– Для меня Новый год – страшный праздник. Уже много лет после шести не ем, не пью алкоголь, терпеть не могу эстраду, а тут – изобилие. Вся страна радуется и веселится, а мне все это нельзя! И зачем такой праздник? Вот почему в новогоднюю ночь всегда работаю. А если серьезно, то все артисты работают на Новый год. Если кто-то говорит, что отказался от выступления ради семьи, не слушайте.
Проходим через зал с наряженной елкой и ажурными снежинками на окне. Такими же украшены входные двери квартиры и тамбура. Дочкиных рук дело! На стенах шаржи, фотографии и огромные картины. Одну из них Евгений Анатольевич бережно берет в руки:
– Эту картину нарисовал художник Андрей Смоляк, и ее история длится с 1975 года. Мы вместе учились в театрально-художественном институте, и однажды он проспорил мне стипендию. 40 рублей, огромные деньги на то время! Говорю: «Отдавай бабки!». А он отвечает: «Лучше портрет тебе напишу». Прошло много лет, Андрей стал знаменитым художником, и однажды в его мастерской я увидел свой портрет: веселый и одновременно очень грустный человек, похожий на Чарли Чаплина, стоит в уплывающей вдаль лодочке. Эта картина, стоимостью в 200 тысяч евро, сейчас выставляется в Бельгийской королевской академии искусств. И хотя друг задолжал в студенчестве гораздо меньше, нарисовал копию и подарил мне на 60-летие.
– А на какой возраст вы себя ощущаете?
– Еще Горький сказал: артисты – это дети. Поэтому чувствую себя, если не студентом, то, по крайней мере, на уровне артиста Купаловского театра, в котором проработал 12 лет, прежде чем создал «Христофор». Только когда смотрю в паспорт – ахаю. Уже пенсионер! Но, заметьте, еще не дедушка: у меня четыре дочки, а внуков пока нет. Но я и сам еще хочу стать папой, помочь демографии в стране.
На кухне первым делом хозяин прогоняет кота:
– Мася, ну не надо брехать. Как только приходят гости, ты делаешь вид, что год не кормлен. А ведь только что сожрал четыре рыбины. Брысь, – обиженный котяра тут же скрывается в гостиной: журналисты, которые пришли в гости без рыбы, его больше не интересуют.
Время озвучить фирменный рецепт:
– Будем готовить «Заслуженный новогодний торт», потому что его делает заслуженный артист Беларуси. В конце декабря Президент лично вручил мне эту награду. Сначала делаем самое трудное: берем пищевую пленку и аккуратно выстилаем ею дно и края глубокой миски. Почему это самое трудное? Потому что нужно найти конец пленки. А дальше беремся за фрукты: бананы, яблоки, мандарины и киви очищаем от кожуры, режем на кусочки.
Лихо справляясь с начинкой для торта, Евгений Анатольевич вспоминает начало творческого пути:
– В культуре и искусстве я с 1972 года. Мог стать военным – очень хотел в армию, все мои предки – армейцы, моряки. После 8-го класса даже поступал в Лиепайское мореходное училище, но зрение подвело, не взяли. Потом собирался в Николаевский судостроительный институт – подкачал с математикой. А тут еще одно несчастье – заболел театром, попав в него впервые в 9-м классе. И все! Окончил школу, провалил экзамены в театральный институт и пошел рабочим сцены в Тульский драматический театр. Устанавливал декорации, занавес, кулисы – выполнял самую непрестижную и низкооплачиваемую работу в искусстве. Год поработал и на следующий поступил в Белорусский театрально-художественный институт, который сейчас зовется академией.
На этой счастливой ноте на кухню забегает хорошенькая шатенка в голубом платьице:
– Так, Ксюша, здоровайся! Это моя самая младшая дочка, Ксения Евгеньевна. Она пока стесняется, фотографироваться не хочет. Потом, когда осмелится, будете прятаться от нее, потому что начнет тянуть объектив на себя.
– Рецепт простой, но очень вкусный – сколько готовим, всегда идет на ура. Вот фрукты уже нарезаны, перемешиваем. Сейчас маханем сюда поломанные на кусочки бисквит и печенье, зальем это сметанным соусом и желе, – колдует Евгений Анатольевич над десертом, продолжая свою историю:
– После окончания института распределили в академический театр им. Янки Купалы, где сыграл все, что можно. В том числе и любимую роль – Хлестакова в «Ревизоре». А потом начался второй этап моего творчества – Театр сатиры Христофор, который продолжается уже 29 лет. К юмору тянуло всегда: постоянно устраивал капустники, юморины. И вот в чем дело: юмористов на земном шаре очень мало, буквально несколько сотен на семь миллиардов человек. Многие умеют шутить, становятся душой компании, смешат друзей, а на сцене в разговорном жанре на них находит ступор. Потому что сатирик – это профессия, которой нигде не учат. Факультетов, институтов юмористов нет.
Заслуженный артист подключает миксер в розетку. Сейчас что-то будет:
– Не волнуйтесь, жена все показала – куда нажимать, вставлять, я потренировался накануне. Буду взбивать крем из сметаны и сахара, а вы возьмете на себя самое ответственное – желе. Включаем плиту, ставим миску с желатином на паровую баню. Он должен стать жидким, нагреться, но не закипеть, иначе все пропало.
Когда желатин расплавился, добавляем его в сметанный крем, и всем этим чудом заливаем фрукты с печеньем и бисквитом:
– Вкуснейшую массу можно есть ложкой хоть сейчас. Попробуйте! Вкусно же! Но как же это калорийно! Читатели «Знамени юности», не ешьте такое по ночам.
Миску накрываем сверху пленкой и ставим до вечера в холодильник до полного застывания. Если этого не сделать, придется выковыривать ложкой. Когда семья соберется за столом, торт будет его украшением, но мы этого не увидим:
– Потому что это не главное. Главная наша традиция – сохранение самой семьи. Не секрет, что я был несколько раз женат, у меня четверо детей, но у нас на всех общая дача, где на праздники собираются все мои любимые женщины.
