю, что не злодеи они, не проходимцы, а нормальные люди со своими сложными проблемами. Пытаются. Но получилось не у всех. Трудно поверить последней фразе аннотации в театральной программке: «Иногда нужно умереть, чтобы начать жить!» Доказать это пороху не хватило. Не помогли огромный киноэкран и видеоэффекты. Не защемило сердце от обещанного одиночества, неуемной любви, необыкновенного таланта и преждевременной скорби. Не проявились они ни у кого.

Впрочем, актерские работы отметить необходимо. Особенно хорош Санитар в исполнении Александра Шарова. Это, несомненно, лидер похоронной шаражки. По совместительству главный философ. Он умело и без надрыва разруливает поминальный процесс, стараясь объяснить необъяснимое и сохранить хорошее послевкусие. Как всегда в показе морга, его сотрудники запивают лишние эмоции спиртом. Не пьянеют. Избегают жаловаться и брюзжать. Даже могут помочь ближнему. Герой Александра Шарова не суетится и не опускается до мелочного цинизма. Осознает серьезность ритуального процесса и, возможно, чувствует себя важным проводником в царство смерти. Неизбежность. Она настигнет всех. Актер даже зрительно вырастает в этом невеселом мире, становясь дирижером происходящего.

Полный, круглолицый актер Иван Щетко своим появлением на сцене всегда вызывает положительные эмоции и заставляет улыбаться. Смехом реагирует зритель на каждую его реплику. Ему и роли в театре достаются сплошь комедийные. Такой вот наш Винни Пух или отечественный Евгений Леонов (глядишь, и правда, дорастет до великого артиста).

В спектакле он дядя Паша, повар, гример, подсобный рабочий. Всегда на подхвате. Появляется в поварском колпаке, грязноватом фартуке, периодически рассказывает про несвежие котлеты, которые надо скормить подвыпившим клиентам. Работа в похоронном агентстве приучила его не пугаться мертвецов, не переживать по поводу чужого горя, быть покладистым и стараться не упустить своей выгоды.

Рядом с ним трудится некто по имени Утешитель. Его играет Илья Черепко-Самохвалов, артист острогротесковый, ироничный, пластичный, музыкальный. Внутренне и внешне он подвижен в каждой роли. Не повторяется. Его нельзя не заметить. Всегда по-хорошему выделяется. Как и Щетко, он комик. Только актерская индивидуальность ближе к Андрею Миронову (пусть и он дорастет до великого артиста). В действиях его героев всегда есть загадка. В спектакле «Жмурик» он играет недипломированного психолога, человека, обязанность которого утешать вдовушек, подсказывать им, как вести себя в скорбных обстоятельствах. Делает это он, естественно, за деньги, не особенно включаясь в чужие переживания, и тоже по возможности готов ухватить то, что плохо лежит. Этакий обаятельный шалунишка, на которого и обижаться всерьез не хочется.

Есть и еще два персонажа, Аркадий и Лиза, пострадавшая пара, у которой по смыслу мало комедийных ситуаций. Один — «оживший мертвец». Другая — его жена. Все вместе, эти пятеро действующих лиц, должны привести нас, зрителей, к серьезной мысли о том, что нелепую жизнь можно сделать достойной, прочистить мозги, объясняя, что хорошо, а что плохо.

Написано «комедия», и публика смеется. Только я не поняла, зачем этот кладбищенский юмор Молодежному театру.