Местные жители помнят времена, когда Чаусский льнозавод был одним из крупнейших в стране. И работал неплохо. Сегодня в это верится с трудом.
...Еще на подходе к предприятию обращаю внимание на выбитые стекла в помещениях. Но это — мелочи по сравнению с картиной, которая открывается за проходной. Кстати, через нее на территорию завода попасть непросто. Причина — не в суровых охранниках, а... в огромной луже на пути. Уже несколько недель, как прорвало водопровод, идущий под заводской территорией. Где точно порыв — никто не знает. Пытались найти его и ликвидировать собственными силами: не получилось. И местный жилкомхоз, работники которого приезжали на предприятие, тоже не помог. На заводе нет схемы коммуникаций. Поэтому даже найти проржавевшую трубу, давшую течь, непросто.
Миновав водную преграду и пройдя совсем немного, я увидел... огонь. На территории завода лежат огромные горы костры — отходов переработки льна. Сколько этого добра здесь, никто точно сказать не может. Тайна даже для бухгалтерии. Известно только, что отходы накапливались лет 6 — 7. Недавно в преддверии холодного сезона на заводе проверяли отопительное оборудование. Возникла искра, и костра загорелась. Горит уже несколько недель... В разных сторонах импровизированной свалки виден поднимающийся в небо едкий дым. На предприятии дежурят пожарные — на случай, если вдруг полыхнет. А от пожарного гидранта в сторону костры протянут рукав...
Многие постройки на территории завода — в аварийном состоянии. В одном из зданий, например, частично разрушена стена. И сооружение сейчас используется как... подпорка для трубы, опирающейся на крышу. В полуразваленном состоянии находится и котельная. Здесь огромные котлы, тонн 10 — 15 каждый, висят чуть не в воздухе. Захожу внутрь, а вдогонку слышу предупреждение замдиректора завода Таисии Разумовой: «Осторожнее, не дай бог на голову что свалится». На складе тот же беспорядок. Семя льна лежит на полу, заваленное ящиками. Неподалеку — яды, которые должны храниться в отдельном помещении. Есть и вообще уникальные «экспонаты». Мне показали несколько бочек, в которые налита некая жидкость. Что это и зачем находится на складе, на заводе не знают. Такое же равнодушное отношение у его работников и к технике. После окончания уборочных работ комбайны не почистили. И лен пророс прямо на них. Так и стоят машины, украшенные зелеными ростками.
Сырьевой двор предприятия считается пожароопасной территорией. Но сюда может попасть любой желающий — ворота открыты. Под одним из навесов хранится льняная треста. По словам работников завода, она лежит здесь с... середины 80–х прошлого века. Впрочем, чему удивляться, если даже выращенный лен в октябре все еще в поле... В отдельных местах он даже сгнил. Таисия Разумова поднимает несколько стеблей, мнет их в руках и констатирует: «Слабые». Не скрывает, что в этом году опоздали с посевной — техника оказалась не готова. Лен между тем очень чувствителен к соблюдению агротехнических технологий. Нарушишь хоть одну — и хорошего урожая можешь не ждать. Таисию Владимировну дополняет начальник управления контроля за работой агропромышленного, лесохозяйственного и природоохранного комплексов Комитета госконтроля Могилевской области Вячеслав Осмоловский:
— Накануне сева удобрения вносились на глазок, рекомендации ученых, за которые, кстати, завод заплатил деньги, проигнорировали. Да еще и сеяли лен на неподходящих землях. Отсюда и результат.
Сейчас предприятие проверяют специалисты Комитета госконтроля Могилевской области. Проверка — плановая. О ней на заводе знали заранее и должны были подготовиться. Но когда контролеры попросили предоставить сведения о дебиторской и кредиторской задолженностях льнозавода, то ответ работников бухгалтерии озадачил видавших виды специалистов: таких данных в главном финансовом подразделении завода нет! Иными словами, на заводе не знают, кто и сколько должен им и каков их долг перед партнерами. Странно относятся на предприятии и к своему имуществу. Купили, например, в лизинг комбайн и различное оборудование на сумму почти миллиард рублей. А на баланс поставить забыли... Так что если бы кто–то его вынес, могли и не спохватиться — по документам комбайна на заводе нет. Списали 46 единиц техники. А металл и узлы, полученные после разборки, на учет не поставили. Получается, любой желающий мог это добро «прихватизировать» без неприятных для себя последствий.
Таисия Разумова не скрывает: ситуация на заводе аховая. И сложилась не за один год. Проблема — в частой смене руководства. Но ни один из руководителей так и не навел здесь порядок... И развязать клубок проблем сами заводчане сегодня уже не в силах. Нужно вмешательство со стороны. Свое слово должен сказать собственник — республиканское объединение «Белагросервис». Каким будет его решение — неизвестно. Но то, что тянуть с ним дальше нельзя, — это, пожалуй, понятно даже неспециалисту.
Мнение по поводу
Председатель Чаусского райисполкома Анатолий Матюлин:
— Закрыть завод и повесить его кредиторскую задолженность, а это почти 16 миллиардов рублей, на другое предприятие? Не знаю, насколько это правильный выход... Мне кажется, завод может работать и дальше. Надо его модернизировать, чтобы предприятие зарабатывало средства самостоятельно. Если же все–таки завод закроют, людей мы не оставим — поможем с трудоустройством.
Комментарий
Заместитель генерального директора республиканского объединения «Белагросервис» — начальник управления по производству продукции льноводства Виктор Гейдель:
— Разговоры о закрытии Чаусского льнозавода велись давно. Потому деньги в него не вкладывались. Нет завода и в перечне льноперерабатывающих предприятий, которые будут модернизированы. Сегодня идет речь о перепрофилировании. Сказать точно, каким оно будет, пока сложно. Планируется, что останется механизированный отряд, который будет заниматься выращиванием льна. Треста будет поставляться в Мстиславль или в Горки. Есть два предложения о производстве топливных пеллет из скопившейся костры — сейчас выбирается лучший партнер для организации производства. Почему завод дошел до ручки? Причина, на мой взгляд, — в нехватке квалифицированных специалистов.
Фото автора.
